– А что важно? – спросил Яртур, облачаясь в свою одежду.
– Ты должен вырвать из рук Слепого Бера княжну Олену, – строго сказала Турица. – Такова воля твоего отца, князя Авсеня, и ты не вправе ослушаться его.
– А зачем рахману понадобилась княжна? Мало ли девок вокруг.
– Коломану нужна не княжна, а жар-цвет, хранящийся ныне в Асгарде, и чтобы добыть его, он пойдет на любое преступление.
– А откуда он взялся, этот жар-цвет? – спросил Яртур.
– Коломан привез его с острова Блаженства, – вздохнула Турица. – Он полагал, что жар-цвет принесет людям счастье. Во всяком случае, так он говорил мне, когда я была еще молодой и глупой гусыней.
– Другие рахманы думают иначе? – предположил Яртур.
– Ты угадал, княжич, – тряхнула Турица черными как смоль волосами. – Это они дали мне траву, которой я его опоила.
– А почему вы только ослепили его, а не убили? – нахмурился Яртур.
– Разве можно убить рахмана, пусть даже утратившего разум, – печально вздохнула Турица. – Его родовичи полагали, что слепота укротит буйный нрав Коломана, но они ошиблись. Он и незрячим прошел по Калиновому мосту. Мой тебе совет, княжич, никогда не оставляй в живых своих врагов.
– Насколько велик Железный замок?
– Он так же велик и неприступен, как и Асгард. Разрушить его нельзя, но в него можно проникнуть по узкому мосту, охраняемому грифонами, драконами и дивами.
– Ого! – воскликнул Яртур. – Не слишком ли много для одного человека?
– Вполне достаточно, чтобы отбить охоту к подвигам у всякого храбреца, рискнувшего наведаться в логово Слепого Бера. Да что там храбрец. Навья рать способна истребить сотни тысяч витязей, вздумай они подступиться к Железному замку.
– Ты меня обнадежила, княгиня, – усмехнулся Яртур. – По-твоему, я могу добиться успеха там, где уже погибли тысячи? Я ведь не первый, кто пытается проникнуть в логово Слепого Бера?
– И в этом ты прав, княжич, – согласилась Турица. – Даже рахманы не смогли пройти по этому мосту. Трижды они бросали на Железный замок бесчисленные орды дусеней, покорных их воле. Две тысячи отборных витязей Асгарда вели кочевников на штурм. Пять тысяч волкодлаков в бессильной злобе выли под стенами Железного замка. Десять тысяч беров рычали у его ворот. Туры били в эти ворота своими железными рогами. Все было напрасно. Огненные стрелы рахманов не смогли пробить брешь в стенах, возведенных с помощью колдовства. В тот раз с горы Хвангур вернулась только горстка отчаянных храбрецов. Все остальные усыпали костями подножия Рипейских гор.
– Я не слышал об этом прежде, – нахмурился Яртур.
– А кому охота рассказывать о своих поражениях, – тяжело вздохнула Турица. – Все они были там. И мой сын Волох, и князь Авсень, и князь Родегаст.
– Значит, в Рипейских горах гниют и сколотские кости? – спросил Яртур.
– Сколотам повезло не больше, чем другим, – подтвердила Турица. – Но это не должно пугать тебя, княжич. Тебе не придется штурмовать Железный замок. Ты должен всего лишь выкрасть оттуда Олену. А ты ведь вор, Яртур. Ты воровал даже у своих, не говоря уже о чужих.
– Если ты ведешь речь о коровах моего брата Хорса, то они сами пошли за мной, – обиделся Яртур.
– А кто украл золотое руно из храма Солнечного бога Митры? – насмешливо спросила Турица.
– Нечего было заявлять во всеуслышание, что Митра старше Даджбога. Этим олени оскорбили не только сколотских волхвов, но и нашего небесного прародителя. А руно я им потом вернул. За плату.
– А разве не ты украл жезл у царя сарматов Аркасая, да еще и посмеялся над ним, продав этот жезл нищему за медный обол?
