– Только что прискакал граф Зигар, монсеньор, и я пребываю в расстроенных чувствах.
Лотарь особым умом не блистал, но и набитым дураком не был. К тому же, в отличие от отца, он обладал спокойным нравом, что, надо полагать, поможет ему в общении с беспокойными вассалами. Его батюшка, царство ему небесное, своим неумением договариваться с ближними и дальними попортил немало крови всем членам папской курии, а особенно ее секретарю монсеньору Николаю, имевшему определенную слабость к порывистому императору.
Граф Зигар, далеко уже не молодой и довольно тучный человек, склонил голову перед посланцем папы Григория.
– Рад вас видеть, монсеньор.
На заплывшем жиром лице графа Зигара не было заметно следов волнения, хотя именно этому человеку император Лотарь поручил заботу о городе Дуурстеде, расположенном в устье Рейна. Похоже, сеньоры Фрисландии настолько притерпелись к набегам викингов, что нынешнее вторжение варягов не произвело на них большого впечатления.
– Крепость Нимвеген взята? – спросил у графа Николай.
– Пока нет, монсеньор. Граф Лиутгар ведет переговоры с Рериком и ждет указаний от государя.
– Сколько варягов у Сидрага Рерика?
– Не менее пяти тысяч, – с охотою отозвался граф Зигар. – Только это не Сидраг, монсеньор, а Воислав.
– Ярл Воислав во Фризии?! – Николай, только что присевший в кресло, вновь вскочил на ноги, чем удивил, кажется, короля Лотаря.
– Да, монсеньор, – ответил граф Зигар. – В отличие от других викингов, он не стал грабить город. Наоборот, пообещал всем жителем Дуурстеде, что их имущество останется в неприкосновенности, и свое слово сдержал.
– Какое великодушие, – скривил в усмешке тонкие губы король Лотарь.
– Викинги пресыщены добычей, – пояснил граф. – Их ладьи буквально ломятся от золота. Если верить ярлу Сивару, то они ограбили по меньшей мере дюжину арабских городов. Но, думаю, он преувеличивает.
– Нет, сеньор, – покачал головой Николай. – Он сказал вам правду. На ваше счастье, ярл Воислав Рерик возвратился с огромной добычей, а сытый лев добродушен.
– Я соберу ополчение и опрокину викингов в море.
Слова, прозвучавшие из уст молодого короля, не показались убедительными ни графу Зигару, ни монсеньору Николаю. Впрочем, и сам Лотарь, видимо, сомневался в успехе, поскольку бросил в сторону папского посланца вопросительный взгляд, словно ждал от него то ли одобрения, то ли порицания.
– Воля твоя, государь, – вздохнул граф. – Но мне довелось дважды сталкиваться на поле битвы с ярлом Воиславом почти пятнадцать лет тому назад, и я сохранил о тех событиях самые скверные воспоминания.
– Мы были разбиты? – нахмурился Лотарь, который в силу своей молодости не мог помнить о событиях пятнадцатилетней давности.
– Увы, государь, – развел руками граф Зигар.
– А чего хочет ярл Воислав Рерик? – спросил Николай.
– Об этом, я думаю, вам лучше расскажет его брат, ярл Сивар.
– Он здесь, в Ахене?
– Да, монсеньор.
Николай обвел взглядом стены палаццо, украшенные росписью, и покачал головой. Похоже, королю Лотарю придется выбрать более надежное убежище, уж больно беспокойные соседи у него появились. Судя по всему, покинут они Фрисланд очень не скоро.
– Зови, – коротко бросил мажордому, тихо стоящему у порога, король Лотарь.
С ярлом Сиваром монсеньору Николаю довелось встречаться при Фонтенуа, когда он неожиданно для себя оказался в плену у Карла и Людовика. Собственно, именно Сивар Рерик, первым взлетевший на холм, его и пленил, спасая тем самым от мечей разъяренных викингов. Нельзя сказать, что ярл слишком уж изменился за эти пятнадцать лет, но время, конечно, оставило свои следы и на его лице, обожженном морскими ветрами, и на сильно поседевшей голове. В остальном этот был все тот же веселый варяг-язычник, широкоплечий, длиннорукий, с насмешливыми серыми глазами и кривой ухмылкой на чисто выбритом лице.
– Рад видеть тебя, монсеньор, в добром здравии, – вежливо поклонился Николаю викинг. – Надеюсь, ты окажешь мне честь и представишь меня королю?
Поведение ярла Сивара при всем желании нельзя было назвать вызывающим. Впрочем, варяги всегда отличались любезностью при ведении переговоров, что не мешало им драть по три шкуры с побежденных.
– Вы захватили мои земли, – сердито сказал Лотарь, ответив кивком головы на поклон разбитного варяга.
– Превратности судьбы, – развел руками ярл Сивар, словно бы извиняясь за нахальство своих соратников. – Однако отмечу, государь, что ты не совсем прав, называя нас гостями на этой земле.
– Я не назвал вас гостями, ярл, – обиделся Лотарь. – Я назвал вас захватчиками.
– Нельзя захватить то, государь, что принадлежит нам по праву.
– По праву сильного?
– Можно сказать и так, государь, – пожал плечами Сивар. – Эта земля была передана моему деду князю Витцану самим императором Карлом пятьдесят лет тому назад в благодарность за помощь, оказанную в борьбе с саксами. Так князь Витцан Ободритский стал еще и маркграфом Ютландским. Мы, ободриты, всегда спорили за эту землю с датчанами, но с фризами мы не ссорились почти никогда. В Фрисландии и сейчас живет много славян.
– Карл исправил свою ошибку, – вскользь бросил граф Зигар. – Он отобрал у вас землю и включил ее в состав империи.
– Значит, ты признаешь, граф, что эта земля когда-то принадлежала нам, а император распорядился ею по праву сильного?
– К чему ты клонишь, ярл Сивар? – насторожился Николай.
– Я клоню к тому, монсеньор, что сейчас ярл Воислав Рерик достаточно силен, чтобы распорядиться землей, доставшейся от деда.
Король Лотарь побурел от ярости и сжал кулаки. Монсеньор Николай бросил на него предостерегающий взгляд. Гнев – очень плохой советчик в подобных делах. И уж тем более не следует рубить с плеча, когда речь идет о викингах. Людовик Тевтон уже обломал зубы о фалангу ротариев, такая же участь ждет и короля Лотаря, если он сейчас рассорится с Воиславом Рериком.
Никто не помешает этому человеку спуститься вниз по Рейну и разорить не только Ахен, но и всю Лотарингию. Пока Лотарь будет собирать ополчение, варяг вторгнется в Бургундию и Италию. Этому человеку не привыкать зорить чужие земли, а Карл Лысый и Людовик Тевтон вряд ли ринуться на помощь своим племянникам. У первого сейчас большие проблемы в своем королевстве, а второй побоится подставить спину ободритам и лютичам. Людовик будет прав в своей осторожности. Стоит язычникам вступить в Саксонию, как они найдут там горячую поддержку местных жителей, всегда готовых к бунту против франкских сеньоров и христианских епископов. Воислав Рерик выбрал очень подходящий момент, чтобы предъявить счет ослабевшей империи.
– Я думаю, государю следует подумать над твоими словами, ярл Сивар, – примирительно заметил Николай. – Ответ ты получишь завтра.
