– Значит, грядут важные события? – спросил старика Глузд.
– Ждем только сигнала от Лихаря Шатуна, чтобы ударить всей силой, – охотно отозвался хорошо осведомленный Иллурд. – А людей у нас много, мечник, очень много.
Глузду имя Лихарь показалось знакомым. Лет двадцать назад гремел такой шалопуга в радимичских землях. Но, по слухам, посекли его хазары гана Жиряты.
– Лихарь ушел, чтобы вернуться в срок, – важно изрек Иллурд. – И этот срок уже близок.
Серьезные события, судя по всему, грядут не только в радимичской земле, но и в Хазарии. Очень может быть, что Глузд напрасно торопится покинуть стан колдуна. Кто знает, может, Рада не лгала, обещая мечнику место ближника нового бога. А компания ближников собирается солидная: Борислав Сухорукий, ган Митус и еще, надо полагать, немалая часть радимичских и хазарских родовых и племенных старейшин. Вот только захочет ли эта кичливая верхушка признать равными себе мечника и хазара? Несмотря на все проповеди Хабала, Глузд в такое преображение спесивых ганов верил слабо.
Хвет не обманул надежд мечника и по выходе из терема сразу же направился к изнывавшему от любопытства товарищу.
– Хватит бездельничать, Глузд, – сказал хазар, улыбаясь, – пора приниматься за работу.
– Лихарь Шатун подал сигнал к наступлению? – Осведомленность Глузда Хвету не понравилась, во всяком случае, он нахмурился и покачал головой:
– Лихарь предатель, а точнее, под его личиной скрывается совсем другой человек.
– Оборотень, что ли?
– Это и Хабал с Радой хотели бы знать, – усмехнулся Хвет. – Рада сразу же заподозрила, что Искар то ли сын, то ли близкий родович Драгутина, а Хабал стоял на своем: я-де Лихаря чуть не двадцать лет знаю, а Искар с ним ликом схож.
– И кто оказался правее?
– Оба правы. Просто Лихарь и боярин Драгутин – это один и тот же человек, который чуть не два десятка лет водил за нос и Хабала, и гана Митуса, и Борислава. А настоящий Лихарь, сын Листяны, давно уже в земле лежит.
– Ловок этот боярин Драгутин, – только и нашел что сказать Глузд.
– Хабал рвет и мечет, – продолжал Хвет. – Все эти годы он жил надеждой, что Лихарь найдет ключ к Листяниным схронам и вручит ему Слово, с помощью которого можно управлять богами.
– Твой Хабал безумец, – в сердцах бросил Глузд, – и Рада ничем его не лучше.
– Хабал пророк, – холодно возразил Хвет, – за такими идут простолюдины. А что до Рады, то она действует не по своему почину, за ее спиной стоят силы, способные вывернуть наизнанку и Русь, и Хазарию.
– Догадываюсь, – хмуро бросил Глузд. – Только какая нам в этом корысть?
– В мутной воде рыбку поймать легче, – без большой уверенности в голосе сказал Хвет.
– Вот мы с тобой этой пойманной рыбой и окажемся. Митус сядет на место Битюса, Борислав – на место Всеволода, а мы с тобой так и останемся мечником и хазаром.
– На место Рогволда может сесть малой Будимир, а первым мечником при нем будет его родович Глузд. Чем плохо?
– А ган Горазд?
– Горазд пока не участвует в заговоре, хотя не исключено, что примкнет. Но ты ведь и при Горазде будешь ходить в первачах. Ган в Берестене чужой, а у тебя там кругом родовичи.
