Яртур действительно услышал вой, доносящийся снизу. О псиглавцах он, конечно, слышал, знатоки числили их частью Навьего мира и, судя по всему, не ошибались. Так вот, оказывается, кто истребил две сотни отборных витязей Асгарда! Впрочем, против атаки грифонов не устоял бы никто. Слепой Бер знал, кого посылать за прекрасной Оленой. Псиглавцев считали хорошими бойцами, но в землях сколотов и асов они почти не появлялись. А вот муромские волкодлаки считали их своими кровными врагами и истребляли при всяком удобном случае. Конечно, псиглавцы не подарок, но Яртур по большому счету опасался только Слепого Бера. И какое счастье, что именно сегодня рахмана нет в Железном замке. Впрочем, Белянка могла и ошибаться на его счет.
– Ты не могла бы проводить меня к княжне Олене? – попросил Яртур.
– Вот еще, – удивилась служанка. – С какой стати? Боярин Весень строго-настрого запретил пускать кого бы то ни было в покои княжны. А мне он обещал оборвать сережки вместе с ушами, если я ослушаюсь его приказа. Уши это еще так-сяк, но таких сережек с яхонтами мне больше никто не подарит.
– Тогда веди к Весеню, – распорядился Яртур.
– Да кто ты такой, чтобы здесь командовать? – рассердилась Белянка.
– Я дружка жениха, княжича Яртура, приехал сюда за невестой, да, видишь, заблудился в чужом замке. Шемякичем меня зовут, девушка.
– А как же тебя псиглавцы сюда пропустили? И почему ты сверху идешь, а не снизу?
– Вот глупая, – покачал головой Яртур. – Говорю же тебе – заблудился. А псиглавцы твои пьяные вдрызг. Слышишь, как воют?
– Ничего. Слепой Бер вернется, он им покажет, где раки зимуют, – злорадно выдохнула Белянка.
– Не любишь ты верных слуг рахмана? – укорил ее с усмешкой Яртур.
– Чтоб они провалились все, – махнула рукой служанка. – Морды собачьи.
– А кроме псиглавцев в замке есть нелюди и люди? – спросил княжич, беря девушку под руку.
– Да кого тут только нет, – заохала Белянка. – Грифоны есть, биармцы есть, беры есть, вурдалаки есть, этих, правда, в железную башню не пускают, дусени есть, парсы есть. Боярыня Ляна видела дракона о трех головах. Говорят, что и навьи здесь есть, как в мужском, так и в женском обличье. Но этих ведь от людей не отличишь. Я навий страх как боюсь. Оплетет, опутает такой сладкими речами и посулами, а потом все силы из тебя вытянет. Навьи ведь как вурдалаки, только им не кровь нужна, а душа человеческая, та, что нам от богов дана. А потому как ни соблазняли меня, как яхонтами ни одаривали, не поддалась я на их посулы. Вот уже как вернусь домой, тогда и отгуляю. Не станет же Слепой Бер нас веки вечные в этой башне держать.
– Да уж конечно не станет, – охотно поддакнул ей Яртур. – Раз княжну Олену замуж отдают за княжича, то тебе что тут делать.
– Здесь, – кивнула Белянка на дубовую дверь. – Только ты уж без меня с Весенем договаривайся, а то мне еще за ожерельем бежать.
Боярин Весень гостей не ждал, а потому и встретил Яртура по-домашнему. В халате из биармской парчи и шлепанцах на босу ногу. При виде незнакомца в колонтаре и с мечом у пояса биармец обомлел и едва не захлебнулся вином. Серебряный кубок, украшенный кроваво-красными рубинами, выпал из его руки и покатился по парсскому ковру, которым был застелен железный пол. Карие, заплывшие жирком глазки биармца метнулись к кривому мечу, висевшему над пылающим камином, но тут же, словно испугавшись собственной отчаянной смелости, вернулись к кубку, который как раз в этот момент подкатился к ногам пришельца, обутым в червленые сапоги. Весень был уже далеко не молод, за сорок ему, во всяком случае, перевалило, полноват, но на его красном от прихлынувшей крови лице не было ни одной морщинки. Впрочем, лицо это вскоре сделалось смертельно-бледным, словно из жил Весеня разом выпустили всю кровь. Яртур наклонился, поднял кубок с пола и поставил его на столик из кости, разукрашенный затейливой резьбой.
– Колдовские руны? – спросил Яртур, разглядывая причудливый узор.
– В каком-то смысле, – не стал спорить с гостем биармец, к которому наконец вернулся дар речи.
– Я вот думаю, почему именно тебе, боярин, князь Коломан поручил охранять княжну Олену, – вздохнул Яртур. – Ты ведь не евнух?
– Конечно нет, – обиделся Весень. – Просто у меня особый вкус.
– Ого, – удивился гость. – Неужели…
– Да нет же, – даже крякнул от досады биармец. – Просто обычным женщинам я предпочитаю вампирш или, в крайнем случае, вурдалачек.
– А чем они друг от друга отличаются? – заинтересовался Яртур.
– Вурдалачки страшненькие и телом кривенькие, а среди вампирш такие красавицы попадаются, что глазам больно.
– Так ведь они кровь пьют!
– В любовном деле не без потерь, – пожал плечами Весень. – Но я полнокровный. Вот мне одна знахарка и посоветовала – сочетай, говорит, приятное с полезным. А и правда, чем противных пиявок поить своей кровью, так уж лучше вампирш.
– А если они всю твою кровь высосут? – спросил Яртур.
– По-твоему, они без ума? – рассердился боярин. – Я им и муж, и любовник, и отец родной.
Теперь Яртуру стало понятно, почему Весень ушел с рахманом в Рипейские горы. С такими склонностями ему в родной Биармии долго не протянуть. Туры народ суровый, к распутству не склонный и вампирш, не говоря уж о вурдалачках, там на кострах жгут. Сожгли бы за компанию и Весеня, по наущению мудрых волхвов.
– А с навьями путаться не пробовал? – спросил Яртур.
– Упаси Велес, – всплеснул руками боярин. – За версту их обхожу. А ты по какому случаю к нам прибыл, мечник? Прежде я тебя в замке не встречал.
– Княжич Яртур меня прислал. Есть у него предложение к Слепому Беру.
Весень вздохнул и вновь потянулся к глиняному кувшину, стоящему на столе:
– Меня сомнение берет, мечник, как это тебя через наши заставы пропустили? И имени своего ты не назвал.
– Шемякич сын Кудри, – представился Яртур.
– Так ты друд! – То ли от испуга, то ли от удивления Весень едва вновь не выронил кубок, наполненный до краев.
– И что с того? – усмехнулся гость. – Обернулся лебедем и перепорхнул через стену. А если обычным путем к вам добираться, так, чего доброго, либо ноги отобьешь, либо голову потеряешь.
– Ну, задам я жару грифонам, – прошипел в ярости Весень. – Совсем обленились подлые твари. Это надо же – друда пропустить в замок! А в башню ты как попал?
– Мышонком обернулся и проскочил мимо псиглавцев, – усмехнулся Яртур.
– Шутишь все, – покачал головой биармец. – Твое счастье, друд, что ты прибыл от княжича, а иначе не уйти бы тебе отсюда живым.
– А почему Слепой Бер так к Яртуру благоволит?
– Так ведь сын Лады ему внуком доводится, – поделился с пришельцем Весень.
– Путаешь ты что-то, боярин, – покачал головой лже-друд. – Яртур – сын князя Авсеня.
