– Простите, нельзя ли нам уже опустить руки?
– Профтите?
Ламорак закрыл глаза, затем открыл их снова.
– Я сказал, – повторил он, – нельзя ли нам уже опустить руки?
– Ох. Конефно. Только фпокойно и бев гвупостей, хорошо?
– Конефно. Конечно. Прошу прощения, – Ламорак осторожно опустил руки и быстро пробежал по своему телу, чтобы удостовериться, не ранен ли он куда-нибудь. Все было в порядке. – Как насчет того, чтобы нам повернуться? – спросил он.
Пауза.
– Ну давайте, – произнес голос. Звук был похож на мычание коровы, находящейся на дне глубокой, обшитой сталью ямы.
Обладатель голоса выглядел на первый взгляд чем-то вроде результата экспериментов помощника чародея, поразвлекавшегося на свалке металлолома. Его внешность состояла, начиная с головы, из большого круглого барабана с двумя маленькими отверстиями. Под ним безошибочно узнавалось то, что раньше было капотом фольксвагеновского «жука», до того, как кто-то обладающий дизайнерским чутьем и незаурядными бицепсами не придал ему отдаленно антропоморфную форму с помощью большой кувалды. Две стальные трубы торчали из него по сторонам под прямыми углами, и на конце одной из них виднелся изъеденный ржавчиной револьвер. И наконец, еще две трубы выдавались с нижней стороны, будучи соединены с парой водолазных ботинок старого образца.
– Ефли кто-нибудь ив ваф раффмеетфя, я не на футку раффервуфь, – сказало оно.
Пертелоп мигнул.
– Прошу меня простить, – сказал он, – но зачем вы носите такое странное одеяние?
Ходячая скобяная лавка слегка пошевелилась.
– На фебя бы пофмотрел, – отвечала она.
– Прошу вас, – торопливо сказал Ламорак, – не обращайте внимания на моего друга. Он, видите ли, просто идиот, вот и все.
Из глубин барабана донесся глухой звук, выражающий сомнение.
– Вы уверены, фто это вфе? – произнесло существо. – Я хочу фкавать – на нем ве венфкое платье.
Пертелоп поморщился.
– Есть весьма веская причина… – начал он, но внезапная боль в ноге – результат неосторожности Ламорака, тяжело наступившего на нее, – прервала его на полуслове.
– Как бы там ни было, – подхватил Ламорак, – было очень приятно вас повидать, и желаем вам удачи в ваших делах, в чем бы они ни заключались, но боюсь, нам уже пора двигаться дальше. Чао! – И он направился было решительным шагом по направлению к единорогу, но дуло револьвера последовало за ним.
– Не так быфтро, – сказало одетое железом чудище. – Фто это вы двое тут делаете ф этой кенгуруфкой, а?
Двое рыцарей переглянулись.
– С кем? – переспросил Ламорак.
– Ф кенгуру, – ответил голос из барабанных глубин. – Давайте, выкладывайте вфе нафифтоту.
– Прошу меня простить, – сказал Ламорак тем изысканно-вежливым тоном, который используется, когда необходимо объяснить совершенно очевидные вещи тяжеловооруженному идиоту, – но, строго говоря, это не кенгуру.
– Не кенгуру?
В интонации голоса прозвучало нечто, что дало Ламораку тот ключ, который он искал.
– Вы ведь не из этих мест, не так ли? – спросил он.
Железное страшилище не отвечало, но оно ерзало и побрякивало так, словно хотело подтвердить правоту Ламорака.
– Или не из этого времени, если уж на то пошло, – медленно прибавил тот. – Вы из будущего, правда?
– О, ферт! – промямлила железяка. – Как вы догадалифь?
Если бы Ламорак хотел сказать правду, он ответил бы, что вполне логично вывести такое заключение, когда вы натыкаетесь на кого-то, кто слышал о кенгуру, но не знает, как они выглядят, и считает, что в Прошлом, чтобы не вызывать подозрений своим внешним видом, следует сделать из себя подобие Неда Келли. Но вместо этого он сказал лишь:
– Удачная догадка.
Пертелоп тем временем с большим успехом изображал из себя человека, пытающегося проглотить живую рыбу.
– Что ты хочешь этим сказать – из будущего? – сумел наконец выговорить он.
Ламорак улыбнулся.
– Позволь мне представить тебя, – сказал он. – Сэр Пертелоп, это Хроногатор. Хроногатор – сэр Пертелоп.
Со своей стороны, сэр Пертелоп выглядел как человек, которому только что сказали, что солнце восходит на востоке благодаря садоводству. Он нахмурил лоб.
– Простите, – сказал он, – но может ли хоть кто-нибудь объяснить мне, что происходит?
Хроногатор пожал плечами – жест, в котором было бы гораздо больше элегантности, если бы в него не было вовлечено столь большое количество листового железа, – и снял с головы железный барабан, открывая взгляду молодое, веснушчатое и без всякого сомнения женское лицо, по виду лет четырнадцати-пятнадцати, со скобками на зубах.
– Нифево, – сказала она, – я объяфьню. Я уве привыкла обьяфьнять, – добавила она. – Но фначала дайте мне фнять вфю эту фертову броню.
Последовала неловкая пауза, в течение которой она стаскивала с себя свои железяки. Это было все равно что смотреть на раздевающегося робота-убийцу.
– Вот так-то лучфе, – вздохнула Хроногатор. Теперь она была одета в алый комбинезон и серебристые кроссовки, и выглядела в них примерно на пять футов два дюйма. Револьвер по-прежнему был у нее в руке, но, видимо, лишь потому, что вокруг не было ни пяди пространства, не заваленного листовым металлом. – Я ф кофмифефкого корабля, – пояснила она.
– Понимаю, – не очень убежденно произнес Пертелоп.
– Это офень профто, – продолжала Хроногатор, стоя на одной ноге и яростно массируя вторую. – Наф дефять феловек, и мы были вапуффены на орбиту в капфуле времени, летяффей фо фкорофтью, превыфаюффей фкорофть фвета.
– Совет по Реализации Теории Относительности, – вмешался Ламорак. – Это был величайший из всех научных экспериментов, какие когда-либо предпринимались. На десятилетия опередивший свое время, – добавил он.
– Ну да, – горько сказала Хроногатор, – вот только фто эти идиоты ввяли и вапуфтили наф не в том направлении. Вмефто того, фтобы лететь в Будуффее, мы попали в Профлое.
– Очевидная небрежность, – посочувствовал Ламорак. – Скорее всего, кто-то забыл прочесть как следует руководство.
– И к тому ве они вабыли дать нам еды, – добавила Хроногатор, – ив-ва фего кому-нибудь ив наф то и дело приходифся валевать в аварийную капфулу, фпуфкатьфя на Поверхнофть, в какое-нибудь пуфтынное мефтечко, и ифкать нам провиант. Угадайте, фья офередь подофла в этот рав.
Пертелоп наградил Ламорака озадаченным взглядом.
– Откуда ты все это знаешь, Лам? – спросил он.
– Очень просто, – отвечал тот. – Я уже встречался с одним из них – о, лет двести пятьдесят назад, может быть, больше. Не с тобой, – пояснил он Хранителю Времени, – с кем-то из твоих… э-э… коллег. Ему было лет девять, и у него были волосы морковно-рыжего цвета.
