И тем не менее высокая комиссия не могла отрицать очевидного: говорящая собака имелась в наличии. И эта собака называла себя Хлестовым Петром Васильевичем, бизнесменом, заколдованным неизвестными лицами. Слово «заколдованный» вызвало горячие протесты отдельных членов комиссии, категорически отказавшихся подписывать протокол в таком виде. Прокурор Лютиков предложил компромиссный вариант, который в окончательном виде звучал как «бизнесмен, ставший жертвой опытов безответственных лиц». Сухощавый господин настаивал, что перед словом «опытов» должно быть поставлено слово «научных».
Но тут возмутился председатель комиссии:
— Какая тут может быть наука, господа? Это же форменный произвол!
Седовласого председателя горячо поддержал пострадавший Хлестов, и формулировку оставили без изменений. Престиж науки был спасен от поползновений шарлатанов, однако подозрения остались. Толстый господин, в частности, выразил сомнение, что перед ним призрак. И надо признать, что эти сомнения имели под собой почву, ибо менее всего предъявленную комиссии таксу можно было назвать бестелесной. И все же прокурор Лютиков стоял на своем, вызывая законное недоумение комиссии, итак уже пошедшей ему навстречу.
— А я настаиваю, господа, на важности этого вопроса. Тут ведь главное не в том, что мы имеем дело с оборотнями, главное, что их пуля не берет. В этом случае снимаются все претензии к правоохранительным органам, которые-де проморгали, недосмотрели и прочее.
— Вот именно, — поддержал прокурора майор Сидоров. — А то милиция вечно ходит в крайних. Я, между прочим, лично стрелял в бульдога с трех шагов, а он, гад, даже не поморщился.
— А давайте я выстрелю в таксу, — предложил старшина Володя. — Для чистоты эксперимента.
К немалому удивлению комиссии, кобель, то есть Петр Васильевич Хлестов, против такого варварского отношения к себе не возражал.
— А может, у вас патроны холостые? — не сдавал позиций председатель.
Старшина Круглов, не говоря лишнего слова, вынул из пистолета обойму и протянул ее недоверчивому господину. Обойма пошла по рукам членов комиссии, и все могли собственными глазами убедиться, что патроны самые обычные. Дабы снять все сомнения на этот счет, старшина Круглов произвел сначала выстрел в стену, а потом в спокойно наблюдающего за его действиями кобеля. В стене образовалась выбоина, а вот Хлестов-такса нисколько не пострадал, хотя дуло пистолета находилось буквально у его виска.
— А серебряными пулями вы в них стрелять не пробовали? — спросил какой-то знаток из комиссии.
— К сожалению, серебряных пуль в арсенале правоохранительных органов нет, — вздохнул Сидоров.
И даже после столь наглядной демонстрации неуязвимости загадочного кобеля-оборотня комиссия наотрез отказалась признать его за призрака. После долгих и горячих дебатов сошлись на более мягкой формулировке — «фантом». После чего отдельные, наиболее нервные члены комиссии предложили удалить кобеля из зала. Просьба была удовлетворена, и весьма довольный официальным признанием своего нового статуса бизнесмен Хлестов покинул помещение вместе с сотрудниками милиции, которые пребывали при загадочном существе в качестве то ли почетного эскорта, то ли охраны.
— Вы что же, собираетесь идти с этим протоколом к самому? — негромко спросил толстяк у председателя.
— А что прикажете делать? — развел тот руками. — Мы ведь всего лишь зафиксировали факты.
— Как бы там, — сухощавый господин в очках кивнул на потолок, — не зафиксировали нашего психического расстройства.
— Но согласитесь, господа, надо же принимать какие-то меры. Не можем же мы допустить, чтобы в субъекте Российской Федерации правили бал сомнительные во всех отношениях элементы. Это, в конце концов, противоречит конституции.
— Я бы все-таки не стал делать столь категорические выводы, — запротестовал толстяк. — Мы имеем дело не с государственным переворотом, а всего лишь с попыткой государственного переворота, как совершенно верно заметил прокурор, в результате которой имели место противоправные действия, не повлекшие за собой человеческих жертв. Жертв ведь не было, господин Лютиков?
— Пока нет, — подтвердил Иван Николаевич. — Правда, был похищен губернатор. Но, по нашим сведениям, он пока жив. Его собираются сослать в Сибирь на вечное поселение.
— Ну, вот видите, — обрадовался толстяк. — Сибирь — это, в конце концов, не так страшно, как многим кажется. И там люди живут. К тому же меры принимаются. Я вас правильно понял, товарищ прокурор?
— Так точно, — бодро отозвался Лютиков. — В стан заговорщиков нами внедрены несколько агентов. Превентивные меры к недопущению захвата власти принимаются.
— Вот! — поднял указательный палец к потолку толстяк. — Так что выражение «правит бал нечистая сила» из отчета лучше выкинуть.
— А такого выражения здесь нет, — обиделся на критику председатель. — Кто-нибудь еще желает высказаться?
Больше желающих высказаться не нашлось. Председатель обвел глазами всех членов комиссии, тяжело вздохнул и подписал протокол.
— Позвольте, — спохватился нервный субъект на дальнем конце стола, — а оргвыводы? Нас же за этим послали?
— При чем тут оргвыводы, — возмутился толстяк. — Не мешайте людям работать. Выводы сделаем по завершении операции. Кого-то накажем, кого-то наградим.
На этом заседание комиссии закончилось. Факт противоправных действий был установлен, виновные пока не обнаружены. Что вовсе не означало отпущения грехов областным и городским руководителям. На этом заострил внимание присутствующих председатель комиссии в заключительном слове. Ввиду серьезности ситуации банкет решено было не проводить. Комиссия собрала манатки и покинула губернскую столицу не пивши, не евши, что, безусловно, говорило о серьезном отношении ее членов к порученному делу.
— Похоже, помощи от федерального центра мы так и не дождемся, — вздохнул тяжело Лютиков.
— А чем они могут нам помочь? — пожал плечами Сухарев. — Разве что советом. Вся надежда теперь на наших агентов. Возможно, им удастся схватить за руку Иванова. А наша с вами задача, Иван Николаевич, присматривать за мэром Гусляровым, сдается мне, что он договорился с Аркадием Семеновичем.
* * *
Субботин после неудачного покушения на Ярослава Кузнецова пребывал в смешанных чувствах. С одной стороны, он очень ловко вывернулся из цепких лап правоохранительной системы, с другой — потерял куш в миллиард долларов. Последнее было настолько огорчительно, что авторитет буквально рвал и метал, пытаясь выявить предателя в рядах собственной банды. Впрочем, пораскинув умом, он пришел к выводу, что подставили его Веня с Гриней, ибо больше стучать было некому. Разъяренный Субботин пожелал видеть предателей живыми или мертвыми и отдал соответствующее указание своим криминальным подручным. Последние прочесали весь город, но придурков не обнаружили. Веня с Гриней пропали, словно сквозь землю провалились, подтвердив тем самым подозрения авторитета, что они в этом деле не без греха.
