Наша четверка с интересом и непониманием наблюдала за этими действиями. Между тем откуда-то появилась давешняя повозка с хоботастыми ламами в оглоблях и направилась к Илинеону. Я с удивлением заметила, что городские ворота медленно открываются.
— Это что, какая-то военная хитрость? — впервые проявила интерес Нашка. — Они сдаются или просят о мирных переговорах?
— Не знаю, — отозвалась я. — Но что-то не похоже. Флаги-то не белые…
— У них вино кончилось, — невозмутимо пояснил адъютант.
— Чего? — Мы все уставились на него.
— Ну, — объяснил нам молодой человек, — они видели, что последняя галера привезла груз сливового вина. А у них в городе оно подошло к концу, и они попросили десяток бочек им продать. А у нас как раз кстати кончилось сало и напиток из сушеных цветов, который в Илинеоне делают. Очень хорошо в жару освежает. Так что мы тоже решили закупиться. Опять же, они, пока в осаде, особо цены за все эти продукты не ломят.
Я поняла, что ничего не понимаю в стратегии ведения войны.
Разбудили нас крики и шум. Судя по слабо просвечивающим стенкам шатра и прохладе, было раннее, но все же утро.
— Что случилось? — сонно спросила Наташа.
— Возможно, наши уже победили, — предположил Кро, зевая во весь рот.
— Или, наоборот, наших победили, — высказалась я.
В любом случае, казалось мне, это не повод для беспокойства, поскольку все, один черт, кончится общей попойкой со сливовой настойкой и местным салом.
— Нет, это вряд ли, — подавив зевок, Лотан приподнялся на локте. — Полагаю, нас, как консультантов, в этом случае известили бы.
Мы гадали еще какое-то время, не находя в себе душевных сил принять вертикальное положение и выйти посмотреть. Снаружи же в криках появилась какая-никакая организованность и стали различимы отдельные слова. Точнее, одно слово.
«Су-хо-жил! Су-хо-жил!» — радостно скандировала толпа.
Я нашла в себе силы встать, вернее, мое любопытство, которое меня не доведет до добра, взяло контроль над двигательными центрами и вынесло меня ко входу в шатер.
По открытому пространству (с которого поспешно и с охотой убрались простые скромные воины) к стенам вражьей твердыни двигался верхом здоровенный белобрысый детина, пропорциями напоминающий старинный, расширяющийся кверху посудный шкаф. Взгляд детины, не перегруженный глубинными мыслями, был мрачен до крайности, как и движения — он поигрывал огромным, под стать росту, широким мечом. Конь, видимо проникнувшийся настроением всадника, старался усилить впечатление от надвигающейся на врага неукротимой мощи, сверкая белками глаз и явно с показной силой на каждом шаге впечатывая в землю копыта.
Воины из Ахейи вперемешку с праздношатающимися образовали живой коридор (достаточно широкий, чтобы не попасть под горячую руку) и радостно скандировали:
— Су-хо-жил! Су-хо-жил! — Некоторые даже потрясали над головами самодельными плакатиками с именем героя и призывами вроде: «Надери им …!!!»
Среди более сдержанной части воинства, наблюдавшей шоу со стороны, оказался и Итакий.
— А, — сказал он, заметив меня. — Доброе таки утро!
Я поздоровалась, взглядом показав на удаляющегося шкафообразного всадника.
— А, это… Это наш герой — Сухожил. Князь давно на него надежды возлагал, да только он мужик мирный, первым в драку ни за что не полезет. А и то сказать: в Ахейе с кем ему драться? Разве что одному на пятерых-шестерых…
— Но сейчас, — заметила я, — он настроен явно не слишком мирно.
Итакий кивнул.
— Угу, — сказал он, — так ведь сегодня рано утром, на заре еще, разъезд илинеонцев другану его морду набил от души. Тот сейчас отлеживается, да и не скоро оклемается, до конца осады не успеет. Ну, кто там первым начал, теперь уж не понять, но Сухожил озверел, похоже, не на шутку. Ну, да так им и надо!
Герой тем временем спешился под стеной Илинеона и, сложив руки рупором, стал орать:
— А-кр! А-кр!
Сопровождающие лица смолкли. Расчет баллисты, чтобы привлечь внимание к крикам детины, запустил в полет мешок с картофельными очистками. Я пробежала за спинами воинов, чтобы быть поближе к месту событий.
Крики шкафоподобного героя были тем временем услышаны. На стене обозначилось некое оживление, а затем между зубцами выглянул человек, явно не из простолюдинов.
— Кто тут шумит? — с глумливыми интонациями поинтересовался он. — Какой тебе акр нужен, мужик? Я сейчас наделами земельными не торгую.
— Это, — прогудел детина, — Акр пусть выходит. Биться будем, значит. Ужо я ему скулу-то посво-рачиваю!
— А кто ты такой, — поинтересовался вражий собеседник, — чтоб к тебе сам Акр выходил? Да еще в такую рань?
Из-за соседнего зубца в богатыря плеснули помоями, но промахнулись. В ответ свистнула баллиста, отправляя в Илинеон очередную порцию объедков, и, судя по воплю, в кого-то попала.
— Рань? — взревел Сухожил. — А как нашим по мордасам валять спозаранку — не рань?! Ды я вам счас!..
Он, нагнувшись, подобрал с земли бульник и сноровисто его метнул. Камень лязгнул о стену, лишь немного не долетев до цели, и собеседник богатыря поспешно скрылся за зубцом. Сухожил же вновь принялся орать, вызывая на разборку неведомого Акра. Из-за зубца вновь показалась голова в шлеме, на этот раз простого воина.
— Тихо! — проорала голова. — Не вопи! Акр с начальником советоваться будет!
— Че там советоваться! — Сухожил потянулся было за новым камнем.
— По поводу того, выходить ли драться, — педантично отозвалась голова, предусмотрительно прячась за зубец.
— А, ну тогда ладно…
Богатырь оставил камень в покое и выжидательно замер, скрестив руки на груди.
Внезапно где-то в Илинеоне затрубили трубы, и из распахнувшихся ворот выехал на вороном жеребце ожидаемый Акр. На вид он был более жилист и тонок в кости, чем Сухожил, который, увидев противника, вскочил в седло и радостно потер руки.
— Сперва на копьях! — прозвучал со стены чей-то голос.
— Да я его сейчас голыми руками уделаю! — заорал Сухожил, но покорно взял протянутое копье.
Я вся напряглась — вот он, рыцарский поединок, о которых я столько читала! Правда, выглядели бойцы не совсем так, как изображают на картинках витязей в сверкающих латах, но все равно весьма импозантно. Противники между тем съехались вплотную, угрожающе помахивая воздетыми кверху копьями, и обменялись какими-то репликами. Акр помрачнел, а Сухожил, захохотав, пришпорил коня и поскакал на исходную позицию.
Первый раунд был, скорее, за Акром. Более сухой и подвижный, он ловко уклонился от копья противника, успев вдогонку треснуть его щитом. Ахейянский витязь взревел и вернул себе инициативу, резко завернув коня и с разворота огрев Акра древком, как дрыном. Древко от удара брызнуло обломками. Акр свалился наземь, сломав при падении свое копье. Сухожил тоже спешился и пошел навстречу поднимающемуся противнику, на ходу обнажая меч. Оба воина закружили друг около друга, примериваясь для удара. Их кони, благоразумно полагая, что хозяева разберутся и без них, отошли в сторонку и стали подъедать картофельные очистки, просыпавшиеся из «снарядов» баллисты.
