— Это шахматы, — пояснил горданец.
— Все может быть, — согласился Ара, которому слово «шахматы» сказало еще меньше, чем слово «мутант». — Это твои люди навестили нас ночью у водоема?
— Ты преувеличиваешь мое влияние в этом подземном мирке, лейтенант. Под моей рукой их всего лишь несколько сотен, а в городе тысячи и тысячи.
— И тебе нравится жизнь среди вампиров? — удивился Сизарь.
— Здесь я чувствую себя в относительной безопасности. Я помогаю этим несчастным существам и пользуюсь их расположением.
— Решетки — это твоя работа?
— Решетки, ножи и кое-что по мелочи. Этот вырождающийся народец не умеет обрабатывать металлы.
— И много подобных мест в вашем мире? — спросил Тор.
— Куда больше, чем хотелось бы. Не всем удалось отделаться так легко, как вам в Лэнде или нам в Гордане.
— Все равно, — скривил презрительно губы Сизарь, — я бы не стал жить среди подобной мрази.
— Твое высокомерие, меченый, не помешало тебе жить среди духов, и довольно долго.
Сизарь вспыхнул от гнева:
— К этому меня вынудила крайняя нужда. К тому же духи не вампиры и не людоеды.
— Каждый питается как может, — усмехнулся Чирс, — и все цепляются за этот мир, который не ко всем бывает ласков. Я не упрекаю тебя, меченый, я знаю о законе Башни, предписывающем избавляться от уродов. Наверное, это имело смысл у вас в Лэнде, но теперь о нем придется забыть. Если мы будем пытаться объединить два разных мира, то нам придется отказаться от многих наших привычек и заблуждений, на многое придется смотреть сквозь пальцы и принимать таким, как оно есть, не пытаясь подправить. Иначе мы просто утонем в кровавых разборках.
— Ты очень красноречив, горданец, — вступил в разговор Ара, — но мы проделали длинный путь не для того, чтобы выслушивать проповеди.
— Узнаю меченых, — кивнул Чирс — Прямой путь — самый короткий.
— А что, это не так?
— К сожалению, далеко не всегда.
— Мне показалось, что ты кого-то сильно опасаешься, — Тор пристально посмотрел на горданца. — Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, капитан. Не всем наше с тобой начинание пришлось по вкусу, есть люди, готовые нам помешать. Но я говорил с Геронтом, главным жрецом Храма, он согласен встретиться с тобой. На нашей стороне влиятельные силы, но и противников у нас немало.
— «Глухари» — это их работа?
— Я, кажется, догадываюсь, о ком ты говоришь, капитан, и хотел бы предостеречь: со жрецами Храма ухо следует держать востро. Горданцы составляют в Храме меньшинство, но и среди нас есть немало тупых вырожденцев.
— Один такой жрец болтается у меня в обозе, — презрительно бросил Тор.
— Это мелочь, — поморщился Чирс — Поводырь, способный управлять десятком марионеток — таких в Храме тысячи.
— Храм так силен?
— Он сильнее, чем ты думаешь, Тор. И поверь мне, что не в мелкоте его сила.
— Ты говоришь загадками, Чирс.
— Чтобы понять, нужно увидеть. Ты должен встретиться с Геронтом, он поможет тебе разделаться с вохрами и построить Новую Башню на берегах Сны. Дорога между Лэндом и Храмом — это первый шаг к объединению нашего мира. Об этом мечтал мой отец, и я хочу, чтобы его мечта сбылась уже при моей жизни.
— Твоими устами, да мед бы пить, — усмехнулся Ара.
— Оружие, которое ты нам дал, принадлежит Храму?
— Это оружие Гордана, умершего города. Но Храм рас полагает тысячью стволов и боеприпасами к ним. Это личная охрана Геронта, и они почти никогда не покидают пределов Храма.
— Храм поделится с нами оружием?
— Знания Гордана во многом утеряны, никто уже не производит подобного оружия, но в Храме хранится изрядный боезапас, и если на то будет воля Геронта, ты его получишь.
— А если нет?
Чирс в ответ только плечами пожал.
Глава 7
НЕВЕДОМЫЙ МИР
— Что скажешь? — Тор повернулся к Кону.
Молчун прикрыл лицо рукою — солнечные лучи слепили его отвыкшие от света после долгого путешествия под землей глаза. Меченые с наслаждением вдыхали свежий воздух и весело переговаривались. Путешествие, грозившее оказаться последним в их жизни, благополучно закончилось. Глупо было бы остаться погребенными под развалинами давно рухнувшего мира. Грехи были явно чужие, и не меченым за них отвечать. Тор еще раз окинул открывшуюся его глазам панораму города. Стоило столь напряженно работать и строить, если в остатке — жалкая кучка отбросов, которым уже не хватает ни смелости, ни сил, чтобы погреться под лучами солнца. Какая ошибка предков привела к столь жалкой участи потомков? И сознавали ли люди, построившие этот город, всю тяжесть совершенного ими греха?
Тор огляделся по сторонам в поисках проводника, но тот уже успел раствориться в смрадном воздухе родного подземелья.
— Ты не ответил на мой вопрос — Тор повернулся к молчуну.
— Решать придется тебе.
— Но я хочу знать твое мнение.
— Чирс человек ненадежный, — вмешался в разговор Ара, — но он единственный, кто может вывести нас к Храму. Без него мы будем болтаться по степи целую вечность.
— Лейтенант прав, — сказал молчун, — от Храма нам все равно не уйти, даже если мы вернемся в Приграничье: либо война, либо союз. Я за союз, выгодный для всех.
Топот копыт по каменной мостовой прервал завязавшийся разговор. Похоже, это был Резвый, нарушивший запрет капитана и отправившийся на безнадежные поиски пропавших товарищей.
— А, по-моему, это не Резвый, — сказал Сизарь, и потянул автомат из-за плеча.
— К стене, — скомандовал Тор.
Два десятка «глухарей» выскочили из-за угла. Видимо, они никак не ожидали встретить здесь меченых. Жрецы ехали впереди, и Сизарь снял их первой же очередью. После гибели жрецов «глухари» смешались в кучу, потеряв строй.
— Прекратить огонь.
Не было никакой необходимости в продолжении бойни. Потеряв жрецов, «глухари» утратили волю к сопротивлению. Странно, но они даже не предприняли попытки к бегству, а тупо смотрели на меченых пустыми глазами. На приказ Тора «спешиться» «глухари» даже не пошевелились.
— Разреши мне попробовать, — молчун осторожно тронул Тора за плечо.
Как ни странно, но Кон справился с «глухарями». Они решились и, положив оружие перед собой, обреченно уселись на мостовую.
— Поразительно, — сказал молчун, — абсолютно никаких чувств: ни любви, ни ненависти, ни страха.
— Они что, сумасшедшие? — не выдержал Ара, которого поведение «глухарей» повергло в изумление.
— Они не сумасшедшие — они пешки, — услышали меченые за спиной знакомый голос.
