— Резонный вопрос. Но подтверждает он скорее мои выводы, чем ваши.
Господин Имир обиделся. Все-таки у него хватило ума понять, что спор он проиграл. И подвели его гуси-лебеди, которые исключительно из одного упрямства перестали высиживать атлантов.
— Это была большая птица лебедь, — попробовал продолжить спор волот. — Огромная как мир. И плавала она в огромном озере.
— Утка в море, хвост на заборе, — вспомнил я детскую загадку.
— Это еще что такое?
— Догадайтесь сами, господин Имир. Так как же нам быть с Граалем?
— Раз не было яйца, значит, нет и Грааля, — хихикнул волот. — Так-то, изгои. А зачем море забором огородили?
— Чтобы оно не вышло из берегов. Значит, Грааль вылупился из яйца вместе с атлантами?
— Вылупился.
— И где он сейчас?
— Не смеши меня, изгой. Если бы волоты знали, где находится Грааль, то вашему брату давно бы пришел конец.
— Ну хотя бы приблизительно?
— А зачем он тебе?
— Украсть хочу. С помощью Грааля я стану самым могущественным атлантом на свете.
— Дурак, — вздохнул волот, — не станет Грааль тебе служить. Ты же изгой.
— Не станет служить — я его поломаю. Вы, волоты, от этого только выиграете.
— Надо подумать, — задумчиво проговорил Имир. — На камнях гадать умеешь?
— Увы, — развел я руками.
— То-то и оно, — оскалился волот. — Ничего-то вы, атланты, не умеете. За вас Грааль и думает и делает. А я умею гадать не только на камнях, но и на огне.
— Любопытно было бы взглянуть. Все-таки не каждый день нам на пути попадаются истинные профессионалы. Мастера своего дела.
В гигантском зале имелся очаг соответствующих размеров. Топился он дровами в два обхвата. Груда этих, с позволения сказать, дров лежала в углу. Волот, переваливаясь на толстых ногах, подошел к очагу, достал с приступки кремень и кресало и стукнул камнем о камень. Огонь занялся на удивление быстро и пылал так жарко, что я невольно отшатнулся. Волот усмехнулся, зачерпнул из кармана кожаных штанов пригоршню какого-то порошка и I швырнул его в огонь. Зал стал заполняться удушливым, сладковатым дымом. Стоявший рядом со мной Крафт закашлялся.
— Смотри, атлант, — торжественно произнес Имир.
Поначалу я не видел ничего, потом сквозь дым стали проступать очертания замка. Замок явно подвергался осаде. Сомнительно, чтобы многочисленное окружившее его войско пришло сюда полюбоваться красивым пейзажем. Видение мелькнуло и исчезло, а его место занял огромный провал.
— Вход видишь? — донесся до меня вопрос Имира.
— Вижу.
— Ну так иди, атлант. Возможно, дорога приведет тебя к нужному месту.
…Очнулся я уже в тоннеле. Рядом прерывисто дышал Крафт, еще не пришедший в себя от дыма, которым попотчевал нас гостеприимный волот. Похоже, этот дым содержал наркотические вещества, иначе трудно объяснить наше странное состояние. Ни я, ни Вацлав Карлович не помнили момент, когда мы покинули замок Имира. А между тем тоннель, в который мы столь неосторожно углубились, тянулся, похоже, на многие километры.
— Надеюсь, он выведет нас не в преисподнюю, — выразил я робкую надежду.
— Черт бы вас побрал, Чарнота, — откашлялся наконец Крафт. — Вы вечно суетесь в воду, не испросив броду.
— Вы видели осажденный замок? — спросил я его.
— Ничего я не видел, — удивленно отозвался Вацлав Карлович.
— Вашего фонарика надолго хватит?
— Не знаю. А сколько времени мы находимся в этом тоннеле?
— Спросите что-нибудь полегче. Будем надеяться, что мы все-таки на верном пути.
Надежда была слабой, свет от фонарика еще слабей, но тем не менее он позволял нам двигаться по тоннелю, не натыкаясь на стены. А тоннель был на редкость извилист и очень напоминал лабиринт.
— Будет просто счастьем, если в конце пути мы не столкнемся с Минотавром. Как вы думаете, Крафт, Минотавр — это реальное существо или выдумка наших предков?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. После того знакомства с болотом встреча с Минотавром не кажется мне такой уж невероятной. Вы по-прежнему хотите отыскать Грааль, Вацлав Карлович?
— Сейчас даже больше, чем прежде. У меня появилась уверенность, что он действительно существует.
— Следовательно, вы поверили, что атланты вылупились из яйца?
— Не ерничайте, Чарнота. Вы отлично поняли, что речь идет о космическом корабле.
— Выходит, мы пришлые на этой планете?
— Вероятно, да.
— Жалко потомков местных обезьян. Наши предки поступили с ними слишком жестоко. Вы не находите, Вацлав Карлович?
Крафт не успел высказать свою точку зрения — впереди мелькнул свет. На наш радостный вопль тоннель отозвался вопросом:
— Это вы, Совершенные?
— Мы.
Ответил на вопрос, долетевший неведомо откуда, Вацлав Карлович Крафт. Что касается меня, то я слишком скромен для таких ко многому обязывающих признаний.
— Какое счастье, что вам удалось пробраться в замок Монсегюр.
Я не был уверен в своем везении, а потому и промолчал. Говоривший с нами человек выступил из тени, свет фонарика упал на его кирасу, потом на покрывающий голову шлем.
— Следуйте за мной, — произнес наш проводник, и мы не замедлили последовать его призыву.
У меня почти не было сомнений в том, что мы сейчас находимся под сводами того самого осажденного замка, который привиделся мне в дыму у очага. Другое дело, что я не мог понять, зачем великану Имиру понадобилось нас сюда переправлять. Замок был типично средневековым, в таких мне уже доводилось бывать во время первого посещения острова Буяна. С уверенностью могу сказать, что строили его не атланты. Равным образом и люди, защищавшие и осаждавшие его, не имели никакого отношения к легендарной Гиперборее.
— Это катары, — шепнул мне на ухо Крафт. — Их еще называли альбигойцами. Замок Монсегюр находится в Лангедоке. Сейчас начало тринадцатого века от Рождества Христова.
О катарах мне доводилось слышать. Они были еретиками, сомневающимися в божественном происхождении Христа. Тогдашний папа организовал против них крестовый поход, сопровождавшийся жуткой резней. Кажется, все эти люди были истреблены. И мы с Крафтом угодили в стан обреченных. Самым странным было то, что Вацлав Карлович этому обстоятельству не удивился, а скорее даже обрадовался, словно напал наконец на верный след. Во всяком случае, чувствовал он себя в сложившейся ситуации как рыба в воде.
Мы поднялись вверх по лестнице вслед за нашим проводником, прошли по коридору и очутились в небольшой комнате. Навстречу нам из-за стола поднялся седобородый человек, одетый в кожаный потертый колет. Глаза его сверкнули радостью, и он произнес с видимым облегчением:
