– Ребячество, – согласился Пуаро.
– Но была же какая-то цель, – сказал Рэйс.
– Разумеется
– Пуаро сразу стал серьезным.
Что может означать буква «Ж»? – спросил Рэйс.
– «Ж» указывает на Жаклину де Бельфорт, – не задумываясь
ответил Пуаро.
– Неделю назад она заявила мне, что более всего на свете
желает прижать свой маленький пистолет к виску этой женщины.
– Боже милостивый! – воскликнул Бесснер. Наступило молчание.
Потом Рэйс глубоко вздохнул и произнес:
– Именно так все и произошло. Бесснер удовлетворенно кивнул.
– Да, именно так. Пистолет был очень малого калибра.
Возможно, двадцать второго. Разумеется, точно можно будет сказать после
извлечения пули.
– Когда наступила смерть? – поинтересовался Рэйс. Бесснер
задумчиво поглаживал подбородок.
– Я не могу определить с точностью до минуты, – он щелкнул
пальцами.
– Сейчас восемь часов. Принимая во внимание температуру
воздуха прошлой ночью, она мертва часов шесть, но не более восьми.
– Значит, убийство произошло где-то между полуночью и двумя
часами.
– Совершенно верно.
Наступила пауза. Рэйс посмотрел вокруг.
– Где же муж? Он спит в соседней каюте?
– В данный момент, – сказал доктор Бесснер, – он спит в моей
каюте.
Пуаро и Рэйс очень удивились. Бесснер несколько раз кивнул
головой.
– Да, да. Вижу, вам еще не сообщили – в мистера Дойля вчера
вечером стреляли.
– Стреляли? Кто?
– Жаклина де Бельфорт.
– Он серьезно ранен, – отрывисто спросил Рэйс.
– Да. Повреждена и разбита кость. Я принял все возможные
меры в данных условиях. Но необходимо как можно скорее сделать рентген и лечить
как следует. На пароходе, как вы понимаете, это невозможно.
– Жаклина де Бельфорт, – пробормотал Пуаро. Он снова посмотрел
на бурую букву на стене.
– Здесь нам делать больше нечего, – вздохнул Рэйс.
Они спустились на палубу, где располагалась курительная, там
их нетерпеливо ожидал капитан «Карнака», огорченный и взволнованный. Ему
хотелось поскорее избавиться от ответственности, переложив ее на полковника
Рэйса.
– Мне кажется, – начал капитан, – единственное, что мне
следует сделать, это довериться вам. Я знаю, кто вы и зачем здесь. У меня есть
приказ повиноваться вам. Если вы согласны взять на себя и это дело, я лично
буду следить, чтобы все ваши распоряжения безоговорочно выполнялись.
– Отлично! – одобрил Рэйс.
– Начнем с того, что мне потребуется эта комната. Мы с мсье
Пуаро будем проводить здесь дознание.
– Разумеется, сэр.
– Пока это все. Ступайте и продолжайте работать. Если мне
что-нибудь потребуется, я вас найду.
Капитан облегченно вздохнул и вышел.
– Садитесь, доктор Бесснер, – произнес Рэйс, – и расскажите
нам обо всем, что произошло вчера вечером.
Они молча слушали, пока доктор своим оглушающим басом
излагал события.
– Все ясно, – не раздумывая, заявил Рэйс.
– Девица довела себя до истерики, да еще выпила две рюмки
джина и принялась палить – сначала в мужчину, а потом и в Линнет Дойль.
Доктор покачал головой.
– Не думаю. По-моему, это невозможно. Вряд ли она написала
бы на стене первую букву своего имени. Это было бы нелепо.
– Отчего же? – возразил Рэйс.
– Ослепленная яростью и ревностью…
– Нет, – покачал головой Пуаро.
– Это на нее не похоже. Слишком грубо.
– Тогда можно найти лишь одно объяснение. Кто-то
преднамеренно написал букву «Ж», чтобы бросить подозрение на мисс де Бельфорт.
– Да, – кивнул Бесснер, – но убийце в высшей степени не
повезло, ибо, могу вас заверить, молодая фрейлейн была не в состоянии совершить
это убийство.
– Почему.
Бесснер рассказал об истерике Жаклины и обо всех
обстоятельствах, которые привели мисс Бауэрс в ее каюту.
– Я думаю, вернее, я знаю, мисс Бауэрс провела с ней всю
ночь.
– Если все так, как вы говорите, то это весьма упрощает
дело, – сказал Рэйс.
– Кто обнаружил труп? – спросил Пуаро.
– Горничная миссис Дойль
– Луиза Бурже. Она вошла в каюту, как обычно, разбудить свою
госпожу, нашла ее мертвой, вышла и упала на руки стюарда в глубокий обморок.
Стюард сообщил капитану, а тот – мне. Я нашел доктора, а потом отправился к
вам.
Пуаро кивал головой.
– Надо сообщить Дойлю, – сказал Рэйс.
– Вы говорите, он спит?
– Да, – подтвердил Бесснер, – он еще спит в моей каюте. Я
ввел ему сильное снотворное.
Рэйс обернулся к Пуаро.
– Так, – сказал он, – по-моему, нам не следует задерживать
доктора. Огромное спасибо, доктор.
Бесснер поднялся.
– Я пойду позавтракаю. Потом вернусь в свою каюту, погляжу,
как там Дойль.
– Спасибо.
Бесснер вышел. Пуаро и Рэйс посмотрели друг другу в глаза.
– Ну, что скажете, Пуаро? – начал Рэйс.
– Вы возглавляете дело. Я готов выполнять ваши приказания.
Распоряжайтесь.
Пуаро поклонился.
Дверь отворилась и вошли Фактора и Корнелия.
– Какой ужас! – на одном дыхании затараторила Корнелия.
– Бедная, бедная миссис Дойль! Такая очаровательная! Какой
бессердечный дьявол решился причинить ей боль! А мистер Дойль! Он лишится
рассудка, когда узнает! Даже вчера он так беспокоился о ней, боялся обеспокоить
ее всем этим скандалом!
– Вот как раз об этом мы и хотели бы услышать от вас, мисс
Робсон, – перебил Рэйс.
– Мы хотели бы узнать поподробней, как все происходило.
– Да, да, я понимаю. После бриджа миссис Дойль ушла в свою
каюту. Но я не уверена, правда ли она пошла в каюту?
