Тет продолжал неотрывно смотреть на Туза. Сержант упорно делал вид, что не замечает этих прожигающих змеиных глаз. Молчун не выдержал первым. Решительным шагом он пересек двор и приблизился к Тузу.
— По какому праву сержанты Башни валяются в тени среди бела дня?
— По какому праву молчуны вмешиваются в дела меченых?
С минуту оба с ненавистью сверлили друг друга глазами. Наконец Тет резко развернулся и пошел прочь, спина его ни разу не дрогнула под ненавидящим взглядом Туза.
День выдался на редкость жарким, даже всегда веселые в эту пору птицы примолкли и попрятались в тени утомленных солнцем подувядших листьев. Но Туз почти не замечал жары, он смотрел на Гильдис. Лицо девушки выглядело задумчивым и сосредоточенным. Трудно было определить, понравилось ей путешествие или нет. Во всяком случае, сержанту хотелось думать, что понравилось. Гильдис занимала его все больше и больше, он и восхищался ею, и втайне сердился на нее. Привыкший к общению с простыми крестьянками, он был поставлен в тупик некоторыми вопросами этой девушки и не нашел, что ответить. Черт знает, чему их учат в Бурге. За ее вопросами вставал иной мир, совершенно неизвестный Тузу, и этот мир его заинтересовал. Хотя, возможно, все дело было в самой Гильдис, упрямой, своенравной и ни на кого не похожей.
— Красивое место, — сказала Гильдис, имея в виду Заколдованный пруд.
Вода как вода, — пожал плечами Туз.
Как и все обитатели Башни, он относился с подозрением и к лесу, и к лесным водоемам. То ли дело степь: бескрайний простор, который можно охватить взглядом до самого горизонта. А озера, леса, болота всегда таят в себе непредсказуемое, а значит, и опасное. Инстинкт меченого, наработанный предыдущими поколениями, требовал держаться от таких мест по возможности подальше. Да и здравый смысл, между прочим, тоже. Приграничный край богат на сюрпризы, много разной нечисти проникает сюда из сопредельного мира; а потому ухо следует держать востро.
Гильдис равнодушно выслушала проповедь Туза, и только едва заметная улыбка промелькнула на ее губах. Относилась ли эта улыбка к его словам, или девушка улыбнулась собственным мыслям, сержант так и не понял.
— Догоняй, — крикнула она вдруг и рванулась вперед.
Туз натянул берет на самые брови, гикнул по-разбойному и поскакал за ней следом. Застигнутый их бегством врасплох, Рыжий пронзительно засвистел. Но Туз даже не обернулся на его призыв. Конь Гильдис скакал по вспаханному полю, подминая копытами тянувшиеся к солнцу стебли. Туз почти догнал ее, когда конь девушки споткнулся, и она едва не вылетела из седла.
— Берегись, — крикнул Туз, хватая ее коня за повод.
Гильдис смеялась, ее зеленые глаза манили Туза, как манит измученного жаждой путника звонкий лесной ручей. Сержант обхватил девушку за талию, Гильдис огрела своего коня плетью, тот рванулся в сторону, и растерявшийся кавалер чуть не грохнулся на землю.
— Догоняй, — услышала он ее ликующий голос.
Туз обнаружил коня девушки на опушке леса. Гнедой не спеша пощипывал траву, лениво отмахиваясь хвостом от наседающего гнуса. Туз приподнялся на стременах и огляделся. Гильдис неподвижно лежала в высокой траве, Широко раскинув руки. Встревоженный меченый, в один миг, оказался на земле. Гильдис дышала спокойно, высокая грудь равномерно вздымалась и опускалась, казалось, девушка просто уснула, утомленная жарой и бешеной скачкой. Но длинные подрагивающие ресницы и изгиб молодого тела говорили о другом: она ощущала его присутствие и ждала…
Туз осторожно провел ладонью по упругому бедру девушки, губы ее дрогнули в ожидании его губ, но сержант медлил, оттягивая сладостный миг, и тогда она неожиданно обхватила его голову руками и притянула к себе.
— Ведьма, — прошептал Туз.
— Меченый, — эхом отозвалась Гильдис.
— Вот они! — как гром среди ясного неба, прозвучал радостный голос Рыжего.
Гильдис отпрянула от Туза, поспешно поправляя одежду. Сержант медленно поднялся, мысленно ругая Рыжего последними словами.
— Хватит орать, — неласково буркнул он вслух.
Рыжий увядал на глазах, соображая, видимо, какую оплошность он допустил, явившись столь не вовремя на глаза начальству.
— Дурак, — зло прошипел ему Туз. — И уши у тебя холодные.
Гильдис взглянула сначала на кислую физиономию сержанта, потом на вконец расстроенного Рыжего и вдруг громко расхохоталась. Марта с готовностью подхватила ее смех, а через минуту смеялись уже все четверо.
— Не к добру это, — сказала Марта, отсмеявшись.
Домой возвращались парами. Рыжий, наученный горьким опытом, не приближался к своему сержанту ближе, чем на двадцать метров. Марта тоже стала отставать и, наконец, присоединилась к недавнему крикуну.
Гильдис молчала, время от времени бросая на Туза загадочные взгляды. Сержант взял девушку за руку и крепко сжал ее маленькую ладонь в своей ладони. Гильдис отвернулась, но руки не отняла.
— Когда мы увидимся вновь?
Гильдис не ответила, даже головы не повернула, и только ее длинные тонкие пальцы сдавили пальцы меченого, словно бы обещая нечто такое, о чем нельзя сказать просто словами.
Жара понемногу спадала. Освежающий ветерок подул со стороны озера Духов. Сержант снял берет, подставляя разгоряченный лоб долгожданной прохладе. Ему стало почему-то грустно, не хотелось расставаться с этой удивительной девушкой, хотелось ехать вот так, бок о бок, до самого горизонта, туда, где умирали в призрачном позолоченном ореоле последние лучи уходящего солнца. Гнедой, словно чувствуя настроение хозяина, все замедлял и замедлял шаг. У развилки остановились, Марта и Рыжий проехали вперед, нe оглядываясь. Гильдис, наклонившись к Тузу, прошептала:
— Завтра в полночь, на этом месте, — и в коротком поцелуе прижалась на мгновение губами к его губам.
Туз возвращался назад окрыленный. Трудно сказать, что повлияло на его настроение: быть может, солнечный жаркий день, прогулка по весеннему зеленому лесу, но главным все-таки была Гильдис, непонятная и непредсказуемая. В ее прощальных словах было нечто, заставляющее его сердце биться чаще. Эта странная девушка не признавала, похоже, ни законов, ни правил и действовала исключительно по прихоти сердца. Роскошь, недоступная сержанту Башни. Туз вспомнил вдруг поручение капитана и поморщился. Честно говоря, он совершенно о нем забыл. Промах, конечно, непростительный, но эта зеленоглазая буржская красавица способна заставить мужчину потерять голову, а не только память. Башня, каменным стражем возникшая на горизонте, заставила сержанта вспомнить о многом, и это многое притушило радость в его душе, хотя и не погасило окончательно.
Бес встретил Туза у самых ворот. Белозубая улыбка меченого не вязалась с полными тревоги глазами.
— Что это Рыжий у тебя такой скучный, словно монах на похоронах у нищего?
Рыжий, гордо вскинув голову, проехал мимо Беса, не обращая внимания на дружный смех меченых, которые в немалом числе почему-то собрались на выходе из Башни.
