– Бьем одновременно, – прошипел Шемякич, болтавшийся рядом.
Яртур повис на левой руке, а правой все-таки сумел дотянуться до меча. Весь вопрос был в том, смогут ли мечи, выкованные то ли гмурами, то ли рахманами, проткнуть чешуйчатую шкуру дракона. Правда, на брюхе эта шкура была явно тоньше, чем на спине, что оставляло надежду на удачу.
– Давай! – крикнул Яртур и с силой ударил снизу вверх.
Дракон взревел и взмахнул перепончатыми крыльями. Кровь, хлынувшая из двойной раны, окатила княжича и мечника с ног до головы, но своего они все-таки добились. Раненый дракон взвился в воздух, но не удержался на крыле и камнем рухнул вниз. Через мгновение Яртур и Шемякич уже стояли на Калиновом мосту, ошалело глядя друг на друга.
– Я слышал, что драконья кровь делает человека неуязвимым, – вздохнул княжич. – Утешимся хотя бы этим.
– Сейчас проверим, – усмехнулся друд и указал мечом на грифонов, пикирующих на неосторожных путников с большой высоты.
За последнее время Яртур настолько привык к летающим псам, что почти забыл, какую смертельную опасность они представляют для человека. Виевы грифоны показались ему крупнее Коломановых. И уж конечно, злее и непримиримее. Яртуру и Шемякичу ничего другого не оставалось, как, встав спина к спине, отбиваться от наседающих чудовищ. Грифонов было не меньше десятка. И атаковали они людей сразу со всех сторон. Яртур рубанул самого нахального из них по шее и с удовольствием отметил, что его удар не пропал даром. Зато когтистая лапа второго грифона, которая по всем приметам должна была распороть ему колонтарь на левом плече, не оставила ни на бычьей коже, ни тем более на теле Яртура даже малейшего следа. По всему выходило, что слухи насчет драконьей крови были верными. Схватка с грифонами закончилась в пользу людей. Яртуру и Шемякичу удалось убить трех летающих псов и еще трех серьезно ранить. Остальные с воем отхлынули прочь и затерялись в белесом тумане. Однако не приходилось сомневаться, что грифоны еще вернутся, призвав на помощь своих товарищей.
– Вперед! – крикнул друду Яртур и почти побежал по мосту, с трудом удерживая равновесие.
Второй дракон атаковал их, когда они уже спрыгнули с плетеного моста на ровную, как стол, площадку. Княжич и мечник рухнули ничком на каменную плиту и тем самым избежали крупных неприятностей. Язык пламени лишь слегка опалил их слипшиеся от чужой крови волосы. Дракон, удивленный своей неудачей, решил обрушиться на них сверху и раздавить огромными лапами. Промахнулся он самую малость, но это стоило ему головы, которая в какой-то момент оказалась в опасной близости от меча Яртура. Струя, ударившая из шеи, едва не сшибла с ног и самого княжича, и Шемякича, стоящего рядом.
– Чтоб он провалился, этот летающий гад, – выругался друд, с трудом поднимая веки, липкие от драконьей крови.
– Не знаю, как дракон, а нам с тобой, видимо, придется если не провалиться, то спуститься в эту узкую щель.
Яртур ощупал глазами скалы, нависающие над Калиновым мостом, но ничего примечательного не обнаружил. Узкая щель у ног Шемякича, судя по всему, была единственным входом в подземный мир, в который они так стремились попасть. Яртур скользнул в отверстие первым. Проехав немалое расстояние на спине, он довольно удачно приземлился на ноги и сделал несколько шагов вперед, чтобы освободить место для друда, спускавшегося за ним следом. В пещере было довольно светло, но откуда сюда проникает свет, ни княжич, ни мечник так и не поняли. Что не помешало им почти одновременно увидеть великана, стоящего в самом центре помещения на толстых, как колонны, ногах. Если брать во внимание только рост, великан вполне мог сойти за волота, но лицо у него смотрелось вполне человеческим, а обнаженное по пояс мускулистое тело было лишено волосяного покрова.
