– Кров? А что с вашим замком, юноша?
– После того как люди короля Керрома разгромили отряд отца, кто-то из пленных не выдержал пыток и выдал, кто командовал теми, кто выкрал принца Люка… В общем, – голос молодого графа прервался, – нашего замка больше нет… вернее, его захватили люди Керрома, забери Демоны его грешную душу…
– О, небо! – чуть не взвыл от затаенной боли Дион. – А где сейчас мой сын?
– Он в надежном месте, в Биронских горах. Вместе с папой. О том, где находится это место, не знаю даже я.
Юноша склонил голову, показывая, что выполнил поручение, потом вдруг прищурился и, словно на что-то решившись, порывисто спросил:
– Государь, простите за прямой вопрос: почему король Керром еще жив? Я, наверное, еще молод и многого не понимаю, но ведь он смертен! Давайте я его убью!!!
– Сынок! – В голосе Диона было столько боли, что граф испуганно отступил назад и испугался своей наглости… – Увы, если бы жизнь Керрома что-либо решала, я бы удавил его вот этими вот руками… Попробую тебе объяснить… Два года назад экспансия Ордена Алого Кулака внезапно прервалась. Возле самых наших границ. Из-за убийства их императора. Все это время междоусобица вокруг их трона давала нам иллюзию спокойствия. Но с воцарением на нем нового Императора война с Орденом стала почти неизбежной. Стодвадцатитысячная армия монахов уже полгода стоит у границ нашего королевства. Причин, по которым королевство пока не пало, две – союз с королем Дореда Простом, заключенный мною лет десять тому назад, и надежда иерарха Ордена Алого Кулака Эдмона на брак с моей дочерью. То есть в случае неприкрытой агрессии на Миер стотысячная армия короля Проста атакует монахов в тыл, и война из скоротечной превращается в затяжную, что сейчас не очень выгодно Ордену. Династический брак с моей дочерью давал надежду на престолонаследие и бескровный захват Миера лет эдак через десять… или после моей смерти, которую можно было бы организовать позже, но, увы, посольство Ордена уничтожено, а моя дочь пропала. Керром появился очень вовремя. Я даже не удивлюсь, узнав, что гибель посольства была спланирована и осуществлена именно им…
– Так… с вашей дочерью более-менее понятно… Но вот почему нельзя убить Керрома, я так и не понял! – Юноша пожал плечами и выжидательно уставился на задумчиво глядящего в темноту оконного проема измученного горем старика.
– Я отравлен, сынок. И живу только благодаря тому, что мне каждый день дают замедлитель яда. Умри Керром, и я умру на следующий день после него. Королевство останется без короля, союз с Доредом автоматически аннулируется и Орден примется за свою страшную жатву незамедлительно. Пока я живой и воцарение Керрома на престол выглядит более-менее законно, король Дореда будет верен своему слову, а Орден будет выжидать удобного момента и увеличивать военное присутствие в регионе. А я через старых друзей, таких как твой отец, буду искать возможность посадить на престол Люка или мою дочь Оливию… Правда, во втором случае проблем будет не в пример больше: молодая девушка на троне – лакомый кусочек для любого нашего соседа, за исключением разве что Проста. Вот теперь, благодаря тебе, я знаю, что Люк жив, и у меня появилась надежда… Спасибо, сынок! Ты мне очень помог… и прости меня за то, что я волей-неволей исковеркал вашу жизнь…
– Мы с вами и в горе, и в радости, государь! – Юноша встал на одно колено и склонил голову, выказывая уважение и верность мужеству и силе духа своего короля…
– Передай отцу, что в первый месяц зимы я бы хотел получить весточку о состоянии здоровья Люка и его способности сесть на престол… а теперь беги, сынок… и да пребудет с тобой мое благословение. Возьми вот этот клинок от меня в подарок за доблесть и верную службу… – Дион протянул руку и снял со стены невзрачный с виду полуторник, стоивший на самом деле целое состояние. – Работа мастера Конидо. Он бесценен…
– Благодарю вас, мой государь! – вспыхнул от непередаваемого восторга молодой граф и тут же добавил: – Все передам, как вы и сказали…
Глава 19
Хранитель Эол
Путь до Волчьего Логова занял почти десять дней. Если бы я не знал, где расположен этот забытый Господом уголок континента, я бы наверное решил, что мы окончательно и бесповоротно заблудились: маленький отряд ломился по совершеннейшему бездорожью, преодолевал перевал за перевалом и в итоге я совершенно потерял чувство направления на мое Убежище. Впрочем, наличие точных карт, компаса и других технических прибамбасов давало мне возможность относиться к этому довольно спокойно… В отличие от большинства членов нашего маленького отряда. Вообще коллектив подобрался довольно разномастный. Два покрытых шрамами мрачных мужика лет тридцати – тридцати трех, судя по виду, прошедших через горнило не одной войны. Три женщины от двадцати и до сорока лет от роду, судя по черным платкам на головах, потерявшие близких. И пятеро ребят чуть старше четырнадцати лет. Несмотря на тяжесть многодневного перехода, увесистые рюкзаки на каждом из них, включая женщин, отсутствие даже жалкого подобия на какие-то удобства по дороге не ныл и не жаловался никто… Впрочем, как я понял, там, за спиной, у каждого из них осталось что-то гораздо более тяжелое, чем какие-то тяготы пути…
Поневоле присматриваясь к попутчикам, я пытался представить, что из себя представляет, скажем, наш проводник, парнишка лет пятнадцати, за всю дорогу не проронивший ни одного слова не по делу. Шагая, как заводной механизм, он неутомимо преодолевал каменные завалы и песчаные осыпи, бурные горные реки и снежные склоны… И при этом никогда не смотрел назад – видимо, ему казалось, что там, где он несется как горный козел, все остальные тоже не испытают никаких проблем с передвижением. Впрочем, все, кроме меня, тоже справлялись с путешествием довольно спокойно. Разве что уставали в первые дни.
А у меня постоянно подгибались ноги. Проклиная свое малоподвижное существование и дурацкое чувство долга, я обычно плелся в хвосте отряда, нагоняя основную группу во время коротких ежечасных привалов. Откровенно говоря, если бы не парочка братьев по имени Эрик и Винни, забравших весь мой нехитрый скарб на второй день пути и частенько вынуждавших проводника снизить темп, я бы, скорее всего, день на третий просто повернул бы назад. А так к концу каждого дневного перехода я без сил валился на импровизированное ложе, приготовленное обычно старшим, Эриком, и пытался успокоить перегруженное постоянным приемом стимуляторов сердце…
Братья, поужинав, уходили подальше от лагеря и умудрялись час-полтора заниматься тренировками. Причем старший зверствовал так, что мне частенько хотелось дать ему по шее. Однако Винни воспринимал жесткость учителя как должное и, как ни странно, после каждой тренировки бросал на брата такие благодарные взгляды, что мне становилось стыдно…
Третий парнишка, худенький и жилистый до безобразия, выглядел затравленным зверьком. Постоянно исподлобья наблюдая за всеми окружающими, он почти не принимал участия ни в обустройстве лагеря, ни в его охране, ни в приготовлении пищи. Шарахаясь от ласки женщин и от попыток мужчин заговорить с ним, он напомнил мне затравленного волчонка в клетке зоопарка, которого я видел в одном из техногенных государств Веера миров в одну из полузабытых командировок в далекой наивной юности…
