– Доброй ночи, мадемуазель.
Она посмотрела ему прямо в глаза. Вспоминая этот взгляд на
следующий день, Пуаро был почти уверен, что в нем был призыв, мольба о помощи.
Позднее ему не раз пришлось вспоминать об этой минутной встрече.
Он пошел в свою каюту, а она – в салон.
Корнелия, удовлетворив все причуды и капризы своей
повелительницы, взяла вышивание и вернулась в салон. Ей нисколько не хотелось
спать, напротив, она чувствовала себя как никогда бодрой и слегка
взволнованной.
Четверо в углу все еще играли в бридж. В другом углу
молчаливый Фантора по-прежнему читал. Корнелия опустилась в кресло и принялась
вышивать.
Внезапно дверь открылась, и вошла Жаклина де Бельфорт. Она
остановилась, откинув голову назад. Затем, нажав кнопку звонка, прошла через
всю комнату и села рядом с Корнелией.
– Были на берегу? – спросила она.
– Да. В лунном свете храм выглядит так удивительно красиво.
Жаклина кивнула. Ее взгляд скользнул мимо Корнелии, к столу,
за которым играли в бридж, и остановился на Линнет Дойль.
На звонок появился мальчик, Жаклина заказала двойную порцию
джина. При звуке ее голоса, отдававшего приказ, Симон Дойль быстро обернулся.
Между глаз появилась беспокойная морщинка.
– Симон, мы ждем, твой ход, – сказала ему жена. Жаклина тихо
напевала мелодию какой-то песенки. Ей принесли джин, подняв рюмку, она
провозгласила:
– Итак, за преступление, – выпила и заказала еще. И снова на
нее беспокойно посмотрел Симон. Теперь он играл немного рассеянно. Инициативой
в игре завладел Пеннингтон – его партнер. Жаклина снова принялась напевать про
себя, потом громче: «Был парень у нее, но он ее покинул»
Виноват, сказал Симон Пеннингтону, – я оплошал. Теперь у них
роббер. Линнет встала.
– Я хочу спать. Пожалуй, пойду лягу.
– Да, время позднее, – сказал Рэйс.
– Я тоже иду, – поддержал Пеннингтон.
– А ты, Симон?
– Мне хочется выпить. Я скоро.
Линнет кивнула ему и вышла. За нею Рэйс. Пеннингтон допил
свою рюмку и последовал за ними. Корнелия стала собирать свое вышивание.
– Не уходите, мисс Робсон, – попросила Жаклина.
– Пожалуйста, не уходите. Вечер еще только начинается. Не
оставляйте меня.
Корнелия снова села.
– Девушки должны помогать друг другу, – сказала Жаклина.
Она откинула голову и расхохоталась. Резкий, пронзительный,
совсем невеселый смех. Принесли джин.
– Выпейте со мной, – предложила Жаклина.
– Нет, большое спасибо, – отвечала Корнелия. Жаклина
покачивалась на стуле, напевая: «Был парень у нее, но он ее покинул… Фантора
перевернул страницу журнала „Европа – внешние связи“. Симон Дойль взял со стола
газету.
– Уже очень поздно. Мне надо идти, – заговорила Корнелия,
делая попытку встать, – мне пора спать.
– Нет, спать еще рано, – заявила Жаклина, усаживая ее.
– Я запрещаю. Расскажите мне о себе.
– Ну, я не знаю. Мне нечего рассказывать, – смутилась
Корнелия.
– Я жила дома, с матушкой. Я никуда не выезжала. Это мое
первое путешествие. Я блаженствую и хочу, чтобы время тянулось подольше.
Жаклина снова засмеялась.
– У вас счастливый характер. Боже, я бы хотела быть такой,
как вы.
– Да что вы? Но ведь я… я уверена… Корнелия совсем
растерялась. Мисс де Бельфорт слишком много выпила. Для Корнелии это было не
внове. Она видела на своем веку множество пьяниц. Но тут было что-то другое…
Жаклина обращалась к ней, смотрела на нее, и в то же время, так казалось
Корнелии, она будто говорила не с нею и не для нее…
Жаклина вдруг обернулась к Симону и сказала ему:
– Позвони, Симон. Я хочу еще выпить.
Симон посмотрел из-за газеты и спокойно сказал:
– Все стюарды ушли спать. Уже двенадцать!
– А я хочу выпить, слышишь!
– Ты уже достаточно выпила, Джекки, – сказал Симон.
Она подскочила.
– А тебе какое дело, черт возьми!
Он пожал плечами.
– Никакого.
С минуту она смотрела на него.
– Что с тобой, Симон? Ты боишься?
Симон молчал. Он снова взялся за газету.
– Господи, – залепетала Корнелия, – так поздно… Я должна…
– Она стала неумело складывать вышивание, уколола палец.
– Не уходите, – твердо сказала Жаклина.
– Мне нужна поддержка, мне нужна женщина рядом.
– Она рассмеялась.
– Знаете ли вы, чего так испугался Симон? Он боится, как бы
я не рассказала вам историю моей жизни.
– О, гм, – Корнелия поперхнулась.
– Дело в том, – очень четко произнесла Жаклина, – что мы, он
и я, были помолвлены когда-то.
– Неужели? – противоречивые эмоции переполняли Корнелию. Она
не знала, куда деваться от смущения, и в то же время ей было ужасно интересно.
Ах, каким несчастным и подлым показался ей теперь Симон
Дойль.
– История довольно грустная, – продолжала Жаклина мягко и
насмешливо.
– Он обошелся со мной довольно скверно, правда, Симон?
– Иди спать, Джекки, – грубо оборвал Симон, – ты пьяна.
– Ах, Симон, если тебе стыдно, сам уйди отсюда. Симон Дойль
посмотрел ей в глаза. У него дрожали руки, но он ответил твердо:
– Нет, я не хочу спать.
В третий раз Корнелия проговорила:
– Мне надо идти. Так поздно…
– Нет, вы останетесь, – сказала Жаклина. Она положила руку
на плечо девушки и усадила ее на место.
– Вы останетесь и увидите все, что здесь произойдет.
– Джекки, – строго сказал Симон, – не валяй дурака! Бога
ради, иди спать.
Жаклина вдруг вся выпрямилась и начала говорить безудержно и
хрипло:
– Ты боишься скандала! Да? Это потому, что все вы,
англичане, такие выдержанные! Ты хочешь, чтобы и я вела себя «прилично»? Да? Но
мне наплевать на приличия. Лучше выметайся отсюда, а не то тебе придется
кое-что услышать.