– Титан, по всей видимости? – предположил Шемякич.
– Может, сам Вий? – с надеждой спросил Яртур.
Великан захохотал так, что затряслись стены пещеры. Смех никак нельзя было назвать приятным, но еще меньше княжичу понравилась секира, которую великан сжимал в руках.
– Да это Горыня, – догадался Шемякич. – Привратник Вия.
У Горыни с глазами все было нормально, в том смысле, что он прекрасно видел двух мечников, залитых кровью с головы до пят, но если судить по удивленному выражению лица, титан никак не мог взять в толк, как эти люди здесь оказались.
– Мы прошли по Калиновому мосту, – вежливо подсказал титану Шемякич.
– А драконы? – нахмурился Горыня.
– Пришлось убить, – пожал плечами Яртур.
– Всего двух, – уточнил существенное Шемякич.
– Аж двух драконов?! – ужаснулся простодушный титан. – Да чтоб вам пусто было. Я за ними как за малыми детьми хожу, а эти приперлись тут. Уроды! Не могли смерти дождаться, что ли?! Вам что тут, медом намазано?!
– Не пришли бы мы, если бы не крайняя нужда, – вздохнул Шемякич. – Ариман проснулся.
– Врешь, друд, – вскричал в ярости Горыня. – Я бы первым почувствовал… Нет, вторым, после Вия.
– Однако Прозрение уже началось, – уточнил Яртур. – Так, во всяком случае, утверждает кудесник Баян.
– А какое мне дело до кудесников, – поморщился Горыня. – А уж Вию тем более. Зачем вы пришли?
– Ищем средство, чтобы убить Аримана, – ответил Яртур. – У кого же его искать, как не у бога смерти.
– Кто вас послал к Вию?
– Слепой Бер.
Горыня в задумчивости почесал затылок, заросший густым волосом, потом погладил ладонью голый подбородок. Судя по всему, Коломана он то ли знал лично, то ли был наслышан о нем.
– Даже не знаю, что вам сказать, добры молодцы. От меня можно уйти живым, а от Вия нет. А вы ведь даже не рахманы. К тому же оба зрячи. Ну как Вий захочет на вас взглянуть?
– Наслышан я о его взгляде, – вздохнул Яртур. – Веди уж.
– Вольному воля, – развел руками Горыня. – Я вас предупредил.
Разворачивался он так долго, что Яртур с Шемякичем успели два раза вокруг него обежать. Из чего княжич заключил, что Горыня стар. И стар настолько, что каждое движение ему в тягость. Оттого и идет он так медленно, с трудом переставляя ноги.
– Помню я Аримана, – громыхнул басом Горыня. – Мы ведь с ним в один год родились, год Дракона. Он уже тысячу лет спит, а я все топчу и топчу землю по его милости. Я ведь себе уже гроб в скале выдолбил, мечники. Пятьсот лет тому назад. Может, больше. Да что-то не идет ко мне Костлявая с косой, даром, что рядом с богом смерти живу.
– А костлявая с косой, это жена Вия? – спросил Шемякич.
– Можно сказать и так, – вздохнул Горыня. – Людские понятия уже не для нас, друд. Будь он проклят, этот Ариман, с его жаждой власти и разрушения. Я был среди тех, мечники, кто боролся с его титанами. Немало их было, никак не меньше, чем нас. А о смерти ни они, ни мы даже не слышали. Вот тогда и заключил Ярило-Велес свой брачный союз с Костлявой, но хитро заключил, всего одной третьей своего естества. А две трети оставил для Созидания. Как ему это удалось, даже я не понимаю, мечники, а вам и вовсе незачем головы ломать, зачем один бог существует сразу в трех обличьях. И как он теми обличьями с людьми связан.
