* * *
— Да брось, Фулгаод, чего ты ломаешься, как гнома нецелованная, — продолжал напирать на былого соратника Кагнерик. — Я ж уже заручился согласием Храмина с Тартоном, они отпустили тебя под моё начало. Сам рассуди, в каком дурацком виде своим отказом ты выставишь меня перед братьями.
Кагнерик Быстрый Топор выказал большое уважение повелителю волков, лично посетив простого гнома в его крохотном одноэтажном домишке. Фулгаод Серый Зверь, как велит обычай, встречал важного гостя лучшими разносолами из своего погреба. Они сидели за небольшим, но добротно сколоченным столом в центре единственной в доме комнаты, одновременно служившей неприхотливому хозяину и гостиной, и спальней, и столовой, и даже кухней.
Гномы пили тёмный забористый эль, закусывали тонкими полосками вяленого мяса, хрустящими солёными огурчиками, маринованными грибочками, мочёной брусникой и морошкой и вели долгую неспешную беседу.
— Извини, старший, но тебе придётся подыскать в дружину иного чародея, — твёрдо стоял на своём упрямый повелитель волков. — У наших хранителей знаний и помимо меня имеется множество достойных горцев. И, без сомнения, все они мечтают служить под стягом такого прославленного героя. Я же своё честно отслужил и ухожу на заслуженный покой. Странно, что Храмин не уведомил тебя об этом моём решении, ведь прошение на пансион я передал ему сразу же по возвращении нашего отряда в замок.
— Да сказал он мне, разумеется, — отмахнулся раздосадованный Быстрый Топор. — Но я рассчитывал, что смогу тебя переубедить. Жаль, Фулгаод. Мы с тобой отлично сработались за последние две недели, подыскать тебе замену будет непросто. Ну, раз ты всё уже для себя решил, неволить не буду. Свой пансион ты честно заработал.
— Благодарю, старший, за понимание.
— И чем планируешь заняться, покинув армию? Или это секрет?
— Да ну, какие могут быть секреты между боевыми товарищами, — улыбнулся повелитель волков. — Я планирую отправиться на поиски сбежавшего от нас тёмного эльфа.
— Эко, братец, тебя раззадорило, — покачал головой Кагнерик. — Не можешь простить ему своего ранения. Жаждешь поквитаться. Понимаю. Но мой тебе совет — откажись от этой безумной авантюры. Вспомни его спутников-вампиров, над которыми нам всем отрядом едва удалось взять верх. И воинов-скелетов, отчаянно бросающихся под наши топоры, прикрывая отход эльфов. Конечно, ты чародей весьма искусный, но если тёмного и дальше будут так же охранять, тебе не позволят к нему приблизиться даже на расстояние магического удара.
— Поживём — увидим, — набычился упрямый повелитель волков. — Я дал себе зарок. И мне не будет покоя, пока я с ним не посчитаюсь.
— Ну, коли так, удачи тебе, чародей.
Через два дня прошение Фулгаода Серого Зверя было удовлетворено. Ему как герою недавнего похода был назначен двойной пансион. Со службы он ушёл по-тихому, без популярной у гномов шумной отходной пирушки.
И в первую же ночь полученной свободы Фулгаод собрал свои нехитрые пожитки в небольшой узелок, подхватил чудной магический посох, запер маленький уютный домик в окрестностях замка и неутомимой походкой бывалого путешественника двинулся по широкой торной дороге по одному ему известному маршруту.
На рассвете он пересёк границу гномьей провинции. Воины дежурившего возле дороги дозорного отряда стали последними гномами, пожелавшими удачи и гладкого пути скромному повелителю волков, даже не признав в нём знаменитого после похода Кагнерика чародея — Фулгаода Серого Зверя.
Глава 23
Объяснения с Бетрезеном
Израненного воинственного герцога Габвеля разовый портал зашвырнул глубоко под землю, в родное Адское Пекло. Торчащие из щелей его шипастых доспехов древки эльфийских и гномьих стрел сами собой полыхнули, не выдержав жара огненного мира демонов, и в считанные мгновения прогорели дотла.
К материализовавшемуся из неоткуда едва живому исполину, без сил рухнувшему на раскалённые скалы берега огромного озера кипящей лавы, тут же устремились с десяток чертей, по счастливой случайности компанией расположившихся тут же на берегу раскалённого огнеёма.
— Господин, что с вами?
— Кто посмел сотворить с вами такое?!
— Прикажите, и мы испепелим вашего обидчика! — донеслись до затуманенного болью сознания герцога возгласы обступивших его храбрецов.
— Отставить! Я сам покараю своих врагов, — собрав последние силы, прошипел грозный демон. — Вы же скорее тащите меня в очистительный огонь. Заклинаю, поторопитесь, я держусь из последних сил.
— Конечно, господин!
— Сию секунду, ваше герцогство!
Раздалось озабоченное многоголосие, и в следующее мгновение грузное тело герцога подхватило множество сильных мускулистых рук.
Черти быстро избавили высокородного демона от ненужной теперь брони, кто-то аккуратно вытянул из ослабевших пальцев рукоять огромного чёрного меча, и наконец совместными усилиями занесли обнаженное израненное тело едва живого Габвеля в горящую лаву озера.
Клокочущая лава легко, без всплеска поглотила могучего демона и тут же запустила свои многочисленные огненные щупальца во все раны Габвеля, испепеляя обугленные остатки стрел. Без помех дотянувшись до завязших глубоко в теле смертоносных стальных наконечников, страшный огненный жар расплавил металл и заставил его вытечь из раны. Очищенные таким незамысловатым образом отверстия в теле демона быстро срастались, и через несколько секунд на месте недавней смертельной раны уже пылал лишь свежий огненный шрам.
Уже через полминуты пребывания в огненной лаве Габвель был полностью исцелён, но он не торопился покинуть родную стихию и ещё добрые четверть часа нежился в благоухающем серой багровом, как его толстая огнеупорная кожа, жарове.
Наконец вынырнув из лавы, герцог уже самостоятельно выбрался на берег и перво-наперво сердечно поблагодарил дожидающихся его на берегу чертей. В награду за своё спасение Габвель одарил каждого чёрта крупным драгоценным камнем, которые тут же у них на глазах собственноручно сковырнул со своих роскошных доспехов.
Получив награду, счастливые черти побежали в ближайший кабак пропивать так запросто свалившиеся на голову сокровища. А оставшийся на берегу в одиночестве демон, по новой облачившись в броню и сунув в кольцо на поясе меч, понурив голову, двинулся в сторону возвышающей в отдалении мрачной громадины Алого дворца своего повелителя Бетрезена.
Та раболепная поспешность, с какой могучие изверги — мрачные и неразговорчивые стражи Великого Владыки Адского Пекла — распахивали двери перед воинственным герцогом на всём пути его следования по дворцу, красноречиво указывала на нетерпение их хозяина, заждавшегося возвращения своего преданного вассала и фаворита.
Вот наконец перед Габвелем Сокрушителем разбежалась в стороны последняя дверь, за которой зловеще замерцали залитые алым багрянцем негасимой лавы чёрные стены тронного зала, но, несмотря на полыхнувшую навстречу волну жара, исходящего от огромного фонтана беспрерывно переливающейся лавы, воинственный герцог непроизвольно поёжился и замедлил шаг.
