Человека, посланного Придияром к Руфину, доставили в загородную усадьбу Гвидона утром следующего дня. Здесь же патрикий, боярин и воевода составили дальнейший план действий.
— Сколько тебе нужно людей для налета? — спросил Валия.
— Сотни полторы хватит, — усмехнулся Руфин. — У страха глаза велики. Важно, что в готском стане у нас есть люди, которые будут громко кричать — «гунны!».
— Ты так уверен в своих союзниках, патрикий? — пристально глянул на римлянина Валия. Взгляд у воеводы был тяжелый, рука, судя по всему, тоже. Такие люди могут простить ошибку, но уж никак не предательство. Впрочем, Руфин предавать русколанов не собирался, а потому глаз не отвел.
— Я не думаю, что успех Амалов в Русколании обрадует Балтов, которые спят и видят, как бы вернуть утерянные позиции в готском союзе. А древинги хоть и породнились с готами, но не перестали быть венедами. К тому же и Оттон, и Придияр не отреклись от старых богов, и именно Велеса-Одина считают главным среди них. Не надо забывать и о дроттах, которые сделают все от них зависящее, чтобы избавиться от своего главного врага.
— Однако ни дротты, ни Оттон с Придияром не сумели устранить Вульфилу без нашей помощи, — нахмурился Валия.
Надо признать, что боярин Гвидон походил на своего отца-росомона больше, чем на мать, княгиню Любаву. Во всяком случае, внешне. Впрочем, Руфин видел княгиню лишь мельком и не брался судить о ее внутренних качествах. В молодости Любава, видимо, славилась редкостной красотой, и большие выразительные глаза боярин унаследовал именно от нее, вот только цвет этих глаз был отцовским. И отец, и сын отличались высоким ростом, но Гвидон уродился легок на ногу и скор в движениях, тогда как в Валии чувствовалась мощь бойца, приобретенная в бесчисленных схватках. В движениях он был не суетлив, но точен. Руфин, возможно, и рискнул бы помериться силами с юным Гвидоном, но вот единоборства с Валией он точно постарался бы избежать.
— Понять Оттона и Придияра можно, — вздохнул Руфин, — они отвечают не только за себя, но и за племена, пославшие их к Герману Амалу. Убив Вульфилу, они наверняка навлекут гнев Амалов не только на себя, но и на всех вестготов.
— Хорошо, — кивнул Валия. — Об уграх я позабочусь. Есть у меня на примете один отчаянный головорез, попортивший нам немало крови. За пригоршню золота он убьет кого угодно.
— А как его имя?
— Ган Буняк. Какое-то время он служил Баламберу, даже воевал с аланами, но потом рассорился с каганом и ушел от него за Дон.
— Мне ничего другого не остается, как только одобрить твой выбор, воевода. В иных делах проходимцы бывают полезнее честных людей.
Руфину предстояло проделать тот же путь, что и две недели тому назад, только в обратном направлении. Впрочем, в этот раз дорога показалась ему много короче. Все дело было в лошадях, которых они с Гвидоном и десятком мечников меняли по два раза на дню. Ибо воевода Валия позаботился обо всем, в том числе и о подставах на дороге. Через пять дней Руфин вновь увидел воды Дона. А еще через день проводник, присланный Придияром, вывел его на место встречи. С вождем древингов было всего пять мечников. Похоже, этим людям он доверял, как самому себе. Во всяком случае, Придияр не стал от них скрывать, что собирается договариваться с врагами.
— Готы уже выступили в поход? — спросил Гвидон.
— У рекса Витимира под рукой пятнадцать тысяч конных сарматов и аланов. И почти сорок тысяч пеших готов. Их готовили против гуннов и потихоньку стягивали к Тане, но теперь решили бросить против русколанов, дабы отомстить за рану, нанесенную верховному вождю.
— Вульфила находится в свите Витимира?
— Скорее, это Витимир находится в свите Вульфилы, — усмехнулся Придияр. — Именно епископ и рекс Сафрак возглавляют этот поход, а сын Германареха для них только прикрытие. К сожалению, епископ нам с Оттоном не доверяет. Мы не смогли подослать к нему своих людей.
— В таком случае, Придияр, вы пропустите к его шатру гуннов, — мягко улыбнулся древингу Руфин.
— Каких еще гуннов? — насторожился вождь.
— А это наша забота, Придияр, — сказал патрикий. — Бог Велес уже вынес Вульфиле свой приговор, а нам остается только привести его в исполнение.
— Понял, — кивнул головой древинг. — Мы обеспечим безопасных проход к готскому стану вашим гуннам и постараемся помочь им во время отхода.
— Только не перестарайтесь, Придияр, — криво усмехнулся Руфин. — Десяток нападающих должны остаться в стане готов как подтверждение тому, что на них напали именно гунны, а не русколаны. У тебя есть хорошие лучники, способные поразить цель даже в темноте?
— Я их найду, Руфин, можешь не сомневаться, — кивнул вождь. — Скажи только, когда они понадобятся?
— А когда готы подойдут к Донцу?
— Через два дня.
— В таком случае ждите наших гуннов в первую же ночь.
— Все будет сделано, патрикий. В стане готов хватает вождей, недовольных Вульфилой и Сафраком. Если налет гуннов закончится успешно, то мы сумеем склонить рекса Витимира к мирному договору с русколанами.
— Чуть не забыл спросить, Придияр, — что стало с рексом Алатеем?
— Алатей жив, но пока томится в подземелье Кремника города Таны.
— А Агнульф?
— Готы не ходят в поход без своих жрецов, патрикий. С этим даже Вульфила ничего не может поделать. Дротт Агнульф сопровождает рекса Витимира.
— Тем лучше, — кивнул головой Руфин. — До скорой встречи, рекс Придияр.
Ган Буняк, присланный воеводой Валией, оказался приземистым широкоплечим молодцом с прищуренными глазами. Его спутники по внешнему виду были точными копиями своего вождя, зато отличались от готов, венедов и русколанов. С уграми Руфин столкнулся впервые, а потому немало подивился их ухваткам. В седлах эти люди сидели как влитые. Но, ступив на землю, они сильно уступали в привлекательности всем прочим варварам. И дело было не только в росте. В конце концов, ростом ни италики, ни эллины не превосходили угров. Просто пеший строй требует дисциплины, а эти люди, с узкими хищными глазами и безбородыми, иссеченными шрамами лицами, слишком привыкли к воле и степным просторам, чтобы стоять плечом к плечу на виду у атакующего противника. Тактика их была иной, если верить Гвидону. Гунны никогда не атаковали противника в лоб, они кружили вокруг него, словно стая коршунов, то бросаясь вперед, то отступая. И лишь расстроив ряды неприятельской конницы градом стрел и беспрестанными наскоками со всех сторон, они пускали в ход копья и мечи, а также веревки, сплетенные из конского волоса, которые называли арканами. Арканами они орудовали на удивление ловко, выдергивая из седел зазевавшихся противников.
Ган Буняк хорошо знал языки как русколанов, так и готов, поэтому особых проблем в общении с ним Руфин не испытывал. Патрикий очень скоро понял, что его новый знакомый далеко не глуп и успел многое повидать на своем веку. Это был авантюрист до мозга костей, готовый на любое предприятие, сулящее ему прибыль. И люди в его ватажке подобрались под стать своему разбитному вождю. Возрастом Буняк вряд ли превосходил Руфина, но это не мешало ему свысока поглядывать на невесть откуда взявшегося чужака.