Соблазн был велик, но Глузду не хотелось выбиваться в первачи ценой кровавой междоусобицы. Другое дело, что распрю затевал не он и его согласие или несогласие ровным счетом ничего не решало. В случае несогласия Глузда, скорее всего, ждет участь вечного изгоя, скитающегося среди чужих людей до самой смерти. А мечник за эти месяцы уже хлебнул горечь изгойства полной мерой. Жить так, как живет Хвет, ему не под силу, душа рвется в привычный мир, а вернуться туда он может, только одолев своих врагов. Судьба кагана Битюса Глузда не волновала вовсе. Князя Всеволода ему было жаль, но ведь Всеволод не скажет и слова в защиту Глузда, не захочет ссориться с Рогволдом из-за простого мечника. Да что там Глузд, если Всеволод не защитил даже князя Твердислава. За убитого Твердислава Глузд еще должен посчитаться с Драгутином. Родовой пращур не простит мечнику, если он не отомстит убийце, который и не боярин даже, а оборотень.
– У этого оборотня своя цель, – продолжал нашептывать Хвет. – Хабал говорит, что Драгутии-Лихарь проник во все тайны малоазийских богов. А из тех богов далеко не все служат Свету – немало и таких, что служат Тьме. Неизвестно еще, кого этот оборотень нам на шею посадит, если его не извести. Хабал сказал, что в Драгутине-Лихаре зреет страшная сила и если эта сила дорвется до Слова, то на всей земле может наступить мор и силы Тьмы будут править пир на наших костях. Хабал-то ясновидец.
– Что ж твой ясновидец за двадцать лет не смог разобраться, кто перед ним?!
– Так ведь этого оборотня даже кудесники славянских богов не смогли раскусить, – горячо запротестовал Хвет. – И кудесник Сновид, и кудесник Солох, и кудесник Вадимир оказались бессильны. Не говоря уже о кудеснице Всемиле, которая полностью оказалась в руках этого дэва.
– Дэвы – это еще что такое? – поразился Глузд.
– Дэвами в Персии зовут злых духов, которые пируют в Стране Забвения на костях оступившихся в нашем мире людей.
– Мало нам своей нечисти, так нате вам – персидскую! – расстроился Глузд.
– И я о том же говорю, – поддержал его Хвет. – Этого оборотня нужно извести, иначе по его стопам в радимичскую землю хлынут злые духи, с которыми нам не совладать.
– А кто будет его изводить? – насторожился Глузд, у которого пропала охота мстить боярину-дэву.
– Шатуненка на него натравим и божьих ближников, – зло ощерился Хвет. – Есть у Рады один замысел, но требуется наша помощь в его осуществлении.
– А с какой стати Шатуненок вздыбится на родного отца?
– Это уже забота гана Багуна. Шатуненок пока не знает, что злой дэв приходится ему отцом.
Глузд почувствовал, что если он еще хотя бы семидницу пробудет в стане колдуна, то у него окончательно скиснут мозги, как скисли они у хазара Хвета.
– Может, врут они, эти твои Хабал и Рада? – раздраженно заметил Глузд. – Обидно им стало, что даджан обвел их вокруг пальца, вот они и несут околесицу.
– Врут Хабал с Радой или нет, в этом нам с тобой еще придется убедиться, – хмуро отозвался Хвет. – Рада собирается открыть глаза князю Всеволоду на темные делишки оборотня, а нам придется ей помогать.
В чистые намерения вилявой женки Глузд не верил, но возражать Хвету не стал. Мечнику до смерти надоел Хабалов стан, и он рад был выбраться отсюда под любым предлогом. А далее жизнь покажет, куда ему повернуть своего коня.
Глава 14
ЗАБРОШЕННОЕ ЖИЛИЩЕ
В соседние выселки отправились впятером: Искар, Осташ, Доброга, Малога и ведунья. Искар хотел оставить Ляну в Данборовом доме, но та отказалась наотрез, и пришлось взять ее с собой, хотя толку от нее в предстоящем деле никакого, а в случае драки она и вовсе станет обузой. Пока же Ляна сидела на крупе вороного и обиженно молчала. Искар на ее обиду внимания не обращал, справедливо полагая, что за время долгого пути по заснеженному лесу эта обида растрясется да вымерзнет. Мороз, правда, начинал слабеть, но в любом случае у очага девушке было бы теплее, чем в продуваемом ветрами лесу.
