Нашка хотела было что-то ответить, но тут у нее соскользнула нога. Пока она восстанавливала равновесие, Лотан, стоявший в воде уже по пояс (драконий, заметьте!), с шумом втянул в себя воздух, а затем выдохнул.
Ну, не знаю, согрелась ли водичка, а в просторном, но все же замкнутом объеме пещеры сразу стало заметно теплее. Пламя, какое-то бледное, я бы даже сказала белесое, сияющей струей ударило в завал. Тот сопротивлялся буквально пару секунд, а затем пепел и уголья унеслись куда-то в темноту. Вода, заполнившая пещеру, в свою очередь с радостным шумом устремилась по расчищенному пути.
— Рене, тебе этот звук ничего не напоминает? — спросила Нашка.
— Напоминает, — отозвалась я, наблюдая, как могучий водный поток усыхает до тонкого ручейка. — Ил-92. И прежде чем мы пойдем дальше, пусть мальчики отвернутся куда-нибудь…
— Не могу поверить, что какие-то дожди способны на такое!
Лотан обернулся ко мне.
— Рене, — сказал он, — не хочу тебя огорчать, но здесь бывает и гораздо больше воды. Посмотри на стены!
— Уже смотрела. Лотан, я не об этом. Я понимаю, если бы дожди шли неделю над всеми горами, которые собирают сток в эту природную канализацию. Но ведь не было ничего подобного! Неужели неожиданно после нашего спуска в пещеру, который, кстати, происходил при хорошей погоде, вдруг ливанул дождь и за полдня налил столько воды?!
Лотан задумчиво шел некоторое время в молчании, покачивая дымящим факелом. Затем резко остановился, так что я чуть в него не врезалась, со словами: «Подержи», вручил мне баул со шкурами орвоши и зачерпнул ладонью воду. Покачал ладонь, поднес ко рту, а затем выплеснул.
— Не знаю, — честно признался он, — я было подумал, что этот потоп — чья-то магическая шутка. И вроде бы в воде ощущаются следы магии. Но какой — непонятно, а непонятно какая магия в воде часто ощущается…
— То есть ты хочешь сказать, что кто-то пытался нас выловить, как сусликов?
— Сусликов? — переспросил Лотан.
— Не важно. Кто-то пытался нас утопить, устроив подъем воды?
— Ну, это вполне могло случиться. Хотя доказать невозможно. Да только кому и зачем это понадобилось?
— Ну, Лотан! У Лиса ведь враги были. Один какой-то главный… А, Тевород.
— Возможно, — согласился Лотан, — в этом случае утешимся тем, что для нас в нашем положении это ничего не меняет. Все равно ближайший выход на поверхность впереди, и поднимется вода еще или не поднимется — другого пути для нас нет. Но после, — утешил меня дракон, — мы обязательно поищем этих вероятных шутников.
За разговором мы несколько отстали от Нашки и Кро и были привлечены их дружным вскриком. Когда мы их догнали, я тоже была весьма удивлена.
От пещеры, по которой мы шли, отходил отнорок. Конечно, по пути нам встретился не один десяток разноразмерных боковых ходов, но этот был особенный — в его полу была явно прорублена лестница.
— Ага, — радостно сказал Лотан, разглядев широкие каменные ступени.
— Что «ага»? — не поняла Нашка.
— «Ага» означает, что мы фактически пришли. Если я ничего не забыл из того, что знал об этих местах, подземная река выходит на поверхность недалеко от Герог-Кургара, древней столицы этого края. Но под самым городом местные жрецы устроили в пещере подземное святилище. И, полагаю, лестница может указывать только на него.
— И давно это было? — Нашка недоверчиво рассматривала результаты труда жрецов.
— Более трех тысяч лет назад, — глазом не моргнув ответил Лотан, — почти за тысячелетие до рождения Иссен-Эри, если, конечно, он настолько стар, как об этом говорят легенды. — Лотан обвел взглядом наши лица, освещенные колеблющимся пламенем факелов. — Идем! Нечего здесь больше делать. Давайте вперед, к солнцам!
Мы покорно поплелись по лестнице, оставляя позади рев подземной реки. Впрочем, ступени скоро закончились, подняв нас метров на пятнадцать. Проход, по которому они вели, резко расширился, впустив нас в зал с колоннами — иначе не скажешь.
Я оглядывалась по сторонам, насколько могла при свете факела, но так и не поняла, до какой степени здешняя архитектура — причуда природы, а до какой — дело рук человеческих. То, что колонны высились в два ровных ряда и были примерно одинаковые по толщине, указывало на их искусственность, однако за две с лишним тысячи лет все покрылось слоями осадков, натеков, где-то что-то треснуло или обвалилось — и вот уже очертания приобретают вполне природный облик. На полу, когда-то явно ровном, громоздились кучи обломков, упавших со стен и потолка, а рядом с ними вода продолбила глубокие промоины.
— Тусик, тебе это место ничего не напоминает? — почему-то шепотом спросила я.
— Напоминает, — тут же отозвалась Нашка, тоже шепотом, — декорации входа в царство Аида из «Одиссеи».
У меня возникла та же ассоциация. Правда, куски лавы на нас не падали и тени умерших не появлялись из-за колонн, но мне все равно стало жутковато. Мне сразу почудилось, что кто-то оценивающе следит за нами, укрывшись, возможно, прямо в толще безмолвного камня. Хотя в пещере было весьма прохладно и я успела за день к этому как-то притерпеться, но тут у меня целыми стаями побежали по коже мурашки. Я непроизвольно ускорила шаг, параноидально оглядываясь то через одно плечо, то через другое.
— Ты чего? — спросил Лотан, заметив мои дерганья.
— Н-не нравится мне здесь, — сообщила я, дрожа от холода.
— А кому нравится?! Что ж ты хочешь — это тысячелетнее сакральное место, в котором справлялись обряды, вовсе не безобидные. И эти камни где-то под натеками хранят память о блеске ритуальных ножей, крови и криках жертв…
— С-спасибо, млин, успокоил! — отозвалась я, чувствуя, что начинаю заикаться и что какие-то тени вглядываются в меня все пристальнее.
— Я вижу свет в конце тоннеля, — сообщила Нашка.
— И я вижу, — согласилась я, с трудом переставляя ноги. — Только это не тоннель, а пещера…
— Не занудствуй. Ой, а это что такое?
Пещера представляла собой обширный зал с высоким, несколько асимметричным сводом. Местами поблескивала вода в лужицах и даже в парочке небольших озерец. Под ногами было что-то упруго-мягкое, хоть изредка и похрустывающее. И запах! Возле реки если и пахло, то как-то по-другому.
— Чем это воняет? — Нашка брезгливо поморщилась. — И что это на потолке?.. Боже!
— Тише! — шикнул было на нас Лотан, но опоздал — Нашка не могла не приветствовать свое открытие воплем.
— Это же летучие мыши! Их тут до…
— Ну и что, — ответила я, — что они тебе сделают?
— Не кричите! — взывал Лотан. — Наташа, твои вопли их разбудят! А, уже не важно…
Весь потолок зала, оказывается, был покрыт ковром из живых комочков. Теперь он пришел в движение — потревоженные Нашкиным вокалом мыши стали расправлять крылья и взлетать, вовлекая в эту панику все больше и больше сородичей.
