– Обошлось как-то.
– Много потерял. Знаешь, сколько там жратвы? Какие там знатные кабаки?
А какие там женщины? Сказка, а не женщины, – Каспер сладостно подкатил глаза. – Ни какого сравнения с синей худышкой Вей-Растой. Там женщины – во! – он широко развел руки и запыхтел от удовольствия.
– Я убью тебя, Каспер Скальп, если ты хоть раз еще сравнишь со мной этих толстых коров! – взорвалась Ларса и угрожающе потянулась к своей сумочке.
– Ладно, ладно, – отмахнулся первый рыцарь. – Фривийки ваши в некоторых местах тоже хороши. Но вернемся к главному, – он постучал пустой кружкой по столу и сказал Вей-Расте: – Ну-ка достань нашу грамоту.
Волшебница расстегнула сумочку, аккуратно извлекла серый свиток, перевязанный серебристой лентой. Каспер тоже аккуратно развернул его на табуретке и пальцем поманил Семина.
– Становись на одно колено и лапу на пергамент, – серьезным тоном сказал рыцарь.
– Это зачем? – опускаясь на колено, полюбопытствовал эксперт-оценщик.
– Будешь давать торжественную клятву. Знай, что твоя рука сейчас касается грамоты, писаной Эвехом Варром – некогда первым магистром Заставы. Имя его свято, как святы его слова и все письмена, оставленные им. Короче, все, что от него нам перепало – свято. Разумеешь?
Семин кивнул, осознавая, что клятву ему давать придется. «Хрен с вами, – рассудил он. – Поклянусь разок. А там посмотрим по обстоятельствам. Может, работа действительно негрязная и прибыльная. Не до старости же на агентство „АдресЪ“ вкалывать».
– А платят сколько? – полюбопытствовал Артем, подняв глаза к суровой физиономии Каспера Скальпа.
– Оплата в основном моральным удовлетворением, – разъяснил рыцарь. – Не переживай – этого с лихвой хватает. Готов? Теперь повторяй за мной. «Перед моими боевыми товарищами на святой грамоте Эвеха Варра – первого магистра Заставы – торжественно клянусь!..».
Клятва оказалась по серьезному длинной. К средине торжественной речи у Артема заболело колено, под которым оказалась соляная дорожка с раздавленным зубком чеснока. Исполнившись мужества и поглядывая на меч, возлежавший на макушке, Семин повторял и повторял длинный список имен магистров Заставы от ее основания до настоящего времени. Затем господин Скальп перешел к именам Стражей, украсившим свою жизнь подвигами. Хозяин квартиры был неприятно удивлен, что в безобразной башке Каспера храниться такой огромный массив бесполезной информации. В заключение процедуры посвящения, когда Семину казалось, что его коленом черти печь топят, а язык во рту еле ворочался от усталости, рыцарь произнес: «… служить Закону и Порядку во Вселенной, не щадя ни рук, ни ног, ни головы своей!».
– …не щадя ни рук, ни ног, ни головы своей! – повторил Артем и вопросительно воззрился на притихшего Каспера.
– Все, принят, – констатировал первый рыцарь, с видом хирурга, поставившего неутешительный диагноз. – Теперь ты настоящий Страж Перекрестка со всеми вытекающими правами и ответственностью. Остается только Валенку провести с тобой разъяснительную беседу и дать благословление. Но это так, для соблюдения формальностей.
– Ну и слава богу, – Артем с трудом поднялся на ноги и тут же рухнул на свободную табуретку. – Госпожа Ларса, как быть с восстановлением хвоста собачонки? Это меня сейчас больше всего заботит. Скоро нагрянет хозяин. Я не представляю, что ему говорить.
– А мы его не пустим. Или пустим, а потом с балкона скинем, – предложил Каспер.
– Не пойдет, – решительно отверг Артем. – Он – мой друг.
– Ничего не обещаю, но заклятие попробую. Я пока не знаю, как снадобья будут работать в вашей среде, – Вей-Раста достала из сумки блестящую коробочку и пузырек. – Тащи сюда собаку. И держи, чтобы не дергался.
Семин приманил сеттера обглоданной косточкой, повалил и несильно прижал к полу. Ведьма оглядела крошечный обрубок хвоста, поколдовала над ним ладонью и капнула из пузырька. Соединившись с обрубком, густая жидкость потемнела и яростно вспенилась. Вей-Раста, довольная первым результатом, открыла костяную коробочку, начала сыпать порошок, приговаривая волшебные слова. Сие действие возымело еще больший эффект: над задней частью сеттера образовалось жемчужное свечение. Макс гавкнул и заскреб когтями по полу.
– Держи, держи его, – приговаривала Ларса, выискивая в сумке необходимые для волшебства компоненты. Нашла, открыла невзрачную упаковку и зашептала слова заклятия.
В этот миг кто-то позвонил, потом постучал в дверь.
– Скорее! – взмолился Артем. – Вам надо еще успеть спрятаться!
Вей-Раста торопливо бросила последнюю порцию волшебных слов и махнула рукой. Семин отпустил Макса, а Касперу и ведьмочке многозначительно указал на путь к отступлению.
– Прячьтесь хоть в шифоньер, хоть под кровать! И не звука, не высовывайтесь, чтобы здесь не происходило! – строго наказал он.
Когда шорохи, издаваемые Стражами, затихли, Семин подошел к входной двери и посмотрел в глазок. На лестничной клетке топтался милиционер. Хозяин квартиры несколько успокоился и повернул ключ в замке.
– Капитан Лыков, – представился человек в серенькой форме. – Владимир Владимир ович. Ваш участковый.
– Очень приятно, – ответил Семин, хотя на самом деле ему приятно не было.
Он заподозрил, что этим визитом обязан старой ведьме – Анне Сергеевне, и в подозрениях не ошибся.
– Я по жалобе гражданки Фоминой, – сообщил Лыков. – Разрешите войти?
– Прошу, – Артем открыл шире дверь. – На кухню только. Только на кухоньку, – он увлекал участкового по коридору, опасаясь, что Ларса и Каспер еще не успели как следует спрятаться. – Извиняюсь, конечно. Беспорядок у меня. Но что поделаешь. Временно не женат, весь в работе.
– А на досуге коньячок с водочкой попиваете, – усмехнулся милиционер, оглядывая ряд пустых бутылок возле мойки.
– Да, друзья вчера привалили. Неожиданно так, среди ночи, – Артем виновато уронил взгляд на пол.
– Ну, это не возбраняется, – капитан Лыков взял бутылку со стола, зачем-то понюхал горлышко. Затем, потеряв интерес к бутылке, оглядел соляные дорожки, свечи, расставленные по углам, и сказал: – Жалуется ваша соседка. Сегодня с утра пришла, просила разобраться. Говорит, от вас, гражданин Семин, житья нет всему подъезду. То вы стучите на барабане, то устраиваете дебош с дружками. А на днях украли с балкона ее платье. Объясните, что происходит.
– Чего тут объяснять, – новообращенный Страж вздохнул и объяснил, честно глядя на милиционера: – Врет старушка. Нагло врет. Барабана у меня нет, и никогда не было. Это не барабан, а маразм ей в голову стучится. И ее платье я, разумеется, не брал. На кой мне старое бабское платье? Как бы я его с балкона стянул? Я – не фетишист и шею ломать ради такого барахла нет охоты.
– То есть, оговаривают вас? – участковый вышел на балкон, оценивая риск воровства чужой одежонки. – Получается, жалоба на почве личной неприязни?
