– В наше время, сэр, так уже не говорят.
– Неважно, обычаи сохраняются и по сей день. Галстук клуба
«Старая Англия» – это все еще галстук именно этого клуба. И есть определенные
поступки (я знаю это по собственному опыту), которые человек, носящий такой
галстук, не совершает. Человек в таком галстуке, мсье Фактора, ни за что не
вмешается без спросу в сугубо личный разговор незнакомых ему людей.
Фантора удивленно молчал.
– Но в один прекрасный день, мсье Фантора, – продолжал
Пуаро, – вы поступили именно так. Несколько человек спокойно занимались своим
делом в салоне. Вы встали неподалеку от них, явно прислушиваясь к их разговору,
а потом вдруг подошли к ним вплотную и обратились к мадам Линнет Дойль, выразив
одобрение ее деловой смекалке.
Джим Фантора отчаянно покраснел. Не дожидаясь возражений,
Пуаро продолжал:
– Этот ваш поступок, да еще то, что вы слишком молоды и вряд
ли можете себе позволить такое дорогое путешествие (вы ведь член ассоциации
юристов, а там платят не столь уж щедро, не правда ли?), заставили меня задать
себе вопрос: каковы причины вашего пребывания тут.
Джим Фантора судорожно дернул шеей.
– Я отказываюсь давать вам какую бы то ни было информацию,
мсье Пуаро. Вы, должно быть, сошли с ума!
– Нет, отнюдь. Я в полном рассудке. Где находится фирма, в
которой вы служите? В Норхэмптоне? Это близко от Вудхолла. Какой разговор вы
старались подслушать? Разговор, касающийся деловых и юридических, документов? И
ваше вмешательство в этот разговор, весьма неуклюжее и жалкое, было попыткой
предупредить мадам Дойль о возможном обмане или подлоге?
– Пуаро помолчал.
– На этом пароходе было совершено убийство, потом еще два.
Если я поставлю вас в известность, что миссис Оттерборн была убита из
револьвера, принадлежащего Эндрью Пеннингтону, вы, возможно, сочтете своим
долгом сообщить нам все, что вы знаете.
Джим Фантора некоторое время молчал.
– Вся беда в том, мсье Пуаро, что у меня нет для вас ничего
конкретного, – проговорил он с сожалением.
– Но вы кого-то подозреваете?
– Да.
– И поэтому считаете себя не вправе говорить? Возможно, вы и
правы, но только формально. Вы ведь не в суде. Полковник Рэйс и я ищем убийцу.
Любая информация чрезвычайно полезна нам.
Фантора снова задумался, а затем спросил:
– Что вы хотите узнать от меня?
– Зачем вы здесь?
– Меня послал мой дядя, мистер Кармикл, адвокат миссис Дойль
в Англии. Он занимался ее делами и часто переписывался с мистером Пеннингтоном.
Некоторые факты (я не могу вам их сейчас перечислить) навели моего дядю на
подозрение, что не все идет гладко.
– Короче говоря, – подсказал Рэйс, – ваш дядя стал
подозревать, что Пеннингтон – мошенник.
Джим Фантора утвердительно кивнул и улыбнулся.
– Вы выразили это слишком определенно, но основная мысль
верна. Пока мой дядя искал доказательства своим подозрениям, мисс Риджуэй
неожиданно вышла замуж и отправилась в свадебное путешествие в Египет. У дяди
камень с души свалился, поскольку по возвращении из Египта миссис Дойль должна
была получить все свое имущество и формальное право на управление им. Однако
вскоре мы получили от нее письмо из Каира, где она между прочим упомянула о
случайной встрече с Пеннингтоном. И вот дядя решил отправить меня в Египет,
чтобы я помог ему распознать замыслы Пеннингтона. Мне следовало не зевать,
внимательно следить за ним и действовать сообразно обстановке. В том случае, о
котором вы упомянули, мне пришлось поступить, как неотесанному нахалу.
– Вам удалось предостеречь мадам Дойль?
– Нет, не столько ее, сколько Пеннингтона. Уверен, он
почувствовал опасность и не стал бы ничего предпринимать, по крайней мере,
какое-то время. Я же надеялся сблизиться покороче с супругами Дойль и найти
способ предупредить их. Я думал сделать это через мистера Дойля. Миссис Дойль
была слишком привязана к мистеру Пеннингтону.
Если бы вам необходимо было выманить деньги обманом, кого из
супругов Дойль было бы легче обмануть.
Фантора слабо улыбнулся.
– Разумеется, мистера Дойля. Линнет Дойль была чрезвычайно
сообразительна в деловых вопросах, а вот муж, по-моему, парень доверчивый,
готов подписать любую бумагу, не затрудняясь ее прочесть.
– Я согласен с вами, – сказал Пуаро и, глядя на Рэйса,
добавил:
– Вот вам и повод к убийству.
– Но все это лишь предположения, – сказал Фактора осторожно,
– это не доказательства.
– А! – засмеялся Пуаро, – доказательства мы добудем.
– Каким образом?
– Возможно, сам мистер Пеннингтон предоставит их нам.
Рэйс взглянул на часы.
– Он сейчас придет.
Джим Фантора понял намек и быстро вышел. Через две минуть?
появился
– Пеннингтон, сама любезность, весь – улыбка. Только
напряженная складка у рта и затаенный страх в глазах выдавали тревогу этого
испытанного дельца.
– А вот и я, господа.
Он сел. Первым заговорил Пуаро:
– Мы пригласили вас, мсье Пеннингтон, ибо для нас стало
очевидно, что в этом деле вы явились лицом в высшей степени заинтересованным.
Пеннингтон изобразил удивление.
– В самом деле?
– Безусловно, – мягко заверил его Пуаро.
– Вы знали Линнет Риджуэй с детских лет.
– Ах вот вы о чем, – лицо его прояснилось, ему явно стало
легче.
– Простите, я вас не совсем понял. Разумеется, еще утром я
говорил вам: я знаю Линнет чуть не с пеленок.
– Вы были близким другом ее отца, не так ли?
– Да, да. Я и. Мелуш Риджуэй были очень близки, очень
близки.
– Настолько близки, что, умирая, он назначил вас опекуном
своей дочери и всего ее обширного состояния.
– В общем, это так, – вновь в глазах его появилась тревога.
Он заговорил осторожнее.
– Я был не единственным опекуном, со мной были связаны и
другие.
– Которые умерли за это время?
– Двое умерли. Мистер Стрендэйл Рокфорд жив.
– Он ваш компаньон, не так ли?
