Курсанты невольно приосанились. Хм, а то мы без этого лысого не знали, что мы — самые крутые! Лектор, уловив настроение аудитории, осадил коня своего красноречия.
— Одним словом, товарищи, если Маргус справится у вас, значит, в других родах войск он или ему подобные э-э-э… товарищи справятся и подавно. Здесь, можно сказать, будет проходить его проверка на максимальных режимах.
— А в наряды его ставить можно? — неожиданно проявил практический интерес старшина роты, четверокурсник Фомин, непонятно когда появившийся в классе.
— Безусловно! — с готовностью откликнулся профессор. — Можно и нужно. Маргус должен находиться в совершенно одинаковых условиях с остальными курсантами для приобретения всех навыков и умений, необходимых обычному курсанту, в этом залог чистоты эксперимента.
— И на очко? — уточнил старшина.
— Куда, простите?..
— На уборку туалета, — пояснил Фомин.
Профессор задумался. Среди курсантов легкой волной прокатилось нестройное веселье: ну, елки-палки, и этот кадр военную науку двигает — что такое очко, ему надо объяснять!
— М-да, — профессор промокнул лысину платочком. — Н-ну… Я думаю, можно.
— Нет, вы точно скажите, — обстоятельно молвил старшина. — А то он еще сломается там, а мне отвечай.
— Ну, можно, можно, — твердо кивнул профессор. — Не настолько уж, я полагаю, оно страшное, это ваше пресловутое очко? Не страшнее прыжков, я полагаю?
— Это как сказать! — хором возмутились курсанты. — Да лучше прыгнуть десять раз!
— А что такое? — забеспокоился лектор. — Что, это и в самом деле так сложно?
— Ничего, научится, — успокоил его старшина. — У нас и не такие учились. Вы разрешите, я его пока к себе в каптерку отведу, переодену? А то чего он стоит не по форме…
И Маргус послушно потопал следом за старшиной, а мы еще добрый час беседовали с профессором, и узнали от него много интересного. Что основное питание Маргуса — от портативных аккумуляторных батарей, но при необходимости он может использовать и другие источники энергии — вплоть до мазута и сухарей. Он хорошо плавает, может долгое время находиться под водой. Без акваланга, естественно. В баню? Можно, конечно, только зачем? Ах, за компанию? Тогда — конечно, пожалуйста. Может бегать со скоростью до тридцати километров в час по среднепересеченной местности, скорость бега по шоссе — до сорока пяти километров в час. Владеет боксом, самбо, каратэ — примерно на уровне кандидата в мастера спорта. Выдерживает большие динамические и статические нагрузки. Очень хорошо обучается. Характер — спокойный, выдержанный. Почему такая внешность? И имя? Он будет ориентирован для действий на центрально-европейском и северо-европейском театрах военных действий, соответственно и внешность… такая вот… немного скандинавская, что ли. А имя… электронику для него разрабатывали рижские специалисты, в речи остался небольшой прибалтийский акцент, ну и еще учли пожелание конструктора…
— Да, правда, так бывает, — авторитетно подтвердил Мания. — У меня дядя в Тбилиси — электронщик, они такую говорящую машину делали. Она сначала по-грузински говорила, а потом ее на ВДНХ возили, и там меняли программу, чтобы она по-русски тоже говорить умела. Ну, она говорила, только все равно с грузинским акцентом. Чего смеетесь, правду говорю!
— Текущее обслуживание и профилактику Маргуса будет осуществлять старший лейтенант Воронов Александр Ильич, — профессор светски кивнул в сторону старлея. — На время эксперимента он будет прикомандирован сюда, будет состоять в штате офицеров управления роты.
— Разрешите? — появился в дверях класса старшина. — Вот, хоть на человека стал похож! — ввел он в класс переодетого в форму Маргуса. — Учитесь, салаги: все сам парень сделал — и нагладился, и подшился, и сапоги надраил. За какой-то час.
Киборг стоял перед нами немым укором. Новенькая форма, которая просто обязана была сидеть на нем классическим мешком, как на любом нормальном салабоне, выглядела, как приложение к строевому уставу. Ни морщинки, ни складочки — словно в генеральском ателье пошита на этого гада. Ремень плотно облегает талию, но не перетягивает ее, как у муравья. Бляха сияет. Сапоги сверкают ярче, чем у ротного. Берет н-новенький, тельник н-новенький — вот падла… И мы сидим перед ним — хэбэ уже выгоревшее, с пузырями на коленях, тельники уже ношеные, линялые (в бане поменяли), морды солнцем обгорелые, комарами обглоданные… И у всех одна мысль: за каким фигом это мы так загибались, спрашивается, если нас таким вот красавчиками скоро заменят? Ну да ладно, еще не вечер…
А вечером (точнее, после отбоя) киборг возник в дверях каптерки. В синих уставных трусах и сапогах на босу ногу.
— Разрешите, товарищ старшина? — вежливо обратился он к Фомину, любовно полировавшему суконкой офицерский хромовый сапог. В голосе киборга прохладным юрмальским ветерком звучал легкий прибалтийский акцент.
— Что такое? — с неудовольствием оторвался старшина от своего отражения в носке сапога.
— У меня тельняшку кто-то взял… — растерянно доложил киборг. — Наверное, перепутали, я спрашивал — никто не говорит.
Старшина досадливо поморщился. Чего там — дело ясное. Новые тельняшки курсанты сдали в бане в стирку, взамен получили чистые, но бэ-у. Бывшие в употреблении, значит. В отпуск любому хочется в новой приехать (а к отпуску курсант готовится с самого начала семестра), а как же. А этому парню в отпуске красоваться не перед кем, так нафига ему новый тельник, спрашивается? И не будь дураком, следи за своим имуществом.
— Это не у ТЕБЯ тельник тиснули, голубь ты мой сизокрылый, — мягко возразил старшина. — Это ТЫ его прое…
— Что я сделал? — вежливо переспросил Маргус.
— Профукал, прошляпил, прососал, просрал, бл-лин! — начал терять терпение старшина. — У меня тут что — склад тельников для всяких тормозов, нафиг?!
Чертыхаясь, он полез на стеллаж и оттуда, из поднебесья, в киборга полетела донельзя полинялая и растянутая тельняшка-безрукавка.
— Носи, лопух! — спрыгнул старшина на пол. — Если и эту про… Тьфу, потеряешь, короче, больше хрен чего получишь, понял?! Дам кусок рукава, пришьешь к хэбэ, как манишку, и будешь так ходить! Шагом марш спать!
— Товарищ старшина, мне вообще-то сон не требуется…
— А тебя не спрашивают, требуется — не требуется, понятно? Положено спать — значит, спи. Вопросы?.. Свободен!
— О, у меня есть вопросы, товарищ старшина…
— Свободен, я сказал! Через две минуты не будешь в койке — на очко у меня улетишь. Шагом марш, курсант! Да не шуми, люди спят.
— Есть! — несколько озадаченно ответил Ауриньш и отправился к своей койке, пытаясь установить хоть какую-то логическую взаимосвязь между словами старшины: «Вопросы?», «Свободен!» и «Марш спать!». Шел он, несмотря на скрипучие половицы, совершенно бесшумно. Это понравилось старшине. «Надо же, — подумал он, — тормоз, а старается. Нич-чо, сделаем человека из этого баклана». И, конечно же, старшине вспомнился золотой постулат армейской педагогики: «Солдаты у нас все хорошие, их только дрючить надо».
