— Ты как?
Я мотнула головой — никак. Тело бил озноб, сновали по позвоночнику мерзкие искорки, сердце выдавало полторы тысячи ударов в минуту. И на фоне этого, совершенно отчетливо и не требуя доказательств, переливалась мысль — надо отсюда двигать. Убирать свои кости с чужого погоста. И побыстрее. Свет от энергетического выброса, оставившего в потолке аккуратный круг утреннего неба, должно было быть видно на десятки километров.
— Нашка, — я облизнула губы, попытавшись собрать в кучку мыслительный процесс, — если я хоть что-то понимаю в том, что здесь произошло, нам надо валить. Скоро здесь будет людно, и готова спорить на что угодно, нам это совершенно не понравится.
Нашка спорить со мной не стала. Но тут, словно подгоняя нас, вся скала явственно дрогнула. Потом еще раз.
— Бежим! — взвизгнула Нашка, когда увесистый камень разбился рядом с ее лапой.
— Да я даже идти не могу! — рявкнула я.
— Полезай мне на спину! Давай-давай, твою лесом!
Я еле-еле успела умоститься на ее жесткой спине, как Нашка стартовала. Оставалось только сокрушаться об отсутствии представителей какого-нибудь спорткомитета, так что новый рекорд в беге с препятствиями для больших ящериц не был зафиксирован. Как и количество синяков, которые этот пробег оставил на мне. На ездовом драконе не должно быть жесткого угловатого гребня, черт подери! При скачке я непроизвольно переместилась из положения «верхом» в положение «мешок с картошкой», отчего зубцы на Нашкиной спине больно впивались мне в живот.
Пока мы тяжело катились с лестницы, я ощущала себя на танке, который на полной скорости мчится по ухабистой дороге. «По горной дороге», — мысленно поправилась я, когда мелкие кусочки потолка организованным ливнем хлынули на наши спины и головы. К счастью, это не помешало мне вспомнить про сумку с нашим скромным имуществом. Нашка с воплем дернулась из-под падающей балки, осчастливив меня еще парой синяков. Мы успели отбежать от крыльца метров на двадцать, когда свод пещеры с тяжелым грохотом осел, выдув из еще стоящего дверного проема облако каменной пыли. За ним последовал и потолок деревянного строения.
— У-ё! — емко высказалась Нашка.
— Не замирай, — посоветовала я, — давай-ка выбираться отсюда, пока живы!
Будто в подтверждение моих слов последним акцентом монументальное крыльцо сложилось, как карточный домик.
— А мы что делаем?! — Нашка ловко преодолела последнюю преграду в виде полуразрушенного забора и нерешительно замерла на берегу реки.
Я тоже повертела головой: почему-то идти той дорогой, которой мы сюда прибыли, не хотелось. А когда я подняла глаза в небо, захотелось еще меньше. Далеко в синеве плыл странный крестик, вроде бы и птица, но хвост был длинноват. К тому же существо не кружило, высматривая добычу, подобно большинству пернатых, оно летело вполне целенаправленно. В нашу сторону.
— Через реку! — сказала я. — Там, кажется, ущелье. Хоть след собьем.
— Она же мокрая! И наверняка холодная, — возмутилась Нашка.
— Ты жить хочешь?! Быстро давай! Прыг-прыг!! — То ли Нашка уловила в моем голосе панические нотки, то ли просто решила не связываться с травмированными в голову, поскольку без дальнейших пререканий, шипя, двинулась вброд.
Глубину мы не рассчитали — где-то на середине Наташа почти целиком ушла в воду, заодно притопив меня, я еле успела поднять сумку. Впрочем, от холодной воды мне стало значительно лучше, так что когда мы, дуэтом стуча зубами, выбрались на берег, я даже рискнула встать на ноги.
Ущелье мы нашли почти сразу, хотя мое беспокойство возрастало в геометрической прогрессии, а это здорово мешало соображать. По дури великой мы выбрали проход, который почти сразу резко сужался. Нашка было сунулась и застряла:
— Дальше не пролезаю, — прорычала она. — Давай поищем другое ущелье.
Я, не слушая, только подталкивала ее в бронированный зад и бормотала:
— Тусик, быстрее!
Наверное, я как никогда была близка к тому состоянию, когда от помешательства идет пена изо рта, потому что теперь уже была уверена: стремительно увеличивающийся крестик в небе вовсе не птица, а существо намного больше и опаснее. И, скорее всего, имеет прямое отношение к тому, что мы — ну хорошо, я — учудили. Инстинкты вопили благим матом и размахивали черно-желтыми флажками.
Нашка возмущенно заскрипела, но все-таки преодолела узкость:
— Здесь шире, — радостно заявила она. — И, по-моему, там вдали маячит другой выход.
— Отлично-отлично. — Краем глаза я успела заметить, что неизвестное существо быстро снижается. Я нырнула следом за Нашкой.
Дно ущелья шло резко вверх, затем полого спускалось, образуя естественное укрытие. Нашка скатилась с горки и пошлепала дальше. Меня же словно за уши кто-то дернул посмотреть поверх валуна. Природное любопытство в моей недолисьей форме приобрело какие-то кошмарные размеры, что вызывало ассоциации с неприятностями, постигшими гипотетическую кошку. Из укрытия было видно и то, что осталось от нашего ночного пристанища, и реку, и часть неба, которую быстро пересекла огромная тень.
«Кстати, о драконах!» — потрясенно подумала я. Теперь я, кажется, знаю, какого размера они должны быть. Мелкая речушка вскипела под ударами мощных кожистых крыльев, будто от лопастей вертолета. Еще мгновение — и существо предстало во всей красе, заставив меня в восхищении распахнуть глаза и рот.
Вся зверюга была размером с частный самолет средней величины. Антрацитово-черная с зеленым отливом. На секунду дракон завис над землей, потом задние лапы встали на твердь, похожие на шатры крылья аккуратно сложились, а передние конечности подобрались под грудь на кошачий манер. Дракон лениво обвел взглядом место действа, скользнув глазами по тому ущелью, где прятались мы. Меня он, похоже, не увидел. Зато я успела заметить, что его глаза, огромные, сверкающие, как драгоценные камни, были разного цвета. Левый — пронзительно-зеленый, правый — темно-синий, почти черный. Почему-то именно этот факт меня поразил до глубины души.
Дракон тем временем, задумчиво склоняя голову то так, то эдак, рассматривал живописное нагромождение бревен и каменных глыб, ранее бывших цельной конструкцией. Судя по всему, это зрелище не слишком его порадовало, потому что он вдруг сплюнул, как раздосадованный человек (сгусток сине-зеленого пламени выбил в земле глубокую воронку), и направился к месту нашего бывшего ночлега. Видимо, по его мнению, руины требовали более детального изучения.
— Кто я такая, в сущности, чтобы мешать хорошему человеку… э-э-э… дракону удовлетворять свое любопытство, — пробормотала я, пятясь, спустилась с горки и бегом присоединилась к Нашке, которая, высунув нос из ущелья, жмурилась на раннее солнце.
— Где ты там ходишь? — поинтересовалась она. — Смотри, я тропинку нашла.
— Скорее всего, это водосток… А я дракона видела!
