Несчастный Жак де Круа бросился на меня разъяренным тигром, разметав всех стоящих на его пути людей. Впрочем, они, кажется, разбежались сами, дабы не столкнуться случайно с разбушевавшимся исчадием ада.
— Дай ему по морде, Вадимир, — попросила меня Маргарита. — Господи, как он мне надоел.
Жак де Круа рассчитывал порвать на куски всего лишь человека, но на его вызов откликнулся зверь. Причем зверь куда более страшный, чем он сам. Я сужу об этом по реакции окружающих. Верка истерически взвизгнула. Закревский рухнул в обморок. Крафт отшатнулся и прикрыл лицо ладонью, дабы случайно не встретиться взглядом с монстрами, ибо те, кто пренебрег этой разумной предосторожностью, уже лежали обездвиженные на плитах двора разрушенного до основания замка Френ. А мы с Жаком де Круа, оскалив зубастые пасти, сошлись грудь в грудь напротив застывшего на постаменте памятником самому себе почтенного ведуна Варлава. Впрочем, спокойствие на лице жреца сменилось недоумением, похоже, мое преображение явилось для него неприятным сюрпризом.
— Убей его… Жак! — вновь выкрикнул чернокнижник, но в этот раз его голосу не хватило уверенности.
Схватка монстров — это наверняка захватывающее зрелище. К сожалению, зрителей, способных вынести подобное, на этом свете раз, два и обчелся. Хотя не исключаю, что, может быть, за нашим поединком с какого-нибудь холма наблюдали представители небесных сфер и их неразумные оппоненты из Люциферова стана.
Убивать Жака де Круа мне не хотелось. Вряд ли этот молодой человек был законченным негодяем. Скорее его можно было считать жертвой обстоятельств и неведомых злобных сил, разбуженных честолюбцами. Пока что я только защищался, уклоняясь от ударов могучих лап своего оппонента. Ибо дрались мы голыми руками, а точнее, клыками и когтями, которыми нас наградили духи из капища. Отбиваясь от наскоков Жака, я время от времени посматривал по сторонам, опасаясь подвоха со стороны Варлава, а возможно и иных сил, которые ждут только удобного момента, чтобы сказать свое веское слово в разгоревшемся споре. Я оказался прав в своих опасениях. Атака Жака была лишь отвлекающим маневром. Варлаву необходимо было выключить меня из игры, и он жертвовал опьяненным яростью монстром, чтобы без помех добраться до вожделенной цели.
Я вдруг увидел дверь среди развалин замка. И двух живых гаргулий, застывших в напряженной позе по обе ее стороны. Их красные глазки сверкали адским огнем, а пальцы с длинными когтями сжимались в предвкушении добычи.
— Гай Юлий Цезарь, ваш выход, — торжественно произнес Варлав, вновь, кажется, обретший спокойствие.
Вацлав Карлович Крафт стоял в двадцати шагах от нас с Жаком, и лицо его в свете пожара, охватившего окрестные леса, было поразительно бледным. Но еще более бледным казались лица Хохлова и Закревского, которые прятались за его спиной. Я слишком увлекся своими наблюдениями и пропустил довольно чувствительный удар Жака по печени. Если кто-то думает, что у монстров нет печени, то очень глубоко заблуждается. Во всяком случае, у меня она точно есть. И постижение этого факта оказалось весьма болезненным для моего организма. Тем не менее, собравшись с силами, я выправил ситуацию, достав своего оппонента ударом кулака в челюсть. Удар оказался настолько чувствительным, что Жак опрокинулся наземь и даже, кажется, потерял сознание. Бить лежачего я не стал. Монстр ты или не монстр, но правила приличий тоже надо соблюдать. Не говоря уже о том, что я был захвачен зрелищем, разворачивающимся на моих глазах.
Цезарь всё-таки пошел к металлической двери, понукаемый грозным криком Варлава. Шел он как сомнамбула, не реагируя на предостерегающий рык гаргулий. Крылатые демоны, пораженные такой невероятной наглостью, расправили перепончатые крылья, готовясь к отражению атаки. Вацлав Карлович в полный голос нес какую-то невероятную ахинею, возможно, он тронулся умом от переживаний, но не исключено, что он произносил магические заклинания…
В этот миг очухавшийся Жак вновь атаковал меня с удвоенной энергией, и мне, чтобы защитить себя от клыков и копей монстра, пришлось сосредоточиться на поединке. Схватка протекала с нарастающим ожесточением сторон. Мне становилось всё более очевидным, что демон де Круа никогда не пойдет на мировую с демоном Вадимом Чарнотой и скорее сдохнет, чем согласится на ничью.
Вопль ужаса, вырвавшийся из десяток глоток, заставил нас с Жаком ослабить хватку. Это тем более было досадно, что я уже подбирался к его горлу, готовый пустить в ход клыки. Поначалу мне показалось, что гаргульи порвали на части неосмотрительного Крафта, вообразившего себя Цезарем, но я ошибся. Вацлав Карлович всё-таки открыл вожделенную дверь. Не исключаю, что она открылась сама под воздействием магических заклятий… Так или иначе, но картина, открывшаяся нашим глазам, была воистину ужасной. Мир, и без того претерпевший за последний час массу всяческих изменений, свихнулся, похоже, окончательно. На небе вдруг вспыхнула тысяча солнц, и от неистового сияния мы все невольно прикрыли глаза. Потом светила мгновенно погасли, и наступила непроглядная ночь, дохнувшая на нас леденящим ужасом. И из этого мрака проступили еще более черные огромные тела, очертания которых повергли нас в трепет.
— Кто ты? — донесся из темноты пугающий до икоты голос.
— Варлав, жрец храма Йопитера.
Я вдруг почувствовал, что мои пальцы сжимают не заросшее шерстью горло монстра, а самое обычное, человеческое, и невольно отшатнулся. Жак де Круа тоже разжал объятия. Похоже, мы оба под действием неведомых чар вновь превратились в обычных людей.
— Зачем ты пришел?
— Мне нужна сила, — ответил дрогнувшим голосом Варлав.
— Ты ее получил. Малый сосуд пуст.
То ли мои глаза уже попривыкли к темноте, то ли тьма стала поддаваться свету, исходящему из неизвестного источника, но теперь я видел вопрошающих. Это были существа, рядом с которыми мы с Жаком де Круа даже в зверином обличье смотрелись безобидными щенками. Да что там мы — гаргульи потерялись на фоне грозных тварей, рожденных сатанинским разумом.
— Мне нужно много силы, откройте большой сосуд, дэвы. Именем бога Йо заклинаю вас.
— Нужна кровь, много крови! — дружным дуэтом отозвались дэвы.
— Два самых грозных воителя земли перед вами, дэвы. Вся пролитая их руками и по их вине кровь теперь ваша.
За грозных воителей жуликоватый Варлав пытался выдать Закревского и Хохлова, которым в этом жутковатом представлении были отведены роли Гитлера и Наполеона. Прямо скажу, замена была неравноценной, но дэвы почему-то купились на этот трюк. И кричащие от ужаса Закревский и Хохлов были вдруг взметены вверх неведомой силой и перенесены на жертвенный камень, перед которым стояли чудовища.
— Ма-а-ало! — вновь загрохотал над развалинами замка Френ противный до тошноты голос дэва.
— Барон де Френ, главный злодей и чернокнижник в этих местах, тоже ваш.
Что-то просвистело над моей головой и рухнуло на камень, где уже извивались в ужасе Закревский и Хохлов.
— Ма-а-ало!
