На рассвете, мокрые и злые, мы сидели на холме в получасе ходьбы от лагеря и наблюдали, как снявшийся со стоянки караван медленно втягивается в Ущелье Ветров… А потом над караваном взвились почтовые голуби, и Мерион помрачнел еще больше… Как оказалось, не зря: еще через два дня преследования караван пополнился еще одним подразделением – Черной сотней: отряд монахов в черных сутанах, восседающих на черных кобылах, встретил обоз на одном из горных перевалов и тут же разделился надвое. Меньшая часть отряда влилась в ряды дозорных, а большая спешилась, разобравшись на пятерки, рассыпалась по зарослям кривых невысоких деревьев, покрывающих пологие склоны ущелья, и, методично проверяя каждый подозрительный кустик, двинулась против движения каравана…
…Выносливые, великолепно подготовленные к любым неожиданностям монахи гнали нас по горам уже четвертый день, не давая ни секунды передышки! Ни одна попытка опередить их хотя бы на половину стражи, чтобы хоть как-то запутать следы и оторваться, ни к чему не привела: великолепные воины и следопыты быстро находили следы даже на голом камне, и нам оставалось только бежать… Кипевшая в моей душе злость давно сменилась отчаянием: по моим подсчетам, караван с Беатой уже должен был подойти к портовому Эразму, откуда до Империи Алого Топора было шесть дней морем – то есть шансов отбить сестру у меня не осталось. А Учитель понемногу начал сдавать: сказывался возраст и так и не зажившие толком раны, полученные в битве на Последней Тропе… В общем, с каждым часом погони наше положение все больше ухудшалось… Нельзя сказать, что я не пытался что-нибудь сделать: каждое подходящее для засады место я использовал на полную катушку, и в первые два дня погони по одному зарубил семерых монахов и еще троих серьезно ранил. Но особенного результата эта тактика не принесла: пятерки объединились и превратились в десятки, и теперь любая атака на них становилась самоубийственной… В общем, оставалось только бежать… А сил на это оставалось все меньше и меньше…
Но на пятый день ситуация немного изменилась: после очередного заснеженного перевала, пройденного на одной силе воли, Наставник вдруг встрепенулся, и в его походке я почувствовал былую легкость.
– Сынок! Потерпи еще денек, ладно? Если я не ошибаюсь, то мы оказались недалеко от Перевала Темного Эха! Я тут был лет эдак двадцать назад… Если доберемся до Хранителя, то он нам, наверное, поможет! Нам туда! – Он протянул руку в сторону восходящего солнца и запрыгал по камням вниз…
Глава 27
В понедельник у меня испортилось настроение – после лекций я решила заехать домой за вещами, так как носить целую неделю одни и те же джинсы мне порядком надоело. А кроме них, двух кофточек и белья, прихватить из дома в прошлый раз я ничего не догадалась. Олежка, посмотрев на часы, решил, что ехать на метро будет быстрее. В общем, добрались до дому мы довольно быстро, хотя и без особого комфорта: подземка, как всегда, «радовала» спящими в вагонах бомжами, теми, «кто не местный», безумными толпами в переходах между линиями и тому подобными удовольствиями. Но к шести вечера его вызвали на работу, и парень немного торопился.
Добравшись до дому, я открыла дверь и, вдохнув спертый, пропитанный парами алкоголя воздух, поморщилась: если бы не воспоминания о тех ментах, я бы попросила Олега подождать меня внизу. Но у меня слегка дрожали коленки, и поэтому я переборола свое стеснение и стыд за маму и отчима.
Обувь я снимать не стала – судя по всему, полы в квартире после меня еще не мыли. Осколки разбитой при разборках с «гостями» вазы так и валялись в коридоре, а свернутая кем-то вешалка все еще болталась на одном гвозде… Покраснев, я быстренько проскочила в свою комнату и ошарашенно замерла на пороге: такого бардака я за свою жизнь еще не видала – все мои вещи валялись на полу! Мало того, их, судя по следам, кто-то яростно топтал! А когда я подняла мое выпускное платье, то почувствовала, что по моим щекам потекли слезы: оно было изрезано ножницами! Почувствовав, что мне не хватает сил, я села на стул и горько разрыдалась…
Олег, положив руку мне на плечо, пытался меня успокоить, но не тут-то было: все мои шмотки, которых у меня и без того было всего ничего, оказались безнадежно испорчены…
– Я что-то не пойму! – вдруг рявкнул Олежка. – Кто это сделал? Менты должны быть в больницах…
– Какие, к чертовой матери, менты! – взвилась я. – Мои это! Мамаша и ее хахаль! Чтобы им этой проклятой водкой захлебнуться, прости меня, господи! Видишь? – Я протянула ему подобранную с пола половинку лифчика. – Какой мент догадается порвать мое белье?
Тут в большой комнате раздался шорох, потом громкий мат, и за спиной Олега возникла опухшая рожа Семеныча:
– Догадливая ты наша! Иди к папочке, он тебя обнимет и приласкает!!!
Увидев выражение моих глаз, Олег схватил отчима за шкирку и отправил в кучу моего барахла. Тело влетело в шкаф и, смешно квакнув, затихло…
– Ты ему ничего не сломал? – без особого волнения спросила я и встала со стула.
– Неа! – мрачно покачал головой парень.
– А стоило!
– Ты только скажи что! – Он подошел к пытающемуся прийти в себя алкашу, схватил его за руку и рывком поставил на ноги.
– По-моему, ты перешел все границы допустимого, мужик! А это мне не нравится! Поэтому каждый раз, когда я увижу тебя пьяным, я буду делать вот так! – Тоненькое запястье отчима вдруг звонко хрустнуло, и в квартире раздался дикий крик.
– Рот закрой, пьянь! Ты меня понял?
Семеныч, баюкая левой рукой сломанную правую и еле сдерживая стон, мелко-мелко закачал головой и, всхлипнув, вдруг потерял сознание.
– Пойдем, милая! – повернулся ко мне Олег и вдруг покраснел…
– Ого! – вдруг развеселилась я. – Это что-то новое!!!
Пунцовый от смущения парень вылетел из квартиры, как пробка из бутылки шампанского, и остановился только на втором этаже. Старательно пряча глаза, он дождался, пока я спущусь к нему, и буркнул:
– Не расстраивайся ты так насчет одежды! Завтра забьем на институт и пробежимся по магазинам! И только попробуй сказать «нет»!
Я попыталась было что-то возразить, но вдруг оказалась в его объятиях и, почувствовав прикосновение его губ к своим, вдруг забыла про все свои аргументы… А еще через пару минут внизу хлопнула входная дверь, и я с неохотой оторвалась от его оказавшихся такими мягкими губ и потянула обалдевшего парня вниз…
Поход по магазинам, запланированный на следующее утро, состоялся, хотя и немного не так, как я ожидала: Олега неожиданно вызвали на работу, и сопровождать меня вызвался Марк Иванович. Как ни странно, он неплохо ориентировался не только в городе, но и в молодежной моде. Правда, моя попытка игнорировать дорогие магазины была мгновенно пресечена: Дед приволок меня в «Атриум» и, методично заглядывая в каждый бутик, принялся за порученное ему дело. Сначала я всячески сопротивлялась покупке очередной, даже самой необходимой мне вещи, а потом сдалась: Дед смотрел на меня с такой ласковой укоризной, что через полчаса после начала шопинга я стала практически шелковой. В общем, часам к двум дня мой гардероб пополнился такой кучей всякой всячины, что я не знала, куда деваться от стыда. Единственное, на чем я сумела настоять, – это купить мне всего два комплекта нового белья…