– Я был тогда совсем мальчишкой, – пожал плечами Яртур. – Мне едва исполнилось четырнадцать лет.
– Что не помешало тебе лишить девственности дочь князя Велемудра Злату и тем самым воспрепятствовать ее браку с князем Родегастом Асгардским.
– Это случилось четырьмя годами позже, – уточнил существенное Яртур. – Но ведь все обошлось. Отцу удалось примириться и с князем Родегастом и с князем Велемудром. Прекрасную Злату выдали замуж за младшего брата повелителя Асгарда, княжича Ратмира.
– А Родегасту Асгардскому была обещана в жены твоя сестра Леля, ведь так княжич Яртур? Та самая Леля, которую Родегаст сватал много раз, но неизменно получал отказ.
– Ты, кажется, была против этого брака, княгиня? – пристально глянул на собеседницу Яртур.
– Допустим, но я одумалась. Владыка Асгарда получит Лелю, как только ты вырвешь Олену из рук Слепого Бера.
– Выходит, Шемякич был прав и это именно ты прячешь мою сестру? – нахмурился Яртур.
– Все может быть, княжич, – спокойно отозвалась Турица.
– А если я откажусь?
– В таком случае Родегаст не получит Лелю и между асами и сколотами разразится война. Погибнут десятки тысяч людей, сотни тысяч пойдут по миру. А тебя, княжич, проклянут и свои, и чужие. Никто не скажет ни единого слова в твою защиту. Ибо в этой бойне будешь виновен только ты. Если бы ты не выкрал Злату и не надругался над ней, князю Авсеню не пришлось бы ублажать Родегаста такой ценой. И Слепой Бер не стал бы похищать Олену. Ты кругом виноват, Яртур, и перед людьми, и перед богами.
– Ты меня убедила, княгиня, – криво усмехнулся Яртур. – Я попытаюсь исправить ошибку, которую совершил в порыве страсти.
– Не смеши меня, княжич, и не путай страсть с вожделением, – покачала головой Турица. – Ты не способен любить, Яртур, и этим очень похож на Слепого Бера.
– Сдается мне, что моя вина не самая большая во всей этой истории, – продолжал Яртур все с той же кривой усмешкой на губах. – И есть люди виноватые гораздо больше, чем я. Или я ошибаюсь, княгиня?
– Ответь за свои ошибки, княжич, а мы ответим за свои.
Яртур покинул ложницу княгини Турицы и прошел в парадный зал, где его уже поджидали, сидя за накрытым столом, мечники и боярин Ермень. Все они почему-то смотрели на нишу, где еще вчера горделиво возвышался бронзовый грифон. Подставка из дерева, покрытая кроваво-красной материей, была на месте, а вот само чудовище исчезло, словно сквозь землю провалилось.
– Возможно, хозяйке зачем-то понадобилась бронза, и она пустила истукана в переплавку, – предположил Бекас, насмешливо при этом глядя на Ерменя.
– Очень может быть, – не стал спорить биармец. – В конце концов, грифон не самая большая драгоценность в этом замке.
– Это я заметил, – кивнул Бекас. – Благо осмотрел весь замок сверху донизу.
– А лебедя ты здесь не видел? – спросил Яртур, присаживаясь к столу.
– Нет, не видел. В этом замке вообще нет птиц, ни живых, ни бронзовых.
Услышав о намерении княжича пробраться в Железный замок, мечники впали в задумчивость. Да и мудрено было не задуматься. Бросить вызов Слепому Беру мог только безумец. Не говоря уже о том, что в Рипейских горах и без рахмана хватало нечисти, способной разорвать на куски любого смельчака, осмелившегося бросить вызов Навьему миру. Впрямую Яртур товарищей в поход не звал, но мечники и без того понимали, что долг велит им следовать за княжичем, куда бы ни забросил его беспокойный нрав. Тем более что в данном случае Яртур бросал вызов Слепому Беру не по собственной воле. Очень многие люди, включая князя Авсеня, подталкивали его в спину.
