Маг медленно поднял глаза и произнес:
— Ты убил его.
Гести спокойно вытер окровавленный меч о подкладку своего плаща.
— Ты убил его… Ты убил его… — повторял Лейрус, прижимая к себе окровавленную голову Горна.
Внезапно он отпустил ее, и она со стуком ударилась о каменный пол. Маг резко выпрямился во весь свой отнюдь не великий рост.
— ТЫ УБИЛ ЕГО!!! — закричал он, заставив содрогнуться замок. — ТЫ УБИЛ!!!
Потерявший разум старик вознес руки над головой, и тень, падавшая от него, стала расти, покрывая собой все пространство зала. Я оттолкнул от нее Сефера и сам отпрянул к стене, не желая, чтобы она коснулась меня.
Тень все ближе подползала к спокойно стоявшему Гести, пожирая все на своем пути. Заставленный стол, золото, валявшееся на полу оружие — все исчезало в ней.
Тень коснулась ног Пести. но он по-прежнему равнодушно протирал меч. Даже когда вырвавшееся из тени синее пламя охватило его, он не прекратил своего занятия! Охваченный огнем, Гести не проронил ни слова, не издал ни звука, молча рухнув на стоявший позади него трон.
Тень исчезла. Маг обвел нас невидящим взглядом.
— Вы все убили его!
Я кинулся к висевшему на стене мечу и, схватив его, самоуверенно двинулся к старику, твердо решив побороться до конца.
Шепча проклятия, старик поднял руки.
Я бросился на него, целясь мечом в горло. Но едва острие коснулось его шеи, как я, выронив оружие из одеревеневшей руки, полетел на пол, ударившись о плиту головой. В глазах замельтешили круги и звездочки, поэтому я и не увидел окончания баталии: незаметно подкравшийся к магу Сефер вонзил ему между лопаток нож.
Лейрус упал и, скуля, словно провинившийся щенок, подполз к своему господину, положил седую голову на его грудь и затих навсегда.
С потолка продолжала тихо сыпаться пыль.
— Пошли отсюда, пока тут все не развалилось! — Я кивнул Сеферу и направился к выходу, подобрав здоровой рукой валявшийся на полу меч.
— Эй, вы меня так и оставите? — раздался девичий голос за спиной.
Я вспомнил о связанной девушке, отчаянно сопротивлявшейся Гести. Сефер бросился к ней, снял со стены топор и перерубил веревки.
Размяв затекшие руки, она придирчиво осмотрела висевшее на стене оружие и выбрала тонкий, изумительно подходивший ей меч. Пристегнув его к поясу, юная амазонка направилась к выходу. Остановившись около уничтоженной двери, обернулась:
— Вы идете?
4
Выбравшись из заваленного трупами разбойников замка и позаимствовав у Гести лошадей, которые ему больше были не нужны, мы поскакали по утреннему лесу. Я искренне радовался, что в детстве часто ездил в деревню, где пусть и не стал наездником, но хотя бы научился не падать. Впрочем, должен сказать, что три часа подряд скакать и при этом увертываться от норовивших хлестануть именно по лицу веток — еще то удовольствие!
Вконец выдохшись, я нахально потребовал отдыха и сполз с лошади под неодобрительные взгляды спутников, которым, похоже, скачка была в радость. С наслаждением растерев наиболее пострадавшие места, я присел на мягкую траву и молча закурил.
Лина смотрела на меня с откровенным презрением. Сефер, успевший привыкнуть к моим заморочкам, терпеливо молчал.
— Если вы покинете лошадей, то мы сможем перекусить и насладиться изысканной беседой, — предложил я.
Сефер кивнул и, спрыгнув на землю, достал наши скудные запасы.
— Нам надо спешить, пока не пришли в себя уцелевшие разбойники! — не согласилась Лина.
— Когда они поймут, что случилось, — резонно заметил Сефер, отходя в сторону, — мы уже будем в Ферее.
Лина недовольно слезла и уселась на траву, повернувшись ко мне спиной. Я и не возражал, слушая нараставший гул в ушах. Задыхаясь, рванул ворот и, проклиная себя за слабость, попытался подняться, совершено ничего не видя. Сефер подхватил мое безвольно обмякшее тело, и я погрузился во тьму.
Лысый пикт в короткой кожаной юбке и в белой маске, резко выделявшейся на блеклой серой коже, протянул ко мне трехпалую руку, от которой тянуло чужим холодом, и провел ею перед моим лицом.
— Кто ты? — спросил он странным свистящим голосом, прозвучавшим в моей голове.
Я огляделся по сторонам, чувствуя себя не очень комфортно: тело двигалось само по себе, без всякой на то моей инициативы. Я находился в просторном зале, выложенным светящимся голубым мрамором, разрисованным непонятными символами. Полом служил необычный бассейн, в котором волновалась темная вода. От нее тянуло древним, не знающим пощады злом. Посреди бассейна возвышался круглый золотой диск; на его поверхности выделялось пятно свежей крови.
— Кто ты? — вновь прозвучал в моей голове вопрос.
Я посмотрел на пикта, почувствовал отвращение и непреодолимую ненависть к нему и снял с пояса топор.
Пикт коснулся холодной рукой моего обнаженного предплечья, и меня захлестнула поистине жуткая боль — ни с чем не сравнимая, выворачивающая наизнанку каждую клетку, заставляющая безвольно извиваться и мечтать о скорой смерти. И вместе с тем дарующая странный покой…
Я накрыл ладонью горевшее предплечье и скрючился на земле, хрипя и выплевывая сгустки крови. Подбежавший Сефер протянул мне флягу и терпеливо замер, дожидаясь, пока я полностью приду в себя. Боль затихла. Я схватил флягу и жадно напился. Потом засучил рукав и осмотрел мертвенно-белый треугольник странного ожога, полученного, очевидно, так давно, что я напрочь забыл о его существовании, хотя обычно мог перечислить все свои шрамы, что называется, с закрытыми глазами. Проведя ногтем по умершей плоти, с отвращением отдернул руку, не почувствовав ровным счетом ничего.
— Тебе лучше не вставать, — предупредил Сефер. — Яд все еще не вышел.
Молча оттолкнув его руку, я поднялся. Отметил про себя, что самочувствие в принципе удовлетворительное.
— А где Лина? — Я посмотрел на трех мирно поедавших траву лошадей. — Пешком ушла?
— Она… это… там… Ну, в общем, ей надо… — забормотал неожиданно смутившийся Сефер.
Небо затянуло свинцовыми тучами. Заморосил мелкий, нудный дождь, не обещавший скорого прекращения. Я с раздражением поплотнее застегнул куртку, понимая, впрочем, что все равно промокну.
— Еще далеко до Солонара?
— Наверное, нет, — призадумался Сефер.
Я потребовал объяснить, что значит «наверное».
— Завтра, — пожевал он губами, — достигнем Ферея, а от него до гор рукой подать. Но там я не был. Слышал, что раньше обозы проходили через горы до Солонара за несколько дней. Перевозчики вряд ли слишком спешили. Может, нам хватит и пары дней…
Тихо подошедшая Лина заставила меня отвлечься от вычислений Сефера. Одежды на ней стало гораздо меньше, но, к сожалению, исчезли и прорехи, ранее открывавшие соблазнительные виды.
