— Здравствуйте, Лев Игнатьевич, — спокойно произнес настырный тип с экрана.
— Здравствуйте, — машинально отозвался мэр.
— Вы что, не узнали меня?
— Да как вам сказать… — начал было Лев Игнатьевич.
— Иванов, — подсказал ему тип.
— Аркадий Семенович, — обрадовался Гусляров Л тут же испугался этой своей радости, ибо для ликования пока что не было причин. В пору было хвататься за голову и бежать советоваться с компетентными в области психиатрии специалистами.
— Я вас не очень напугал? — участливо спросил Иванов. — Вы уж извините, что я ворвался в дом без предупреждения. Просто ваш телевизор был включен, вот я и воспользовался оказией.
Ничего себе оказия! Лев Игнатьевич едва не выругался вслух. Напугал до поросячьего визга! В конце концов, воспитанные люди в таких случаях используют телефон.
— Я все-таки не понимаю, Аркадий Семенович, каким образом вы оказались в телевизоре? Это что, видеозапись?
Гуслярову вдруг пришло в голову, что его разыгрывают. Возможно, даже хотят свести с ума. Сначала этот абсурдный арест, потом не менее нелепые допросы в НКВД и, наконец, проникший в дом самым невероятным образом шапочный знакомый Аркадий Семенович Иванов.
— Это что, видеотелефон?
В конце концов, почему бы нет. В последнее время в наш обиход вошли многие вещи, о которых мы прежде и понятия не имели. Лев Игнатьевич техническими новинками не очень интересовался, зато его супруга питала к ним известную слабость. Возможно, что она купила аппарат, не поставив в известность мужа.
— Я вижу, вы никак не можете адаптироваться к ситуации, — усмехнулся Иванов. — Ну что ж, извольте, я готов пойти вам навстречу.
И не успел Гусляров, что называется, глазом моргнуть, как Аркадий Семенович переместился из телевизора прямо на стоящий в противоположном углу диван. Если таким образом он пытался успокоить Льва Игнатьевича, то результат получился обратный. Гусляров перепугался настолько, что едва не выпрыгнул в закрытое, к счастью, окно.
— Да сядьте вы, — урезонил его Иванов. — И успокойтесь. Я, честно говоря, полагал, что после посещения зоны отчуждения вы более адаптированы ко всякого рода чудесам.
— Какая еще зона отчуждения?
— Я имею в виду ваш арест.
— Позвольте, — Гусляров от растерянности действительно упал в кресло, — вы что, имеете к этому какое-то отношение?
— Самое непосредственное, — охотно признался Иванов. — Вас арестовали по моему указанию.
Вот оно как! Гусляров с некоторым облегчением перевел дух. По крайней мере, хоть что-то для него в этом запутанном деле прояснилось. Всплыл заказчик. Нельзя сказать, что Лев Игнатьевич хорошо знал Аркадия Семеновича лично, но слухами земля полнится. А слухи об Иванове ходили нелицеприятные. Темная лошадка, имеющая отношение к крупным финансовым махинациям. Так вот кому пришло в голову столь оригинальными методами шантажировать мэра. Но, между прочим, похищение человека — это уголовно наказуемое деяние, так что и Льву Игнатьевичу будет что предъявить суду, в случае если кому-то придет в голову устраивать показательный процесс с его участием.
— Методы у вас, однако, Аркадий Семенович-
— Цель оправдывает средства, — цинично усмехнулся Иванов. — Сказано не мною, но я готов подписаться.
— И что это за цель, если не секрет.
— Власть над миром. Не пугайтесь, Лев Игнатьевич, я не сумасшедший.
Гусляров вежливо промолчал в ответ, хотя был почти уверен в обратном. Не исключено, что Иванов просто пытается запудрить мозги оппоненту, чтобы вывести его из равновесия. Потому, видимо, и свое появление он обставил такими дешевыми эффектами. Прямо фокусник, а не деловой человек.
— Вы в курсе, что губернатор арестован?
— Кем? — поразился Гусляров.
— Мною. Его отправят на вечное поселение в Сибирь по именному указу императрицы Екатерины Алексеевны. А у вас появится шанс занять его место.
— Послушайте, Аркадий Семенович, — разошелся Гусляров, — что вы мне голову морочите, в самом деле?! Какая еще Екатерина Алексеевна?
— А президентом вы не хотите стать, Лев Игнатьевич?
— Хочу, — усмехнулся мэр. — Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
— Вот видите. Оказывается, наши намерения совпали. Мне тоже кажется, что из вас получится Достойный глава государства.
У Гуслярова уже не осталось сомнений в том, что странный гость над ним издевается. Вот еще шут гороховый! Властелин мира. Лев Игнатьевич На своем веку много придурков повидал с манией величия, но этот, похоже, самый яркий в этом ряду.
— Я не тороплюсь, Аркадий Семенович. Какие мои годы. Лет десять—двенадцать я готов подождать Надо поднабраться управленческого опыта.
— К сожалению, десяти лет я вам дать не могу, — сухо отозвался Иванов. — Месяц-два от силы.
— В таком случае извините. Видимо, я не тот кандидат, который вам нужен.
— Вы не спросили об альтернативе, Лев Игнатьевич.
— То есть? — насторожился Гусляров.
— Вас сместят с поста мэра и, скорее всего, арестуют. Благо разоблачительных материалов на вас набралось с избытком. Кроме того, надо же кого-то наказать за творимые в городе бесчинства.
— Бесчинства тоже организовали вы, — догадался Гусляров.
— Разумеется, — охотно подтвердил Иванов. — Никому другому это было бы просто не под силу.
— А что, эти призраки действительно неуязвимы для пуль?
— Они неуязвимы не только для пуль, но и для реактивных снарядов, — усмехнулся Иванов.
Похоже, этот человек не шутил, и, очень может быть, он не был сумасшедшим. В конце концов, чтобы организовать в городе такой бедлам, мало быть высококлассным аферистом, надо обладать еще и очень эффективным средством воздействия на людей. Неужели этот человек действительно им обладает? Гуслярова даже пот прошиб от такого предположения, и он почти с ужасом глянул на развалившегося напротив в кресле человека.
— Вы слышали об оракуле, Лев Игнатьевич?
— Но это же миф!
— А чудесное воскрешение Петра Васильевича Хлестова не заставило вас призадуматься?
— Но ведь это просто врачебная ошибка?
— Врачи, конечно, могут ошибиться по поводу одного человека, но ведь воскресших покойников была целая дюжина.
Что правда, то правда. Лев Игнатьевич припомнил потрясение всех присутствующих в кабинете у губернатора, когда уже вроде бы отпетый Рябушкин явился на собственные поминки. Сам Гусляров постарался забыть этот неприятный инцидент и сделал это, видимо, совершенно напрасно.
— Представьте себе, Лев Игнатьевич, компьютер, который создали наши отдаленные потомки с единственной целью улучшить окружающий мир. А что для этого надо сделать?
