Каменную образину на стене я задел случайно, пытаясь хватануть мечом охамевшего дэва, но этого оказалось достаточно, чтобы она ожила и вцепилась зубами в руку моего противника. Причем само чудище так и продолжало стыть в камне, зато его пасть работала очень эффективно, и не прошло и секунды, как неосторожный дэв остался без руки. Однако мое торжество продолжалось недолго. Каменная стена пошла трещинами. Создавалось впечатление, что некто огромный и страшный пытается высвободиться из каменного плена, в котором он был заточен многие века. Честно говоря, я поначалу не понял, что послужило причиной пробуждения таинственного зверя от тысячелетнего сна. И только взглянув на свою окровавленную кисть, поцарапанную когтями дэва, я понял, что произошло. Моя кровь случайно попала в пасть зверя, и он ожил. Точнее, попытался ожить, поскольку я тут же рубанул своим мечом по этой клацающей зубами пасти.
Судя по всему, удар был нанесен вовремя, чудище затихло, зато отрубленная голова продолжала жить своей отдельной жизнью. Ее зубы устрашающе скалились в мою сторону, а глаза горели страшным сатанинским огнем. Недолго думая, я подцепил ее мечом и бросил в сторону однорукого дэва. Зубастая пасть вцепилась в ляжку моего противника и принялась перемалывать того с проворством, достойным лучшего применения. От воплей умирающего дэва у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Впрочем, сочувствовать ему я не собирался, ибо на ступнях и руках этого ублюдка еще алела кровь моего товарища Жака де Круа. Теперь я понял, зачем дэвам нужны были жертвы. В стенах древнего капища хранились сотни чудовищ, и все они готовы были проснуться, вкусив жертвенного мяса. Чем это оборачивалось для окружающих капище деревень и замков, представить было нетрудно. Надо полагать, Варлав, затеявший этот чудовищный торг, очень хорошо знал, что количество жертв, брошенных на алтарь его честолюбия, будет огромным. Что, однако, не помешало ему пойти на такой гнусный шаг.
Я готов был договориться с уцелевшим дэвом, но это глупое животное не хотело идти ни на какие соглашения и преследовало меня с упорством идиота. Мне не оставалось ничего другого, как повторить однажды удавшийся трюк. Я брызнул собственной кровью в ближайшую пасть, ударом меча отделил ее от стены и бросил в сторону своего настырного оппонента. Через минуту его не стало.
— Браво! — крикнул мне свесивший голову с жертвенного камня Закревский. — Вы не демон, Чарнота, вы воистину наш ангел-хранитель!
Видимо, со смертью дэвов заклятие рассеялось, и несостоявшиеся жертвы стали одна за другой спрыгивать с камня. Большинство тут же бросилось прочь из капища, но Закревский почему-то остался. Скорее всего, от испуга у него просто отнялись ноги, и ему требовалось время, чтобы восстановить кровообращение.
— А вы знаете, — сказал он мне, испуганно косясь на кошмарную пасть, лежащую поодаль, — барон Смирнов опять ожил. Это же черт знает что такое. Сегодня поутру он был натуральным покойником, а сейчас цветет как георгин на клумбе.
— Зато Жаку де Круа уже не подняться, — вздохнул я. — Ему уже никакое чудо не поможет.
Жак де Круа, растерзанный демоном, был действительно мертв. Я его искренне жалел, да и трудно не посочувствовать человеку со столь страшной судьбой и к тому же столь похожему на тебя самого.
— Дэвам нужна была человеческая кровь, чтобы оживить всех этих чудищ, вот они и подняли из гроба барона.
Барону де Френу крупно повезло в очередной раз. Но на месте Петра Сергеевича я бы не очень рассчитывал на удачу в дальнейшем. Трижды он возвращался с того света, но в четвертый раз поблизости может просто не оказаться мага, чтобы его воскресить.
— Нет, но каков Варламов! — задохнулся от возмущения подошедший к нам Хохлов. — Из нас с Закревским воители как из собачьего хвоста сито, а он нас выдал за Наполеона и Гитлера. Это уже не магия, это чистая афера.
— Положим, к мировому господству мы с вами рвались, — возразил Крафт, — ну хотя бы там, в Вавилонской башне. Вероятно, этого оказалось достаточно для разрешения возникшей проблемы.
— А вы тоже хороши, господин Цезарь, — набросился на него Закревский. — Зачем вы произносили эти заклинания?
— Кто ж знал, что всё обернется именно так, — вздохнул Вацлав Карлович. — Мне Варламов говорил совсем о другом.
— Кстати, — встрепенулся Хохлов, — а где сейчас этот подонок? Он собирается возвращать нас домой или нет?
Увлеченный противоборством с монстрами и разговорами со спасенными людьми, я просто забыл о хитроумном ведуне, и, похоже, напрасно. Между прочим, среди окружающих меня людей не было ни Верки, ни Наташки. Конечно, они могли просто выбежать из капища через образовавшийся магическими стараниями Цезаря Крафта проем в стене, но чутье подсказывало мне, что две эти расторопные дамы так просто отсюда не уйдут.
— Где ваша супруга? — спросил я у Смирнова, который с ошеломленным видом стоял чуть в стороне.
— Ушла в ту дверь, — указал барон рукой вправо. — Вслед за Варлавом.
Судя по всему, барон де Френ еще не обрел себя окончательно и пребывал в полусонном состоянии, но мне-то следовало быть порасторопнее. Убив дэва, я открыл Варлаву дорогу к вожделенному кладу. И, надо полагать, он не замедлил воспользоваться удачно сложившимися обстоятельствами.
Я первым двинулся к двери, на которую мне указал барон. За мной последовали Хохлов, Закревский и Крафт — ребята просто боялись затеряться в чужом для них мире. А я был для них последней надеждой на возвращение домой. Смирнов побрел за нами, хотя о чем он в этот момент думал, я затрудняюсь ответить. Череда смертей, преследовавшая Петра Сергеевича в последние дни, по-моему, вредно отразилась на его психике. С ума он еще не сошел, но, видимо, был очень близок к этому.
Дверь легко подалась под моим напором, и мы оказались в огромном зале, стены которого были буквально усыпаны драгоценными камнями. А от золота и серебра здесь просто рябило в глазах.
— Боже мой, — только и сумел вымолвить Закревский.
— Он здесь, — услышали мы Веркин голос. — Я только что его видела.
Быстро сообразив, что имеется в виду не кто иной, как неуловимый Варлав, мы бросились на голос, огибая огромный, расположенный в центре роскошного зала саркофаг. Кто покоился в этом саркофаге, я не знал, а спрашивать было не у кого, поскольку кроме растерянных Верки и Наташки мы никого здесь больше не обнаружили.
— Он взял сосуд! — крикнула Верка. — Скотина! Он всех нас обвел вокруг пальца.
— А ты уверена, что это был именно Варлав? — на всякий случай уточнил я у незадачливой ведьмы.
— Это был он, — тихо отозвалась Наташка. — Жрецы храма Йопитера покарают его за святотатство.
— Эх ты, мудрая львица! — покачал я головой. — Твои жрецы проспали заговор у себя под носом, и теперь этого сукина сына никто не остановит. Где лежал сосуд?
— Вон там, у изголовья мумии, — кивком головы Верка указала на саркофаг. — Там было два сосуда, большой и маленький. Маленький сосуд пуст, а большой Варлав прихватил с собой.
