– Вот она – пентаграмма! – воскликнул Евграф.
Магистр недолго думая втолкнул изрядно протрезвевшего после пробежки пьяницу в центр перепутанных линий и прочел обратное заклинание. Евграф словно растворился в воздухе. Оставалось надеяться, что он все-таки попадет на Землю, а не заблудится где-нибудь в неведомых мирах.
– Теперь наш черед,– сказал Аббудала Ках.– Легко мы с вами отделались, ваше высочество...
Я поудобнее перехватил обмякшее тело черного мага Найка, так удачно угодившего в наши руки, и последовал за магистром в бездонный провал, именуемый Вселенной.
4
Земля. Россия. Черноземная область. Город Кацапов. Информация к размышлению
Виссарион Пацаков в задумчивости сидел в любимом кресле, время от времени раздраженно похлопывая ладонью по подлокотнику в такт скачущим в голове мыслям. Что-то не выстраивалось в нынешней избирательной кампании, которая по всем приметам должна была пройти как по маслу. Виссарион был старым административным волком – с острым нюхом и додемократическим стажем. Любую даже самую искусную интригу он распутывал на лету и принимал упреждающие меры столь дерзкого характера, что даже недоброжелатели восхищенно цокали языками и приговаривали: «Ай да Виссарион, ай да сукин сын!..» А тут вдруг что-то разладилось в безупречно работавшем механизме – словно песчинка попала между притершимися друг к другу шестеренками. И началось все с психопата Сиротина – чтоб ему ни дна, ни покрышки!
Пацаков вновь взял в руки скандально-популярную газету «Комсомольский агитатор» и прочитал название статьи некоего Худоркина: «Известный столичный политик похищен в городе Кацапове». И черт бы с ним, с этим «известным политиком», кабы в статье не фигурировала фамилия самого Пацакова. И фигурировала исключительно по делу, ибо, как ни крути, а Сиротин отправился в психушку именно заботами Виссариона Дмитриевича!.. Но ведь натуральный же был псих! Ни тени сомнения не возникло не только у Пацакова, но и у врачей, обследовавших столичную знаменитость...
Какой прокол, боже мой! И это в самом начале избирательной кампании!..
Следовало бы ему пораскинуть мозгами, прежде чем делать доброе дело для давнего знакомого. Ведь знал же, с каким фантастическим налимом связывается в лице Венедикта Жигановского! Теперь этот сукин сын буквально купается в лучах прожекторов, раздавая интервью направо и налево.
А пресса будто взбесилась! Чего доброго – на губернатора Черноземной области повесят всех местных «потеряшек» за последнее десятилетие!.. Кое-кто уже намекает на то, что Пацаков-де связан с террористами... Каково?!.. Нет, если бы речь шла только о единичных и малотиражных кацаповских изданиях, то Виссарион без труда нашел бы на них управу. Но, увы, в областной центр Черноземья понаехало столько журналюг и из столицы, и даже из заграницы, что никаких намордников на них уже не хватит!..
– Я все-таки не пойму: что у них там за порядки в больнице?! – раздраженно выкрикнул вицегубернатор Загоруйко – верный соратник Виссариона Пацакова на протяжении доброго десятка лет.– Опасный псих вырывается на свободу, а они, вместо того чтобы поставить в известность губернатора, раструбили об этом на весь белый свет!
– Они его на засов заперли... – пискнул от порога бледный как сама смерть и кругом виноватый секретарь Миша.– Там еще и решетки на окнах. Я сам проверял.
– Проверял он!..– Горячий Загоруйко вытер носовым платком обширную лысину, трубно высморкался и покачал круглой головой.– Вот кадры у нас с тобой, Виссарион!.. Главврача уволить надо немедленно! Наверняка его жигановцы купили!.. А засов Сиротин сам отодвинул. Ну, в крайнем случае, кто-то помог.
– Ты погоди с увольнением... – подал наконец голос молчавший до тех пор Пацаков.– Хотя бы пока столичные журналисты не уедут... А что говорит милиция?
– Ищут,– вздохнул Загоруйко.– Собака след не взяла. Но не на руках же его из запертой комнаты вынесли!.. Слушай, Виссарион, а почему ты решил, что Евграф свихнулся?
– Интересно, а что бы ты подумал, Емельян, если бы твой знакомый начал тебе рассказывать об инопланетных магах и оборотнях?.. Не в себе он был – это точно. Глаза горели, рот дергался... Я, честно говоря, опасался, как бы он на меня не кинулся... А Жигановский в городе?
– Прибыл сегодня в полдень. И целая орда с ним. Еще и кино грозится у нас здесь снять.
– Погоди... – Пацаков даже приподнялся в кресле.– Какое кино? Уж не про вампиров ли?
– Про инопланетных монстров,– подсказал осведомленный Миша.– В газете «Кацапов сегодня» есть интервью с продюсером – каким-то Мышкиным.
Про Мышкина Пацаков уже слышал от того же Сиротина, который нес, правда, совершеннейшую ахинею... Но ведь дыма без огня не бывает!
– Этот Мышкин, по нашим сведениям, щедро спонсирует господина Жигановского,– поведал секретарь Миша.
– А откуда он вообще взялся? – встрепенулся Загоруйко.
– Сын хорошо известного в столичных деловых кругах Алексея Петровича Мышкина – человека с темной биографией, но очень богатого. Несколько месяцев назад Алексей Петрович скончался, оставив сыну громадное наследство. Мышкин-младший известен разнузданным поведением и запредельным мотовством. По слухам – артистическая натура. Каким-то образом умудрился даже получить звание заслуженного артиста. Хотя при таких деньгах и связях это, конечно, не проблема.
Пацаков слушал своего секретаря с большим интересом. Инопланетянин Мышкин или нет – вилами по воде писано, однако Жигановский обхаживает его неспроста. Имея на руках солидные средства, много чего можно добиться – в том числе и в Черноземной области, где люди на деньги столь же падки, как и в столице. Уж кому-кому, а Виссариону Пацакову это хорошо известно.
– Займись-ка ты этим юношей, Емельян,– обратился Пацаков к Загоруйко.– Мне нужно знать всю его подноготную.
Вице-губернатор кивнул головой и сделал пометку в записной книжке.
Емельян Иванович Загоруйко – несмотря на заурядно-простодушную внешность – был человеком пронырливым, хитрым, коварным и на многое способным. В области его прозвали Колобком – отчасти за небольшой рост и округлость фигуры, отчасти за обширную лысину, но больше всего – за умение выкручиваться из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций.
Пацаков своего зама ценил. К тому же многолетняя совместная деятельность, не всегда укладывавшаяся в строгие рамки закона, служила надежной гарантией верности Загоруйко своему шефу.
Размышления Виссариона Дмитриевича прервал звонок. Схвативший трубку секретарь Миша радостно охнул и, оторвавшись от телефона, сообщил:
– Сиротин нашелся!
Пацаков удовлетворенно хмыкнул – знай наших! Надо полагать, для Венедикта Жигановского это будет весьма неприятным сюрпризом. А для столичной прессы – хорошим уроком: будет знать впредь, кого поддерживать, а кого топить.
– Где сейчас Евграф?
– В психушке,– отозвался Миша, не выпускавший трубку из рук.– Тут такое дело, Виссарион Дмитриевич: никто не знает, откуда он взялся. Главврач в недоумении.
