— Я загадал желание, — пояснил следователь растерянным спутникам. — Хочу домой. И тогда оракул показал мне эту дверь, а за ней проселочную дорогу.
— Классическое исполнение желания, — констатировал Ярослав.
— А чем вы недовольны, господа? — пожал плечами Рябушкин. — По-моему, мы с вами легко отделались. А вот и наши знакомые. Как видите, оракул выпроводил и их.
Рябушкин был прав. Мимо опешивших путников с ревом пронесся еще один «мерседес», за рулем которого сидела «императрица», она же Светлана Алексеевна Хлестова. Не заметить стоявших на обочине знакомых людей сидевшие в машине, конечно, не могли, но тем не менее и не подумали остановиться.
— Сколько человек было в машине? — спросил Ярослав у поэта.
— По-моему, пять.
— Радом с Хлестовой сидел ваш призрак, — сказал с усмешкой Рябушкин. — А Иванов — на заднем сиденье. Поздравляю вас, господа, с успешным завершением нелепого приключения. А как вы себя чувствуете в нашем мире, графиня?
— Я не графиня, — смущенно засмеялась Катюша.
— Что и требовалось доказать, — развел руками Рябушкин, весьма, видимо, довольный, что его опыт и профессиональная сноровка помогли и ему самому, и молодым людям избежать больших неприятностей.
У Ярослава же не было полной уверенности в том, что дело с оракулом уже закончилось. Настораживала поспешность, с которой улепетывал с места событий Светланин «мерседес». Создавалось впечатление, что эти люди то ли спасались от погони, то ли спешили увезти какую-то ценность, а возможно, и то, и другое вместе. Но в любом случае Ярослав был рад, что для Катюши весь этот кошмар закончился. И закончился, судя по всему, без всяких неприятных последствий. Во всяком случае, девушка не выглядела ни угнетенной, ни растерянной, а ее отношение к Ярославу нисколько не изменилось после того, как он из Друбича превратился в Кузнецова. Между прочим, Светлана Хлестова была права, и Катюша Ходулина не забыла ничего из того, что происходило с ней в ту пору, когда она была графиней Глинской, но комплексовать по этому поводу явно не собиралась.
Кравчинский сел за руль «мерседеса», Рябушкин пристроился с ним рядом, предоставив влюбленной парочке в полное распоряжение заднее сиденье автомобиля. Окрыленный обретенной свободой Аполлон гнал бывший тарантас со скоростью космической ракеты, благо проселочная дорога сменилась асфальтированной трассой. Скорость «мерседеса» зашкаливала далеко за сотню, но тем не менее обогнавшую их «пятерку» авантюристов они так и не настигли. Ярослав по этому поводу не слишком расстроился. Черт с ними. Главное они с Аполлоном все-таки сделали — вырвали из лап оракула Катюшу и Коляна, а все остальное уже не столь важно.
— Безусловно, надо привлечь к разгадке этого феномена наших ученых.
Оказывается, Кравчинский с Рябушкиным вели на переднем сиденье оживленный диалог, а занятый своими мыслями Ярослав прозевал его начало. Хотя против ученых он, естественно, не возражал. Очень может быть, им удастся извлечь из этого инопланетного маразма рациональное зерно, способное далеко продвинуть земную науку.
— Во всяком случае, вино этот Йо синтезирует весьма приличное, как вы считаете, Анатолий Сергеевич? Не говоря уже о заячьей печенке.
Рябушкин, кажется, был слегка шокирован тем, что на протяжении суток потреблял черт-те что, да еще и неизвестно кем приготовленное. Однако Кравчинский его убедил, что зайчатина, скорее всего, была натуральной.
— Если уж оракулу удается выращивать лошадей, то с зайцами у него тем более никаких проблем не возникает.
— Вы хотите сказать, что оракул стимулирует их размножение? — удивился Рябушкин.
— А почему бы и нет, — хмыкнул поэт.
К сожалению, эта во всех отношениях интересная Дискуссия была прервана милицейским уазиком, который самым бесцеремонным образом подрезал «мерседесу» путь, едва не загнав его при этом на тротуар, впрочем, пустующий в эту ночную пору. Кравчинский грубо выругался и собрался уже вступить в спор с представителями власти, поскольку не считал себя нарушителем дорожного движения, ибо при въезде в город он значительно сбросил скорость. Но вместо распаренной морды гаишника в окно просунулась всего лишь встревоженная физиономия милиционера Куницына, который тут же был оттерт в сторону старшиной Володей.
— Большая неприятность, Анатолий Сергеевич, Можно сказать, трагедия. Только что передали по рации, что в своем загородном доме убит Петр Васильевич Хлестов вместе с тремя охранниками.
— Как убит? — ахнул Рябушкин. — Быть того не может.
— Мне это тоже показалось странным, — вздохнул Володя. — Когда человека в течение одних суток убивают два раза подряд, то это явный перебор. А может, он и в этот раз оживет?
Ответить Рябушкин не успел, поскольку в его кармане заурчал рассерженным медведем мобильник. Судя по тому, как напрягся следователь, звонило очень значительное лицо. И звонило явно не с намерением выразить Анатолию Сергеевичу благодарность. А уж скорее наоборот.
— При чем тут пьянка, Иван Николаевич, я трезв, как стеклышко. И милиционеров никто не спаивал, уверяю вас. Я говорю, трезвыми они из Горелово выехали. А мне не позволили обстоятельства. Разумеется, я все объясню. Разрешите выполнять?
Мобильник булькнул напоследок особенно злобно и отключился. Рябушкин в изнеможении откинулся на спинку сиденья. По всему было видно, что он получил изрядную нахлобучку.
— Прокурор, — пояснил он заинтересованным лицам и, повернувшись к Володе, спросил: — Так они вам не поверили?
— Мне уже объявили о неполном служебном соответствии как старшему наряда, — вздохнул старшина. — Пить, говорят, надо меньше.
— Хлестов действительно убит, — крякнул досадливо Рябушкин.—Двенадцать трупов, можете себе представить!
Ярослав мог. Во всяком случае, именно столько трупов было во дворце императрицы минувшей ночью. И вряд ли это совпадение было случайным, точнее, оно просто не могло быть случайным. И уж конечно без участия оракула в этом страшном деле не обошлось. Видимо, Рябушкин пришел к тому же выводу.
— А где Синцов?
— Я послал его к Хлестову. Надо же нам было как-то оправдаться в глазах начальства. А бизнесмен мог подтвердить наши слова, он ведь был во дворце прошлой ночью.
— Значит, Синцов тоже убит, — грустно констатировал Рябушкин. — Ладно, поехали к финансисту.
— А вы знаете дорогу? — спросил Кравчинский.
— Были мы у него как-то раз с Аркадием Семеновичем Ивановым.
Аполлон, ни слово больше не говоря, ударил по газам. Ярослав тоже молчал, с трудом переваривая полученную информацию. Смерть финансиста не Укладывалась ни в какие логические рамки, если, конечно, не допустить, что оракул резко расширил сферу своей деятельности. Возможно, это было связано как-то с визитом, нанесенным в храм Йо отчаянной пятеркой во главе с неугомонной «императрицей», которую, возможно, не устроила инсценировка смерти «императора», и она попросила у оракула чего-то большего.
