Два разбойника, включая и землянина Колю Бабкина, пали на земь, а остальные отступили в каменный мешок, отбиваясь от наседавшего царевича, который показался Загоруйко знакомым. Этот рыжий инопланетный молодец удивительно походил на идиота Мышкина, виденного Емельяном в ресторане!
Сделанное открытие настолько поразило Загоруйко, что он отважился последовать за дерущимися в пещеру, к слову, очень ярко освещенную – видимо, по случаю неожиданного нападения. То ли от растерянности, то ли для храбрости Емельян подобрал валявшуюся у входа сковородку на длинной ручке – довольно увесистую, которой в случае чего можно было оглушить потенциального противника. Загоруйко пришло в голову, что царевич Елисей – он же князь Мышкин – вполне способен вернуть его на родную планету, вырвав из лап коварных разбойников...
Ободренный Емельян с большим волнением наблюдал за схваткой, приблизившись к дерущимся почти вплотную. Ловкий царевич успел завалить еще двух разбойников и теперь наседал на трех оставшихся в живых. Двое разбойников, включая Рваного Билла, дрались, по мнению Емельяна, честно, а третий все время норовил обойти царевича с тыла, дабы нанести ему удар в спину. Елисей удивленно оглядывался и хмурил брови. Улучив момент, Загоруйко с отчаянным криком «хэк» обрушил сковородку на голову коварного бандита и тем здорово помог царевичу, который, воспользовавшись неожиданной поддержкой, вышиб один за другим мечи из рук своих противников.
– Снято... – донеслось из глубины пещеры.
– Так нечестно! – завопил обезоруженный Рваный Билл.– Это не по сценарию! Откуда вообще взялся этот ушастый псих?! Он нам всю обедню поломал! Ползунов, ты куда смотрел?!
Вышедший из темноты Ползунов, в котором Загоруйко узнал своего благодетеля, довольно потирал руки:
– Зря ты, Васька, возмущаешься! Сцена от этого только выиграла.
– Он сам виноват! – ткнул Загоруйко пальцем в оглушенного.– Все время норовил ударить сзади!
– Ушастый прав... – Царевич недовольно глянул на Рваного Билла.– Мне тоже показалось, что Никон дрался слишком уж всерьез.
Рваный Билл, которого Ползунов почему-то по-простецки называл Васькой, недоуменно пожал плечами:
– Может, просто увлекся человек... А ты тоже хорош, Никита! Мало – мечом, так Кольке Бабкину еще и ногой добавил!.. Мы ведь тебе не герои, а скромные артисты, плохо обученные владению холодным оружием! Мог бы и войти в наше положение... А откуда этот Никон взялся?
– Евграф мне его рекомендовал... – нехотя отозвался царевич.– Они вместе в психдиспансере от алкоголизма лечились.
– Приглашаешь черт знает кого на роли благородных разбойников, а потом удивляешься, что бой идет не по сценарию! – махнул рукой Рваный Билл.
«Убитые» разбойники начали собираться вокруг своего атамана, кряхтя и потирая ушибленные места. Похоже, Рваный Билл все-таки был прав, упрекая Елисея в излишнем рвении. Особенно возмущался Бабкин, которому перепало больше всех.
– Мы так не договаривались! – орал он на всю пещеру.– Если ты – царевич и герой, на драконов натасканный, так можешь позволять себе всякие гадости в отношении ни в чем не повинных людей?! Ломился, понимаешь, в пещеру, как какой-нибудь шилохвост! Где твой политес, свойственный коронованным особам?!
– Да ладно тебе, Колька! – присоединилась к ругавшимся принцесса Анастасия.– Подумаешь, синяк заработал... Вон, Никона вообще сковородкой треснули, а он лежит себе и молчит, как огурчик!
Оглушенный Никон как раз в этот момент зашевелился. Загоруйко на всякий случай спрятался за спины разбойников, дабы не мозолить глаза обиженному. В голове Емельяна образовалась каша. Он никак не мог понять, почему ожили благородные разбойники из клана Дикой Обезьяны?.. Ну, ладно Никон – от удара сковородкой по голове люди не умирают! Но почему другие покойники ведут себя так, словно имеют право быть бессмертными?!
– Внимание! – сказал Ползунов.– Всех покойников попрошу удалиться. Снимаем сцену встречи царевича Елисея и принцессы Анастасии.
Загоруйко удалился первым, мысленно хлопая себя ладонью по лбу. Ключевой во всей истории для него стала фраза «снимаем сцену». Как он раньше-то не догадался! Ведь Атасов же ему жаловался, что безумный экстрасенс Мышкин увел у него оператора Ползунова за гонорар в миллион долларов!.. Вон он, этот Ползунов, снимает на камеру воркующих влюбленных голубков...
И угораздило же вице-губернатора Загоруйко угодить в совершенно идиотскую историю!.. Голливуд они тут развели!.. Аргамасадор, понимаешь!.. Экстрасенсы паршивые!
Емельян в который уже раз потрогал свои уши. Может, это всего лишь грим?.. Однако уши и не думали отрываться, несмотря на все усилия вице-губернатора. Слишком уж усердствовать Загоруйко не стал: похоже, клей, которым уши присобачили к его голове, был очень высокого качества... Тем хуже для рыжего идиота князя Мышкина! Загоруйко сумеет довести всю эту артистическую братию до прокуратуры и суда!..
Рассерженный Емельян и сам не заметил, как оказался на свежем воздухе почти в темноте. Очень скоро выяснилось, что пребывал он здесь не в полном одиночестве. Двое подозрительных типов стояли у входа в пещеру и о чем-то тихо переговаривались. Емельян и не собирался никого подслушивать – просто само собой получилось, что он остановился буквально в трех шагах от заговорщиков. В том, что перед ним именно заговорщики, он убедился после первых же услышанных слов.
– Ничего не понимаю... – бубнил приглушенный голос.– Мне оставалось только рукой махнуть, чтобы навсегда покончить с этим рыжим царевичем, и вдруг– полная темнота!
– Тебя заподозрили? – встревожился второй голос, показавшийся Емельяну знакомым.
– Кажется, нет, но ведь мы упустили очень удобный случай, а второго может и не представиться!
– Кто тебя ударил?
– Понятия не имею... Рядом, по-моему, никого не было.
Загоруйко вздохнул с облегчением. Он уже догадался, что приглушенный голос принадлежит обиженному им разбойнику. Какое счастье, что этот негодяй не заметил Емельяна,– иначе наверняка попытался бы отомстить самым хамским образом. Чего доброго, ткнул бы меч под ребра – и дело к стороне!.. В этом разбойно-кинематографическом вертепе, похоже, всего можно ожидать...
– Здесь кто-то есть! – неожиданно воскликнул оглушенный сковородой и, стремительно рванувшись в темноту, крепко ухватил не успевшего скрыться Загоруйко за шиворот. Емельян невольно зажмурился от ударившего в лицо луча электрического фонарика.
– Ах ты урод ушастый! – злобно прошипел обиженный разбойник.– Да я тебе сейчас пасть порву!
– Емельян Иванович! – воскликнул второй собеседник, настроенный, похоже, более миролюбиво.– Как вы здесь оказались?
– Евграф?? – в свою очередь удивился Загоруйко.– Вот так встреча!
– А уши? Уши-то вам зачем?
Емельян едва не заплакал, обнимая Сиротина. Все-таки хоть и не шибко чистая, но родная душа... К тому же от Евграфа можно получить столь необходимую информацию о том, куда он попал и что здесь делают окружающие его люди.
