– Урсы слышали наши крики, – пояснил он. – Обнаружив убитых, они решат, что ты, воевода, прячешь своих мечников в кустах с недобрыми намерениями.
– Ладно, едем, – согласился с Добротой боярин. – Но с урсами буду договариваться я, а ваше дело молчать и не обнажать мечей, что бы на ваших глазах ни происходило.
Урсский дозор объявился очень скоро. Один из урсов поскакал было к залитой кровью поляне, но быстро вернулся и что-то прошептал на ухо старшему.
– Ведите нас к гану Сидоку, – приказал Драгутин, – мы договорились с ним о встрече.
Старший не стал возражать, смерть чужаков не произвела на урсов особого впечатления, из чего Драгутин заключил, что Везил охотился на него по своему почину, не ставя в известность урсских старейшин.
Глава 25
СУД ЛЕСНОГО БОГА
В стане урсов гостей, похоже, не ждали. Простые ратники разглядывали пришельцев с интересом. Все взоры были обращены на боярина Драгутина и ехавшего рядом с ним боготура Осташа, в котором по рогатому шелому сразу же опознали недруга. Урсы не любили ближников Велеса-бога и имели для этого веские основания.
Доброга с любопытством оглядывался по сторонам. Не то чтобы он никогда прежде не сталкивался с урсами, но в таком количестве да еще вооруженными ему видеть их не доводилось. По указу князя Всеволода, урсам запрещалось появляться вооруженными в радимичских городах и селах. Но, как теперь убедился собственными глазами Доброга, дедовские мечи и секиры урсы хранили бережно, вероятно, для того, чтобы в удобный момент обрушить их на славянские головы.
Полотняных шатров в урсском стане почти не было, зато по всей поляне были разбросаны шалаши из еловых лап, строить которые урсы большие мастера. Однако большинство простых ратников расположилось прямо у костров, благо мороз стоял небольшой, а ветра и вовсе не было. Единственный шатер, предназначенный для урсской старшины, возвышался в самом центре стана, именно к нему и направились незваные гости. Внутрь пропустили только боярина Драгутина и боготура Осташа, всех остальных остановили еще на дальних подступах. Прибывшие против разумной меры предосторожности не возражали, а потому урсы быстро успокоились и даже пригласили Осташевых мечников к огню. Доброга принял из рук ближайшего ратника предложенный взвар, чем, кажется, слегка того удивил. Урс, привечавший Доброгу, был плечистым мужчиной средних лет с насмешливыми серыми глазами.
– За что вы порубили Бахрамовых людей? – спросил он у гостя под настороженными взглядами соплеменников.
– Бахрам был кровником моей семьи, – спокойно пояснил Доброга. – Двадцать лет назад он убил моего брата Веско.
– Бахрам был ближником Кибелы, – сказал пожилой урс. – Не боишься мести великой богини, радимич?
– Сроду баб не боялся, – хмыкнул Доброга, – будь они хоть трижды богини. Иное дело Макошь, она мать всех славянских богов, а потому я готов ее чтить.
– А говорят, что Кибела и Макошь – это одна и та же богиня, – поправил гостя молодой урс.
– Да где ж – одна?! – удивился Доброга. – Макоши в наших землях служат только женщины, а этой Кибеле и мужчин заставляют кланяться. А иные ее жрецы, чтобы богине угодить, лишают себя мужского естества – это как, по-твоему, правильно?
Молодой урс, к которому Доброга обратился со столь коварным вопросом, в ответ обиженно сплюнул в костер и пробурчал что-то весьма неодобрительное.
– А разве под вашими крышами правят женщины? – спросил Доброга у плечистого соседа.
– С какой стати! – возмутился урс.
– А почему тогда на наших землях должна править чужая богиня? – спросил Доброга. – И не будет ли в том обида нашему Велесу и вашему Хозяину?
– Богиня всего лишь родит нового бога от Хозяина, – не захотел сдаваться плечистый урс. – Вот этот новый бог и будет главным в наших землях.
– Не нравится мне это, – покачал головой Доброга. – Разве в урсских семьях и родах старшие младшим уступают место?
Тот новый бог когда еще в силу войдет, а вы ему будете кланяться в обход отца, который, помяните мое слово, не простит вам такого небрежения.
– А какое тебе дело до нашего бога, радимич?! – раздраженно крикнул пожилой урс.
– Мы живем на дальних выселках, – пояснил Доброга, – и привечаем всех богов, которые в силе. И вашему Лесному богу тоже жертвуем в медвежьем капище, что на Поганых болотах.
– Наши земли вы забрали, а теперь и наших богов под себя нудите, – продолжал сердито пожилой урс.
– Урсы никогда не селились в тех местах, – возразил Доброга.
– Не селились, потому что места там священные и, кроме Шатунов, там никто появляться не вправе.
Урсы одобрительным гулом поддержали соплеменника, а на пришельцев смотрели с нескрываемым недоброжелательством.
– Нас Хозяин не только не согнал с земли, но еще и Шатуново семя под наш кров вбросил, а мы того Шатуненка вырастили, – сказал Доброга. – Вот и скажи после этого, урс, что мы Лесному богу чужие. Были бы мы Хозяину неугодны, так духи из капища давно бы выжили нас с того места.
Как ни крути, а ответ радимича был сильным. Отрицать его правоту значило признать слабость Лесного бога и духов, которые служат ему в капище. Опять же Искар Шатуненок, о котором много ныне ходит разговоров среди урсов, вырос под кровом Молчунов.
– Я думаю, что рождение Шатуненка – это знак, данный нам богами, – продолжал Доброга, – освоить пустующие земли сообща и продвинуть наши поселения аж до самой Хазарии.
– А печенеги? – напомнил плечистый. – А хазары кагана Битюса?
– Если мы будем с тобой ратиться, то нам быстро наденут хомут на шею, – легко согласился Доброга. – Да и некому будет заселять пустующие земли, если радимичи и урсы полягут в битве. И будет эта наша гибель не во славу богов, а против их воли. Ибо воля та была выражена ясно – жить в мире, не считаясь далее, где урс, а где радимич.
– Ты что, ведун, чтобы толковать волю богов? – обиделся пожилой урс.
– Не ведун, но голову на плечах имею. Не все же старшине перетолковывать божью правду к своей пользе, надо же когда-то и простолюдинам услышать волю богов. Тем более что в этот раз голос богов прозвучал очень громко.
Среди окруживших Доброгу урсов послышался одобрительный смех. Урсы, похоже, как и радимичи, не всегда жили со своими старейшинами в ладу.
– Серебра не хватит у простолюдинов, чтобы поднять пустыри, – остудил пыл собравшихся пожилой урс. – А старейшины ради нас мошной трясти не будут.
– Конечно, – согласился Доброга, – куда проще стравить нас друг с другом за уже обжитые земли. И уж коли вы поднялись, урсы, против Великого князя, то оружие выпускать из рук вам не следует до тех пор, пока Всеволод не уравняет вас в правах с радимичами и не даст серебра, чтобы освоить новые земли. Смотрите, сколько шалопуг ныне и среди урсов, и среди радимичей. Разве ж столько людей пошли бы на разбой, если б имели возможность прокормить семьи?
