— Тор, — назвал себя светловолосый и присоединился к товарищу.
Пахло от них невыносимо, ее едва не вырвало от этого запаха, а грязны оба были просто невероятно.
— Где у вас вода? — Айяла высвободила подол платья из детских рук.
— Там, — неопределенно сказал Волк.
Но Айяла и сама уже разглядела между толстых стволов Деревьев узкую полоску воды. Тор и Волк следили за ней с интересом, но настороженно, готовые сорваться с места в любую секунду.
— Самка, — подвел итог наблюдениям Волк.
— Слабая, — подтвердил Тор.
И зачем только отец привез новую самку, когда в гнезде их было с избытком? Более того, он разрешил ей жить в срубе, чего другим самкам никогда не дозволялось. А теперь эта безумная устроила в срубе настоящий погром.
— Льет воду, — сообщил Волк Тору, заглянув в приоткрытую дверь.
— Зачем?
Это Волк и сам бы хотел узнать. Даже самые глупые самки из гнезда не стали бы таскать воду из реки, чтобы потом вылить ее на грязный деревянный пол. Или она собирается пить из лужи? И огонь развела в печи. Летом! На такую глупую самку дров не напасешься. Волк осторожно скользнул в сруб и зашлепал грязными ногами по чисто вымытому полу.
— Куда? — услышал он грозный окрик и присел от испуга.
— Злая, — тихо шепнул ему на ухо Тор, следовавший по пятам за братом.
Волк согласился с этим выводом. Оба в ту же секунду были водворены в самый дальний угол, со строгим наказом: не делать оттуда ни шагу. Самка оказалась не такой уж слабой, как полагал Тор. Волк почесал рукой пострадавшее место — дерется еще! Самки из гнезда никогда не били ни Волка, ни Тора, а от этой, похоже, всего можно ожидать. Волк загрустил и тихонечко завыл, подражая вожакам, огорченным неудачной охотой. Тор с готовностью присоединился.
— Ну-ка прекратите, — странная самка зажала уши и бросила на провинившихся грозный взгляд.
Сердить ее было небезопасно, и Волк тотчас же умолк. Тор вздохнул: похоже, их ждали нелегкие времена. Даже вохрят несносная гостья выпроводила за дверь. Пух и Дух жалобно скулили за стенами сруба, призывая хозяев. Волк со страхом наблюдал, как самка наливает в большое корыто горячую, дышащую паром воду. Что она собирается делать с таким количеством воды — неужели варить похлебку? Тор тоже пребывал в недоумении. И пока он растерянно таращился на сердитую самку зелеными, как весенняя трава глазами, та бесцеремонно подхватила его на руки и потащила к горячей воде. Тор взвыл дурным голосом и задрыгал ногами. Волк скользнул под лавку и в ужасе там затаился. Тор, к его удивлению, не сварился, хотя орать не перестал.
Что бы все это могло значить? Волк высунул голову из-под лавки и тут же был наказан за свое любопытство. Он даже не успел крикнуть в полный голос, как был водворен в корыто, где уже находился Тор. Последний сразу же перестал орать — теперь в этом не было необходимости, да и вода оказалась не такой уж горячей.
— Вас что, никогда не мыли? — спросила Айяла у расстроенного Волка.
— В воде, которая там, — буркнул он.
— В большой воде, — подтвердил Тор.
Если дети говорили правду, то происходило это невероятно давно. Такой слой грязи можно нарастить только за месяц, да и то если сильно постараться, а эти, похоже, старались.
— Где ваша мать?
Вопрос был задан Волку, но тот от удивления только хлипал глазами.
— Самка, — подсказал Тор.
— Они в гнезде, — сообщил Волк.
— Дурачки, — только и сказала женщина, не объясняя причину недовольства.
Странные пятна разглядела она на груди у обоих — эти пятна не отмывались ни водой, ни мылом. Может, родимые пятна? Но почему тогда они абсолютно одинаковые и у Волка, и у Тора. Мальчишки не были близнецами, скорее всего, не были они и братьями. Волк черноволос и темноглаз, а Тор наоборот — явный северянин, белотелый и светловолосый. К тому же он младше Волка. Оба говорили по-сурански, но предпочитали общаться с помощью жестов, особенно друг с другом, а на ее вопросы отвечали односложно или повизгивали. Их нельзя было назвать глупыми — для своих пяти-шести лет они смотрелись весьма бойкими ребятами, но все-таки в их поведении было что-то настораживающее и даже пугающее. Многие привычки дети переняли у отвратительных обитателей гнезда, но неужели человек, которого они называли отцом, не понимал всей опасности подобного положения? Ребенок не может вырасти полноценным человеком вдали от людей, живя бок о бок с животными. Или черному колдуну все равно, какими будут его дети?
Глава 8
ШАНТАЖ
Ульф оглянулся, чтобы еще раз окинуть Чистилище восхищенным взглядом. Эти горданцы умели строить, черт бы их побрал. Мощные, сложенные из черного сверкающего камня стены устремлялись к облакам и венчались огромным куполом. Все население Бурга можно было собрать под крышей этого грандиозного сооружения, да еще, пожалуй, место бы осталось. Лаудсвильский рассказывал о совсем уж невероятных вещах, происходивших за монументальными стенами, но благородный Рекин и соврет, недорого возьмет. Ульф не верил в чертовщину, которую рассказывали в Лэнде о Храме, но не верить собственным глазам он не мог. Эти жрецы-кукловоды взмахом бровей посылающие пешек на смерть, производили впечатление. Правда, сам Ульф предпочитал полагаться на удаль своих дружинников, а не на рабскую покорность грязных скотов, которых и людьми-то трудно было назвать. Но ведь кто-то сделал их такими. Видимо, Лаудсвильский не так уж и привирал, рассказывая о тайнах Храма.
Нордлэндцы больше месяца добирались до столицы храмовых земель Хянджу, и ярл Хаарский имел возможность убедиться в богатстве и могуществе суранских городов, каждый из которых не уступал численностью жителей столице Нордлэнда. И все эти города, казалось, даже не помышляли о том, чтобы сбросить ярмо Храма. Лаудсвильский намекал на трагические события, подорвавшие мощь посвященных, но как ни присматривался Ульф, никаких признаков развала государства храмовиков он так и не обнаружил. Кроме, пожалуй, одного: Храм впервые пригласил на службу северных варваров и платил им большие деньги. Да и по тому, как любезно принял их посвященный Чирс, можно было сообразить, что храмовики нуждаются в помощи. Последние события в Храме были каким-то образом связаны с Бесом, но Ульфу так и не удалось добиться объяснений по этому поводу у Лаудсвильского. Рекин не был бы Рекином, если бы взял и выложил все начистоту. Может, следует поговорить с посвященным Чирсом — Бес представляет опасность для всех. Единственное, что удалось установить Ульфу, это то, что здесь, в Храме, его племянника знали под именем Ахай. Люди, которым ярл задавал вопросы, озирались по сторонам, а уж потом выдавали такие невероятные вещи о Черном колдуне, в которые человеку, если он в здравом уме, верить не пристало.
Расторопный слуга подвел ярлу Хаарскому коня. Ульф легко вскочил в седло — большое неудобство, что к Чистилищу нельзя приближаться верхом. Владетель Ульвинский указал ярлу на группу гвардейцев, которые, бешено жестикулируя, приближались к нордлэндцам.
