— Король одобрил план наших действий в Приграничье. Ярл Гоонский должен сойти со сцены. — Слова Унглинского прозвучали негромко, но весомо.
Рекин с нарастающим напряжением вслушивался в этот тихий бесцветный голос.
— Его место займет Бьерн Брандомский.
— Владетель Брандомский ненадежен, — рискнул заметить Лаудсвильский.
— Рядом с владетелем будет наш человек, глаза и уши ордена, готовый, если понадобится, подхватить власть из рук благородного Бьерна, а если возникнут сомнения в его верности нашему делу, то вырвать власть у предателя из рук. Мне бы хотелось, мой мальчик, чтобы на месте Брандомского был ты, — голос Труффинна сделался мягким, как воск, — но, увы, мы еще не настолько сильны, чтобы пренебречь мнением спесивых приграничных владетелей.
— Еще один человек способен помешать нашему делу в Приграничье. — Голос Лаудсвильского предательски дрогнул.
— Если ты имеешь в виду Тора Нидрасского, то напрасно: он никогда больше не вернется в Приграничье.
Не успела закрыться дверь за владетелем Лаудсвильским, как из-за широкой портьеры высунулось встревоженное лицо Бента Хаслумского. Бент слышал окончание разговора и с любопытством уставился на генерала. Труффинн промолчал — то ли не расслышал вопроса, то ли не счел нужным ответить.
— События, связанные с поединком, не послужили славе ордена. — Хаслумский не преминул уколоть надменного Унглинского.
— Это твоя вина, благородный Бент, — отрезал Унглинский.
— Помилуй, благородный Труффинн, уж не думаешь ли ты, что первый министр королевства сам должен стрелять из арбалета в мальчишку?
Генерал ордена счел ниже своего достоинства препираться по столь незначительному поводу.
— Я разговаривал с королем Рагнвальдом: государь готов развязать нам руки в отношении этого самозванца, но требует веских доказательств.
— Тора Нидрасского не так-то просто заманить в ловушку.
— Ты полагаешь? — В глазах генерала неожиданно для Бента загорелись веселые огоньки. — А вот Брандомский думает иначе.
— Бьерн — предатель, — возмутился министр, — это он предупредил Тора о покушении, я уверен.
— Теперь это уже неважно.
— Брандомский играет в свою игру и пытается втянуть в эту игру королеву. — Хаслумский побагровел от гнева, ему не понравилось сегодняшнее поведение Труффинна: с первым министром обращались как с несмышленым мальчишкой, откровенно третируя.
— Кажется, государыню не приходится подгонять, — Усмехнулся Унглинский.
Он явно что-то знал, этот старый надутый индюк, но не спешил делиться своими знаниями со старым соратником. Хаслумский взял себя в руки: рано или поздно он все узнает, но и Труффинну теперь не следует рассчитывать на полную откровенность. Впрочем, а когда она была в их отношениях, эта самая откровенность?
Возвращение Тора и Ары после ночного приключения прошло, кажется, вполне гладко. Рыжий, правда, ухмыльнулся в пробивающиеся усы, но этим все и ограничилось. Хотя Тор чувствовал себя немного виноватым. Он первым нарушил те самые инструкции, которыми предлагал руководствоваться меченым. В конце концов, не ради девочек они сюда приехали.
— Лебедь неплохо устроился под крылышком у Бента, но, — Сурок строго посмотрел на Тора, — если мы в ближайшие два дня не освободим Лося…
Тор обрадованно вскочил на ноги:
— Значит, Лось все-таки там?!
— Погоди радоваться, — остановил его Сурок. — Дом Хаслумского — настоящая крепость: нечего и думать взять его штурмом теми силами, что у нас есть. Даже если мы прорвемся через ворота, Лося прикончат раньше, чем мы достигнем подвала.
— Лебедь не сможет долго продержаться один, — подтвердил Соболь, — в самом подземелье полтора десятка охранников.
— По городу ползут слухи: меченых обвиняют в колдовстве, пожирании младенцев и еще черт знает в чем.
— Подобные слухи ходили и раньше, — возразил Ара.
— Сурок прав, — Рыжий хлопнул ладонью по колену, — слухи распространяются не случайно. Жох и Зуб вчера едва отбились от разъяренной толпы. Если мы не хотим, чтобы нас здесь прихлопнули, как в мышеловке, то нужно что-то предпринять.
— Почему бы Тору не обратиться к королю, — наивно предложил Зуб, — Лось ведь дрался честно. А все обвинения после Божьего суда с нас сняты.
Ара засмеялся:
— Плевать они хотели на любой суд, и Божеский, и человеческий. Серые не выпустят меченого из рук, а король встанет на сторону ордена в любом случае.
— Почему бы не обратиться за помощью к королеве? — спокойно предложил Рыжий. — Бент Хаслумский, как говорят, неравнодушен к ее глазам.
— И не только Бент, — не удержался Чиж.
Должна же королева Ингрид отблагодарить меченых за доставленное удовольствие. — Рыжий не скрывал насмешки.
— Следил все-таки, — возмутился Ара.
— Мое дело — обеспечить безопасность Тора.
Тор не высказал своего неудовольствия вслух, но взгляд его, брошенный на товарища, был достаточно красноречив. Рыжий небрежно поигрывал кинжалом и отнюдь не выглядел смущенным.
— Хорошо, я повидаюсь с королевой, но вряд ли от этого будет какой-нибудь толк, — сдался Тор.
— Кое-какой толк все-таки будет, — неожиданно развеселился Ара. — А кто была вторая, ты не разглядел?
Рыжий в ответ только загадочно ухмыльнулся и подмигнул товарищу.
— Нам бы с ее помощью попасть к Бенту в гости, а там мы сможем с ним договориться сами, — жестко сказал Су рок.
Несмотря на молчание Рыжего, Ара не терял надежды узнать имя своей таинственной подружки. Он с удовольствием взял письмо, написанное Тором, и отправился в королевский замок. Меченый не сомневался, что именно там он найдет ответ на мучивший его вторые сутки вопрос. Письмо Тора было составлено в осторожных выражениях, где не имелось даже намека на вчерашнюю встречу. Аре были даны строгие инструкции: держать язык за зубами и ни словом, ни жестом не выказывать близкого знакомства с любыми особами, которых он увидит в замке. К некоторому удивлению меченого, его без задержек пропустили в замок, хотя он готов был к долгим препирательствам с королевской стражей. Но оказалось, что письмо владетеля Нидрасского к королеве — пропуск вполне надежный. У Ары создалось впечатление, что его здесь ждали, во всяком случае, стража была предупреждена на его счет. Еще более любопытным сюрпризом была встреча с Бьерном Брандомским в одном из темных переходов замка. Бьерн слегка поклонился меченому и молча прошел мимо. Ара не предполагал, что приграничный владетель находится в столь дружеских отношениях с королевой Ингрид. А чем еще можно было объяснить его присутствие вблизи ее покоев? Здесь крылась какая-то тайна, и Ара решил во что бы то ни стало ее разгадать.
— Государыня примет тебя, благородный воин. — Слуга согнулся в почтительном поклоне, приглашая меченого войти.
