– Все в порядке, моя любимая!
– Да, все в порядке. Странно, я больше не боюсь.
– Ты – мое чудо, – шепнул Симон. Вернулся Пеннингтон с пачкой
документов.
– Боже милостивый! – возмутилась Линнет.
– И все это я должна подписать?
– Я понимаю, тебе все это скучно, – извинялся Пеннингтон, –
но мне хотелось бы привести в порядок твои дела. Прежде всего лицензия на
аренду дома на Пятой авеню… потом концессии в Вестерн Лэндз…
– Он продолжал, сортируя и перекладывая бумаги.
Симон зевнул. Дверь, ведущая на палубу, открылась и вошел
мистер Фантора. Он рассеянно огляделся и встал рядом с Пуаро, глядя на голубую
воду и желтые песчаные берега…
– Вот здесь поставь свою подпись, – наконец Пеннингтон нашел
нужную бумагу и указал ей место для подписи.
Линнет наклонилась и стала внимательно читать. Она
перевернула страницу, потом снова вернулась к прочитанному, еще раз посмотрела
и только после этого взяла у Пеннингтона ручку и вывела свое имя.
Пеннингтон забрал бумагу и положил перед ней следующую.
Фантора встал и направился в их сторону. Он нагнулся к окну,
будто что-то на берегу его очень заинтересовало.
– Тут речь идет о перевозках, – сказал Пеннингтон, – можешь
не читать.
Но Линнет просмотрела и эту бумагу. Пеннингтон достал
третью. И снова она принялась внимательно изучать ее.
– Здесь все чрезвычайно просто, – сказал Эндрью.
– Формальности.
Симон вовсю зевал.
– Моя девочка, не станешь же ты читать всю эту книгу? Ты так
до обеда не кончишь.
– Я никогда не подписываю, не прочитав, – сказала Линнет, –
так учил отец. Он говорил, что можно пропустить ошибку.
Пеннингтон неискренне засмеялся.
– Линнет, ты истинно деловая женщина.
– Она вникает в дела по-настоящему. Я бы не стал, –
засмеялся Симон.
– В жизни не читал ни одного юридического документа. Я
всегда подписываю, где мне скажут, и делу конец.
– Как можно быть таким невеждой, – сказала Линнет
недовольно.
– А я в делах ничего не смыслю, – весело объявил Симон.
– У меня нет деловой жизни. И никогда не было. Мне говорят
подпиши – я и подписываю. Так гораздо проще.
Эндрью Пеннингтон задумчиво рассматривал его.
– И вы не боитесь попасть впросак, Дойль? – спросил он сухо,
покусывая губы.
– Чепуха, – отвечал Симон, – я не верю, что кругом
обманщики. Понимаете, я парень доверчивый. И никто меня не надувает. Пока что
не надувал.
Вдруг ко всеобщему удивлению, молчавший мистер Фактора
обратился к Линнет:
– Надеюсь, меня простят за вмешательство, но позвольте мне
выразить вам восхищение вашей деловой смекалкой, мадам. По роду моей профессии
я – юрист. Видите ли, мне приходилось не раз убеждаться, насколько мало женщины
смыслят в делах. Вы же отказываетесь подписать документ, не прочитав его предварительно,
– это достойно восхищения. Я восхищаюсь вами, мадам.
– Он поклонился и вновь принялся созерцать Нил.
Казалось, этот неожиданный выпад привел Пеннингтона в
замешательство.
Симон не знал – рассердиться или рассмеяться. У Фактора
пылали уши.
– Давайте дальше, – сказала Линнет, улыбаясь молодому
человеку и Пеннингтону.
Но тот совсем расстроился.
– Знаешь, в другой раз, – сказал он обиженно.
– Если ты собираешься читать каждую бумагу, мы просидим
здесь до обеда. Не стоит, так ты не увидишь окрестностей. Да и первые две были
самыми срочными. Займемся делами в другой раз.
– Да, здесь ужасно жарко, – согласилась Линнет.
– Пошли на палубу.
Все трое вышли через вертящуюся дверь. Пуаро оглянулся. Он
задумчиво разглядывал спину мистера Фантора, затем посмотрел на Фергюсона,
который откинулся на стуле и тихо посвистывал. И наконец на мисс Ван Скулер,
которая сидела очень прямо в своем углу. Мисс Ван Скулер разглядывала
Фергюсона.
Вертящаяся дверь с бортовой стороны повернулась, и Корнелия
Робсон торопливо направилась к мисс Ван Скулер.
– Как вас долго не было, – старая дама тотчас же принялась
ее отчитывать.
– Где вы пропадали?
– Простите, кузина Мэри. Но шерсти я не нашла на том месте,
где вы сказали. Она была совсем в другом чемодане.
Мистер Фергюсон вздохнул, подобрал ноги и воскликнул, взывая
ко всему человечеству:
– О, с каким удовольствием я удушил бы эту старую каргу!
– Вы не симпатизируете людям такого рода? – с интересом
спросил Пуаро.
– Не симпатизирую? Это не то слово! Она же за всю жизнь не
принесла никакой пользы. Никогда пальцем не пошевелила. Всю жизнь жила за счет
других. Она – паразит, да к тому же мерзкий, отвратительный паразит. На этом
пароходе есть множество лиц, без которых человечество могло бы преспокойно
обойтись.
– В самом деле?
– Конечно. Хотя бы эта девица, которая подписывала деловые
документы. Она одна из самых богатых людей в Англии, так мне сказали. А сама за
всю жизнь не ударила палец о палеи.
– Кто сказал вам, что она одна из самых богатых людей в
Англии.
Фергюсон настороженно взглянул на него.
– Человек, с которым вы и говорить бы не стали. Человек,
который трудится и не стыдится этого. Он не принадлежит к вашим разряженным
снобам.
Он неприязненно поглядывал на яркую рубашку и галстук
бабочкой.
– Я работаю, – сказал Пуаро в ответ на этот взгляд, – у меня
работа умственная, и я не стыжусь этого.
– Чем вы зарабатываете на пропитание? Бьюсь об заклад,
ничем. Вероятно, вы именуете себя мелким буржуа.
– Нет, я не мелкий буржуа. Я – человек, принадлежащий к
высшей категории! – заявил Пуаро не без гордости.
– Кто же вы такой?
– Я детектив, – сказал Пуаро скромно, но так, как если бы он
сказал: я король.
– Вот так раз, – молодой человек казался всерьез
озадаченным.
