Лось не отрываясь смотрел на рассказчика, но Туз его взгляд выдержал и глаз не отвел.
— Да, — после продолжительного молчания протянул капитан, — ты далеко пойдешь, третий лейтенант Башни, особенно если тебе дать волю. Но воли я тебе не дам. Ты понял меня, Туз: не дам.
Гильдис обвела взглядом своих гостей. Лица благородных владетелей были невеселы. Трагическая гибель благородного Заадамского явилась для многих громом среди ясного неба. Владетели тихо перешептывались между собой, тревожно оглядываясь на дальних соседей — не окажется ли среди них доносчика? Такое бывало не раз, и следствием, неосторожно произнесенного на дружеской пирушке слова, оказывалась расправа Башни, скорая и беспощадная.
Гильдис были понятны и недоверие владетелей друг к другу, и их извечный, впитанный с молоком матери страх перед Башней. Тайные наушники молчунов проникали в самые отдаленные уголки Приграничья, владетели не чувствовали себя в безопасности даже в собственных замках. Ни у кого не возникло сомнений в том, что и о нынешней встрече в Ожском замке Башня, так или иначе, узнает во всех подробностях. Поэтому владетели, сочувственно вздыхая по поводу безвременной кончины владетеля Заадамского, старались не высказать ненароком слишком уж крамольных мыслей. Выступить в подобном собрании с призывом объединить усилия против Башни было бы безумием. Гильдис ограничилась тем, что выразила сожаление по поводу гибели старого и надежного друга Хаарского дома владетеля Свена и попросила помянуть своего столь же безвременно и при сходных обстоятельствах ушедшего из жизни отца.
Владетели зашевелились, обмениваясь многозначительными взглядами. Слухи о смерти ярла Гольдульфа ходили разные, но теперь, со слов его дочери, становилось совершенно ясно, кто был повинен в его гибели. Многие призадумались и помрачнели. Те, кто поумнее, почувствовали новую опасность, исходившую от Башни. И они постарались передать свои сомнения тихо, на ушко, менее сообразительным соседям. Внешне все происходило вполне пристойно: поднимались кубки в память об умерших, вспоминались старые совместные походы, но над этим чинным собранием витал запашок заговора. Башня на удивление быстро оправилась от разгрома пятилетней давности, а новое поколение меченых было еще более дерзким и жестоким, чем прежнее. Так, во всяком случае, утверждали пожилые владетели, а они немало повидали меченых на своем Веку. Становилось очевидным, что убийство двух владетелей не было случайностью. Башня готовила новое наступление на и без того урезанные до неприличия права своих вассалов.
Кое-кто уже намеками давал понять остальным, что если бы владетели были порешительнее пять лет назад, то, может быть, сегодня не пришлось бы скорбеть о безвременно ушедших.
Гильдис слушала этот тихий, едва различимый ропот недовольства, и душу ее переполняла мстительная радость. Нет, она не обольщала себя надеждой на быстрое объединение владетелей, но семена были брошены, и эти семена, при тщательном уходе, должны были дать прекрасные всходы.
После пира Гильдис тайно встретилась с двумя гостями. Владетель Бент Сиигтунский, молодой, светловолосый, хорошо сложенный мужчина, смотрел на Гильдис с откровенным восхищением и без споров соглашался со всеми ее предложениями, едва ли вникая в их смысл. Иное дело ярл Эйнар Гоонский, мужчина средних лет, но уже с сильной проседью в волосах. Его обширные владения были расположены на дальнем конце Приграничья, где зависимость от Башни была куда слабее, и ссориться с мечеными без крайней нужды он не хотел.
— Я понимаю твое желание отомстить убийцам отца, — сказал он Гильдис, — но посуди сама: взять штурмом Башню — безумное дело. Собрав в кулак силы всех владетелей, мы едва ли наберем полторы тысячи воинов. Я знаю меченых, даже в чистом поле нам придется несладко. Народ ненавидит меченых? Так он и нас, владетелей, не слишком любит. Опасно будить народ, а уж вкладывать в руки смерда меч — чистое безумие. Что остается — помощь Нордлэнда? Даром, благородная госпожа, никто помогать не будет, а мы не настолько богаты, чтобы покупать себе новый хомут на шею. Да и чем он будет лучше старого? Кроме того, я не слишком верю рассказам наемных убийц. Ты уж извини, госпожа, но подобного сорта людишки, когда им наступают на хвост, способны оболгать кого угодно. Что же касается владетеля Заадамского, то Тет действительно был убит рядом с его владениями. Благородный Свен много хитрил и вилял на своем веку. Может быть, он сам себя перехитрил в этот раз.
Гильдис подавленно молчала. Ярл Гоонский пользовался большим уважением в Приграничье, он был почти независим, богат, у него было более пятидесяти собственных дружинников и два хорошо укрепленных замка на побережье. Кроме того, он был красноречив и умен. Слова Горского не поколебали убежденности Гильдис в вине меченых, но на владетелей они произведут большое впечатление, это было заметно по тому, как приумолк и задумался Бент Сиигтунский.
— Что знает ярл Гоонский о золоте Башни? — спросила Гильдис и по тому, как блеснули глаза ярла, поняла, что попала в цель.
— Сказки о золоте — старые сказки.
— Знает ли благородный Эйнар, что причиной гибели моих отца и мужа стало золото, полученное ими от духов?
Гильдис поведала владетелям историю, которую открыл ей Ролло, не упоминая о своей невольной вине в наступившей развязке. Ярл Гоонский заинтересовался: история была, конечно, темной, Гольдульф с Альриком зашли слишком далеко, но ведь и приз в игре был велик. Шутка сказать, золото духов.
— Речь, насколько я знаю, шла не только о золоте духов, но и о богатых торговцах из отдаленных земель, которые ищут связи с нами. Не мне вам рассказывать, как обогатились владетели Вестлэнда на такой торговле, почему же приграничные владетели должны быть глупее вестлэндцев? И почему выгоды от будущих торговых связей должны получать только меченые?
— По-моему, в словах благородной Гильдис есть резон, — не слишком уверенно высказался Бент Сиигтунский.
— Пожалуй, — согласился ярл Эйнар. — Эта история заставляет на многое взглянуть по-иному. И кто знает, кто знает…
Глава 4
РАЗВЕДКА
Туз выехал на разведку в сопровождении десятки Сурка. Идея «пощупать рукой горизонт» принадлежала капитану. Лейтенанты поначалу восприняли ее прохладно — чужой мир пугал враждебностью и непредсказуемостью. Молчун Х заявил, что уже в течение двух столетий, по крайней мере, нога меченого не переступала границу и подобное предприятие идет вразрез и с обычаями, и со здравым смыслом.
— Стая на пороге. Ты посылаешь людей на верную гибель.
— Но молчунов стая, кажется, не пугает? — вкрадчиво спросил капитан. — Или я не прав, Сет?
Капитан резко повернулся к ближайшему помощнику Хора. Первый раз в жизни Тор увидел смущенного молчуна. Глаза Сета вильнули в сторону, он прокашлялся, но так ничего и не сказал.
— Мы направляем к духам слизняков, — Хор поспешил на помощь своему застенчивому помощнику, — их жизни ничего не стоят, но польза, которую они приносят, несомненна.
Лось кивнул, соглашаясь:
