– Может, число дозорных возле стана увеличить? – предложил Бутуй.
– Против навий это не поможет, – покачал головой Ермень. – Они кружат над станом летучими мышами, а потом, выбрав жертву, камнем падают на землю.
– А я слышал, что они в ворон могут оборачиваться?
– Могут, – не стал спорить Ермень. – Ворон – Виева птица.
Вот ведь задал князь Родегаст задачку своему ближнику. Прикажите теперь боярину Бутую летучих мышей ловить? Так ведь он вроде бы человек, а не сокол, и бить мышей на лету ему несподручно.
– Хочу тебя спросить, боярин, как друды, обращаясь в лебедей, умудряются сохранять при себе меч? – спросил Бутуй у Ерменя. – Ведь такие превращения в одежде или доспехах невозможны.
– У них оружие и доспехи особые, не нашим чета, – вздохнул Ермень. – Во время превращения меч у них становится клювом, а пластины на колонтарях – перьями. Поэтому друды опасны и в человечьем обличье, и в лебедином.
– А волкодлаки?
– Этим хватает когтей и клыков. Мечи они под пень прячут и непременно к тому же самому пню возвращаются.
– Чтобы меч забрать? – предположил Бутуй.
– Чтобы вернуться в человеческое обличье, – усмехнулся Ермень.
Боярин Бутуй бродил по стану едва ли не до самого рассвета. Срамоты насмотрелся по самые ноздри. Пару раз его едва не пришибли за чрезмерное любопытство. Но, к сожалению, ни навий, ни вампирш Бутую обнаружить так и не удалось. Летучие мыши, правда, были. Боярин аж приседал, когда они с писком проносились над его головой. Но ни одна из этих жутковатых по виду зверушек не ударилась пред Бутуем о землю и не предстала пред ним в образе соблазнительной красавицы. Возможно, это были самые обычные летучие мыши, но не исключено, что навьи нашли себе в эту лунную ночь другую добычу. Потеряв уйму времени на совершенно бесполезное дело, Бутуй наконец не выдержал и, махнув рукой на княжий приказ, отправился в свой шатер отсыпаться.
А поутру боярину Бутую, да и не только ему, стало не до навий. Яртурова рать возникла на горизонте с первыми лучами не по-осеннему яркого солнца. В стане Родегаста взревели медные трубы, загнусили рожки, застучали била. Мечники поспешно затаптывали костры и проверяли оружие. Суматоха поднялась изрядная. Но не прошло и часа, как войско союзных князей выстроилось в линию и ощетинилось копьями в сторону приближающегося врага. В центре, как водится, поставили пехоту, конницу разместили по бокам. С левого бока – сколоты княжича Хорса, с правого – сарматы царя Аркасая. Сам князь Родегаст с десятью тысячами асгардских конных витязей разместился на холме, за спинами сарматов, чтобы в нужный момент прийти на помощь пехоте. Князь Велемудр со своими ашугами и конными дружинами князьков и бояр подпирал с тыла сколотов Хорса. Все пока вроде бы складывалось удачно. Если Яртур рассчитывал атаковать асов и их союзников внезапно, то ему это явно не удалось. Построение его полков было сходным с построением рати Родегаста – то есть в центре стояла пехота, а по бокам размещалась конница. Присмотревшись повнимательней, Бутуй без труда определил, что напротив сарматов Аркасая сидят в седлах орланы. Эти наверняка горят желанием добраться до князя Волоха, который как раз в это время таится со своими конными дружинниками в небольшой рощице, чтобы по сигналу Родегаста ударить в бок или в тыл атакующим.
– Медлит Яртур, – недовольно пробурчал витязь Удо.
– Присматривается, – не согласился с ним боярин Влад и, похоже, был прав.
Боярин Бутуй глянул на небо и ахнул от испуга и растерянности:
– Грифоны!
Его крик едва не вызвал переполох среди витязей Асгарда, не забывших еще о гибели двухсот своих товарищей, но князь Родегаст вскинул над головой руку с мечом, и шум за его спиной сразу смолк. Да и грифон был всего один. Сделав круг над полем грядущей битвы, он исчез из поля зрения наблюдателей.
– Чтоб они передохли, эти псы! – не удержался от злых слов витязь Удо. – На месте Волоха я бы покинул рощу. Его засаду наверняка обнаружили.
– Думаешь, это был Яртур? – нахмурился князь Родегаст.
– Кто-то же сидел на спине грифона, – пожал плечами Удо.
К сожалению, Волох то ли не заметил грифона, то ли не придал его появлению никакого значения, с места он, во всяком случае, не двинулся. Чем и не замедлили воспользоваться конные орланы. Вместо того чтобы атаковать сарматов царя Аркасая, они круто развернули коней влево, к роще, где прятались беры князя Волоха. Аркасай, дабы не допустить разгрома дружины князя Себерии, почти вдвое уступающей по численности орланам, вынужден был бросить на помощь Волоху своих лихих конников. Правый бок асского ополчения остался неприкрытым, и именно сюда устремились конные биармцы, которых ближники князя Родегаста без труда опознали по бычьим головам, намалеванным на круглых щитах. Дабы не допустить разгрома пехоты, князь Родегаст вынужден был ввести в битву витязей Асгарда раньше, чем это намечалось. Одновременно с атакой биармцев в напуск пошли и дусени. Дабы защитить свою пехоту, княжич Хорс бросил на степняков конную дружину сколотов. Дусеней было раза в три больше, чем сколотов, что не могло не насторожить князя Родегаста. Ведь, по словам воеводы Стемира, у Яртура было всего тридцать тысяч конников, а сейчас на поле битвы уже появилось едва ли не вдвое больше.
– Скажи князю Велемудру, чтобы вел свою рать на помощь княжичу Хорсу, – негромко бросил Родегаст одному из своих ближних мечников.
Тот немедленно сорвался с холма и поскакал к ашугам. Сколоты и дусени уже сошлись в кровавом буйстве, но из-за поднятой ими пыли трудно пока было разобрать, чья берет. Однако в любом случае помощь Велемудра для Хорса не будет лишней. Витязи Асгарда, орудуя длинными тяжелыми копьями, потеснили биармцев к роще, где в это время орланы бились с берами князя Волоха. Сеча тут разгоралась нешуточная, в ход пошли уже не только копья, но и мечи. Витязь Удо, возглавлявший конную дружину Асгарда, рубился, как всегда, в первых рядах. Своим гигантским ростом и длинными руками он выделялся не только среди приземистых биармцев, но и среди рослых асов. Конь Удо тоже удивлял своим ростом и мощью, а потому биармцы рассыпались в разные стороны, едва завидев огромного всадника, гордость Асгарда. Так продолжалось до тех пор, пока витязи не уперлись в орланов. Навстречу Удо выехал всадник на черном, как сажа, коне. Судя по всему – человек отчаянный. Боярин Бутуй с интересом наблюдал, как длиннорукий Удо обрушил на голову орлана свой тяжелый меч, который далеко не каждому дано было поднять. Однако орлан на черном коне ушел из-под смертельного удара. Бутуй растерянно охнул, когда увидел, как гигант Удо медленно валится с коня. Впрочем, упасть прославленному полководцу не дали. Витязи с яростными воплями ринулись вперед и оттеснили не только всадника на черном коне, но и орланов, бросившихся на помощь своему вождю.
– Витязь Удо ранен, – сказал боярин Бутуй Родегасту, но тот в его сторону даже головы не повернул.
Под рукой у владыки Асгарда была его личная дружина в три тысячи мечников, но бросать их на помощь витязям и сарматам он, похоже, не собирался. Да и крайней необходимости в этом не было. Даже потеря воеводы Удо не расстроила ряды асгардцев, они довольно успешно отбивали все наскоки биармцев. Стойко держались и сарматы с берами, хотя орланам и удалось вытеснить князя Волоха из рощи, занятой им еще до начала битвы. Куда хуже дело складывалось у княжича Хорса. Мало того что дусени изначально почти втрое превосходили сколотов, к ним еще подошло подкрепление в пять-шесть тысяч сабель. А князь Велемудр никак не мог развернуть своих ашугов в лаву и, обогнув пехоту, ударить на дусеней.
