Розали снова засмеялась.
– Эта старая ведьма? Да она же полуслепая. Она видела не
меня.
– И после паузы спросила:
– Я могу идти.
Рэйс утвердительно кивнул, и Розали Оттерборн вышла из
комнаты. Рэйс закурил сигарету.
– Так. Чистейшее противоречие. Кому из них верить?
– Я думаю, – сказал Пуаро, покачивая головой, – ни одна из
них не была правдивой до конца.
– Это и есть самое трудное в нашей работе, – сказал Рэйс
удрученно.
– Будем продолжать допрос пассажиров?
– По-моему, да. Всегда надо придерживаться выбранного
метода.
Вошла миссис Оттерборн в платье из пестрой легкой ткани. Она
повторила утверждение Розали о том, что они обе легли спать около одиннадцати.
Она лично не слышала ничего интересного и не могла сказать точно, выходила ли
Розали из каюты. Что касается мотивов преступления, у нее было множество
соображений, которые ей не терпелось высказать.
– Преступление страсти! – вскричала она.
– Примитивная тяга к убийству так тесно сплетается с
сексуальным порывом. Жаклина наполовину латиноамериканка, ею управляет
инстинкт, глубоко подавляемый до поры. С револьвером в руках она крадется…
– Но Жаклина де Бельфорт не могла застрелить миссис Дойль, –
объяснил Рэйс.
– Это точно доказано.
– Тогда это муж, – тотчас же нашлась миссис Оттерборн.
– Кровавая похоть и сексуальный порыв – преступление на
половой почве. Могу привести сотни хорошо известных примеров…
– Мистер Дойль ранен в ногу и не может передвигаться –
сломана кость, – остановил ее Рэйс, – мистер Дойль провел ночь в каюте доктора
Бесснера.
Даже это не охладило миссис Оттерборн, она продолжала еще
более оживленно:
– Разумеется! Боже, как же я глупа! Мисс Бауэрс! Половой
психоз! Старая дева! Сходит с ума при виде молодых страстно влюбленных
супругов. Конечно же, это она! Сексуально не привлекательная, от природы
скромная, все сходится! В моей книге «Бесплодное вино»…
Полковник Рэйс осторожно перебил ее:
– Ваши предположения чрезвычайно помогли нам. А теперь нам
надо продолжать работу. Мы чрезвычайно вам благодарны.
– Он галантно проводил ее до двери и вернулся, вытирая лоб.
– До чего омерзительная баба. У-у! Почему ее до сих пор
никто не убил?
– Возможно, это еще произойдет, – утешил его Пуаро
– В таком случае я буду на стороне убийцы. Кто у нас еще
остается? Пеннингтон – его мы допросим последним.
Синьор Ричетти был очень взволнован и многоречив. Он
воздевал руки к небу. Ответы его были кратки и незамедлительны. Он лег спать
рано, весьма рано. Немного почитал чрезвычайно интересную статью, в которой
высказывается совершенно новая точка зрения на керамику анатолийских
захоронений. Он погасил свет, когда еще не было одиннадцати. Нет, он не слышал
выстрела и звука, похожего на вылетевшую пробку, тоже не слышал. Единственное,
что он слышал, но позже, значительно позже, это всплеск, сильный всплеск.
– Ваша каюта находится на нижней палубе с правой стороны?
– Совершенно верно. Я слышал сильный всплеск.
– Он снова воздел руки, пытаясь описать величину всплеска.
– Не могли бы вы назвать точное время?
Синьор Ричетти задумался.
– Это было через два-три часа после того, как я заснул.
Скорее часа через два.
– Скажем, десять минут второго?
– Вполне может быть, вполне. Ах, но какое ужасное
преступление! Как бесчеловечно… такая очаровательная женщина…
Продолжая жестикулировать, синьор Ричетти удалился.
Рэйс посмотрел на Пуаро, тот выразительно поднял брови и
пожал плечами. Вошел Фергюсон. С этим было труднее. Беспокойн?? ерзая на стуле,
Фергюсон насмешливо говорил:
– С чего такой шум! Какое это имеет значение! В мире
преизбыток женщин!
– Нам нужно знать, – холодно перебил Рэйс, – чем вы
занимались вчера вечером, мистер Фергюсон.
– Не уверен, есть ли у вас право меня об этом спрашивать, но
я не возражаю. Я был на берегу с мисс Робсон. После того, как она вернулась на
корабль, я еще побродил один и вернулся около полуночи.
– Ваша каюта находится на нижней палубе с правой стороны.
Да. Я не принадлежу к сливкам общества. Вы слышали выстрел?
Возможно, это был звук, похожий на звук вылетевшей из бутылки пробки. Фергюсон
задумался.
– Мне кажется, я слышал нечто похожее… Не помню когда, но
перед тем, как я лег спать. Но в это время еще многие не спали. Я слышал, как
на верхней палубе люди бегали, суетились.
– Возможно, это был выстрел мадемуазель де Бельфорт. А
второго выстрела вы не слышали.
Фергюсон отрицательно покачал головой.
– А всплеска?
– Всплеска? Да, мне кажется, я слышал всплеск. Но я не
уверен.
– В течение ночи вы выходили из каюты?
– Нет, не выходил, – усмехнулся Фергюсон, – и, к несчастью,
я не участвовал в этом прекрасном начинании.
– Оставьте, мистер Фергюсон, не дурачьтесь.
Молодой человек рассердился.
– Разве я не имею права высказать свое мнение?
Пуаро резко наклонился вперед.
– Это Флитвуд сказал вам, будто Линнет Дойль – одна из самых
богатых женщин Англии, не так ли?
– Какое Флитвуд имеет отношение к убийству?
– У Флитвуда, мой друг, был весомый повод к убийству Линнет
Дойль. У него был повод ее ненавидеть.
Мистер Фергюсон резко вскочил со стула.
– Ах, вот к чему вы клоните, черт вас возьми! – свирепо
закричал он.
– Навязать вину бедному парню, который не сможет защититься,
у которого нет денег на адвоката. Но знайте, если вы впутаете сюда Флитвуда,
вам придется иметь дело со мной.
– Кто же вы такой? Фергюсон неожиданно покраснел.
– Я уж, во всяком случае, сумею заступиться за друга, –
проговорил он хрипло.
– Достаточно, мистер Фергюсон, пока вы нам больше не нужны,
– сказал Рэйс.
