— Я бы не стал этого делать, — покачал Дрозд головой. — Не верю я владетелям.
— А мы здесь на что?! — рассердился Жох. — И хватит, сержант, рассказывать мне байки про заговоры.
Прискакал посыльный от Комара: там, похоже, заваривалась какая-то каша. Люди ярла Гоонского затеяли ссору с мечеными, которая грозила перейти в рукопашную. Жох обернулся, ища глазами Дрозда, но тот был уже далеко. Лейтенант приказал посланцу оставаться с крикунами, а сам, нахлестывая коня, поскакал на левый фланг.
До мечей здесь пока еще не дошло, однако люди ярла вели себя агрессивно. Меченые злобно отругивались, а встревоженные крикуны галдели за их спинами, готовые Поддержать своих по первому же сигналу. Комар прилагал огромные усилия, чтобы успокоить спорщиков. Жох с ходу врезался в толпу. Увидев первого лейтенанта Башни, дружинники нехотя отступили.
— В чем дело? — крикнул Жох. — Где ярл Гоонский?
— Не твоего ума дело, пес, — прохрипел кто-то ему в спину.
Жох мгновенно обернулся и схватил первого же подвернувшегося дружинника за ворот:
— Ты что сказал, мерзавец?
Дружинник побледнел и испуганно замотал головой. В этот момент подъехал ярл Эйнар, и лейтенант отшвырнул свою жертву прочь. Гоонский поморщился, но вслух ничего не сказал.
— В чем дело, ярл, чем недовольны твои люди?
Гоонский резким голосом отдал команду, и дружинники поспешно заняли свои места в строю.
— Извини, лейтенант, но люди встревожены: прошел слух, что меченые готовы пропустить стаю в Приграничье.
— Это ложь! — Жох старался говорить как можно громче, чтобы большее число дружинников могло его услышать. — Я приказал вывести за стены даже пискунов. Башня всегда била врага в чистом поле.
Крикуны отозвались на слова лейтенанта громким кличем:
— За Башню!
— Пискуны будут стоять за холмом, так что каждый может сам убедиться в правдивости моих слов.
— Я был уверен, что это всего лишь нелепый слух, — спокойно сказал Гоонский. — Благодарю тебя, лейтенант, ты успокоил моих людей.
Ярл взмахнул рукой, и его дружина подалась назад и в сторону от меченых. Инцидент вроде был исчерпан, но на душе у Жоха спокойней не стало.
— Плохо дело, — сказал Комар, провожая лейтенанта. — Какие-то люди болтаются у нас за спиной. Зря ты вывел пискунов из Башни.
— Да что вы, сговорились с Дроздом, что ли? — возмутился Жох. — Ноете и ноете с самого утра. От ваших пророчеств голова пухнет.
— От пискунов в чистом поле пользы никакой, — не сдавался Комар. — А в случае измены владетелей они помогли Клещу отстоять ворота Башни.
— С чего ты взял, что вассалы изменят?! Болтать стали много: распускаете слухи, а потом удивляетесь, почему дружинники волнуются. Знаю я, чьи это штучки с чьего голоса ты поешь.
— Ну и ладно. Ты лейтенант, тебе и решать.
Расстались сильно недовольные друг другом. Жох вернулся к своим крикунам и застыл перед глубоким рвом конной статуей. С самого утра все пошло кувырком, а потому лейтенант был взвинчен до предела.
— Похоже, за второй круг зацепились, — сказал вынырнувший из-за плеча лейтенанта Дрозд.
— Пискунов вывел?
— Пискуны вышли с радостью, — усмехнулся Дрозд. — А Клещ ругался, под его началом осталось только двадцать меченых и крикунов. У Клеща нервы гуляют — какие-то люди скапливаются у самых ворот Башни.
— Что за люди?
— Дружинники ярла Мьесенского. Уверяют, что отошли на отдых.
— Не рано ли?
— Клещ тоже так считает, поэтому он против вывода пискунов из Башни. И Хор тоже против — вдруг стая прорвется, что тогда?
— Если стая прорвется, мы всегда успеем увести пискунов, а сейчас нужно успокоить дружинников. Ты сказал Хору, что это приказ?
— Вывел я пискунов. Теперь их ор у Змеиного горла будет слышен. Хор и молчуны тоже с ними вышли.
— А вот это зря, — поморщился Жох.
— Должен же кто-то присматривать за пискунами, Клещ не выделил ни одного меченого, ругался так, что стены дрожали.
— Разболтались совсем, — вздохнул Жох. — Не Башня, а кабак.
— Стая. — Один из крикунов указал на быстро приближающуюся точку.
— Черт! — выругался Жох. — Ничего не вижу.
— Это мелкие осколки, — успокоил крикунов Дрозд. — Затем вы здесь и стоите, чтобы их подчищать.
Осколок был не слишком велик. Около сотни псов во главе с единственным вожаком ринулись в ров, словно и не видели препятствия. Ров, однако, был слишком глубок, выскочить наверх удалось только вожаку. Дрозд без труда раскроил ему череп мечом, псов добили, подоспевшие крикуны.
— Неплохо для начала, — одобрил их действия лейтенант.
— Второй круг подожгли, — сказал вдруг Дрозд потухшим голосом.
— Не может быть! — не поверил ему Жох, но, взглянув на багровеющее небо, только рукой махнул.
— Держитесь теперь. — сказал Дрозд крикунам.
— Скачи к своим, — приказал лейтенант, — да за владетелями присматривай.
Дрозд свистнул так, что шарахнулись в стороны кони ближайших крикунов, и поскакал, поднимая за собой клубы серой, как пепел, пыли. Напряжение между тем нарастало. То один, то другой осколок стаи вылетал из дыма, черневшего на горизонте, и, стремительно увеличиваясь в размерах, мчался к последнему рубежу. Особой опасности они пока не представляли — крикуны расправлялись с ними без особого труда. Жоха беспокоило другое: прискакавший от Комара гонец сообщил, что дружинники Гоонского покинули позиции и отошли в глубь ближайшего леса. Следом отошли еще несколько дружин. Комар вынужден был страховать их позиции, растягивая своих людей редкой цепочкой. Осколки стаи Комар еще мог удержать, но в случае измены владетелей потерявшие строй крикуны не смогут им противостоять.
Жох отыскал Комара на самом краю рубежа, который удерживали теперь только его люди. Рядом располагалась чья-то дружина и, судя по всему, уходить не собиралась. Жох вздохнул с некоторым облегчением. Комар, стоя у края рва, смотрел почему-то не вперед, где, впрочем, все пока было чисто, а назад, не редкий лесок метрах в ста, где скапливались какие-то люди.
— Думаешь, готовят что-то? — Лейтенант подслеповато прищурился, пытаясь определить численность дружинников.
— Что тут думать, и так все ясно, — зло плюнул Комар. — Я надеялся, что ты помощь приведешь.
— Где я тебе меченых возьму, рожу, что ли?
— Тогда скачи за холм, забирай пискунов и отводи их к Башне, а я попытаюсь сдержать людей ярла.
— А стая?
— Черт с ней, со стаей, пусть теперь владетели расхлебывают.
— Не верю я, что вассалы изменили, — стоял на своем Жох. — Да еще в такой момент. Это же безумие. К тому же ярл Гоонский — человек чести, мы не раз с ним плечом к плечу дрались и против кочевников, и против нордлэндцев. Это все ваши с Тузом штучки, недаром меня капитан предупреждал.
