– Дерзишь, девчоночка. Смелая сильно. Я люблю смелых. Что ты не дурочка тряпичная, я еще с улицы приметил. Давай познакомимся: вот я – сын Балда самого, – произнес он значительно, выпятив крепкую нижнюю челюсть. – Запомни: Каррид Рэбб меня мать назвала.
– Да-а? Сам сын Балда! Очень забавно. А я – Рая Небесная, – мэги изящным жестом повернула руку ладонью вверх. – Можешь просто называть меня – Светлейшая.
– Могу, – с готовностью согласился анрасец и отпил эля, чуть не поперхнувшись пеной. – У меня друг есть. Так он ищет точно такую, как ты. С утра или еще раньше сердце его этим озаботилось. Да… он бедолага места себе не находит. Побежал он к знакомым мастеровым по мелкому делу, вроде побрякушку для нее соорудить. Должен скоро сюда подойти. Давай его вместе подождем?
– Давай, Каррид. И у меня есть друг. Представь себе, с ним такая же точно беда приключилась, – чуть наклонившись к его уху, доверительно проговорила Астра, – он тоже весь по мне страдает и тоже скоро должен сюда подойти. Всем нам будет очень приятно, если они здесь лбами встретятся.
– Истинно! Чувствую, тобой говорит мудрость бога Единого! – восхитился Каррид, шумно отпил из кружки и продолжил: – Ведь этих двух мучеников гонит одно и то же – сердечная любовь. А она, говорят, ум вышибает покрепче бочонка пьяного эля. Иногда так вышибает, что головы совсем не остается. Я в силу своей огромной мудрости много интересовался этим вопросом. Думал, как правильнее приложить его к жизни. Эй, девчонка! – он замахал рукой подавальщице, появившейся из-за завешанной пологом двери. – Ну-ка кружечку мне еще! И Рае Светлейшей посуду освежи!
– И что же? – поинтересовалась Астра, отставляя полупустую кружку. – Та огромная мудрость пошла тебе навстречу?
– Даже побежала. Балд ее мне нашептал. Вот так он говорил: твори вокруг себя так, чтоб тебя любили, а когда полюбят, то направь их любовь себе на благо, ибо, приятное тебе угодно и Ему Единому! – в подтверждение великих слов, Каррид встряхнул тяжелым кулаком. – Верь, Светлейшая, в мудрость Балда и многое из запретного пустым людям, станет открыто для тебя. Особо, когда ты творишь дела во славу Его.
– Пожалуй, я так и сделаю, – сказала Астра. – Нравится мне это. Жаль только, господин Рэбб, что нам расстаться пора. Вон мой безголовый появился, – она встала, поглядывая на идущего от пристани рейнджера. – Мудрость твою забираю с собой. Пока, – мэги прихлопнула анрасца по плечу и направилась навстречу к Брису.
– И жаль, что мы второго безголового не дождались, – крикнул ей вслед Каррид Рэбб. – Он бы о тебе точно стихи запел.
Как оказалось, Голаф навещал торговую контору не зря: господин Брефт действительно отправлял корабль к Рохесу и, будучи по природе человеком не жадным, он пообещал свою собственную каюту сдать всего за три сотни сальдов. Вернувшись к хозяину «Фарилии» с платой, рейнджер и мэги поговорили с ним о всяких пустяках, о ветрах в этот сезон, пиратах и нравах Ланерии, потом с удовлетворением осмотрели готовый к отплытию неф и заспешили по магазинам, прикупить полезные в дороге вещи.
Уже поздно вечером Астра зашла попрощаться с магистром Варольдом.
Глава восьмая
Грезы ветра, волн и песка
Из гавани Иальса «Фарилия» вышла ранним утром. На припортовых улицах еще лежали тени, похожие на густые мазки ночи. Крыши домов и башни темными силуэтами чеканились в небе, бледном над головой и теплом на востоке.
Астра стояла на палубе у кормы, глядя на тающий в жемчужной дымке город. Где-то там, за изгибом храмовых холмов, остался господин Варольд Кроун, один из немногих в Иальсе, о ком она будет думать очень часто, перебирая вещицы в дорожном сундуке или вспоминая странное прощание с ним. Думать о последних словах магистра, в которых казалось столько непонятного, трогательного, слишком много недосказанного. Она пообещала ему скоро вернуться, сама не понимая, зачем и почему обещала то, что, возможно, не сумеет выполнить, обещала будто от того, что хитрая богиня, став за спиной, тянула из нее эти важные и отчего-то горькие слова.
За мысом с шестигранным колоссом маяка, темно возвышавшимся на горе, их двухмачтовый неф взял к юго-западу. Паруса поймали ветер, такелаж заскрипел пьяно, и судно пошло быстрее, качаясь, набегая на крашеные рассветом волны. Астра долго провожала взглядом ломаную полоску скал с темным крошечным зубом заброшенной усадьбы – домом мертвого и живого Керлока. Где-то там внизу нашел внезапную, такую несправедливую смерть Леос. В плеске воды мэги чудился его голос, первые лучи солнца, золотившие чаек и курчавые облака, были его волосами, сверху беспокойной синевой смотрели его глаза.
– Эгей, амфитриты! – крикнул долговязый матрос, повиснув на вантах.
– Бредишь, Гарло? – капитан Паркил поднял лысоватую голову и шагнул к фальшборту.
– Ерша мне в зад, прямо по курсу, чуть к отмели!
– Точно, кэп. И я вижу, – подтвердил боцман. – К добру или худу здесь такое, но вон, плещутся. Три девки и парень, вроде.
– Покажите где, – Астра подбежала к носу и, схватившись за канат, остановилась рядом с капитаном.
Паркил молча указал на гибкие зеленоватые тела, скользившие в полулиге. «Фарилия» быстро нагоняла морских людей, было уже видны невысокие гребни на их спинах и пенящие воду перепончатые ноги.
– Скажу вам, госпожа, в этих водах амфитрит на моей памяти не водилось, – заметил боцман. – И вряд ли кто, кроме меня, такое вспомнит. Далеко к юго-западу, возле Мергии, они часто шалят. Хуже хмельных портовых девок бывают. Иногда подплывают к Рохесу. Но здесь…
– Знаю, их родина где-то в Океане, на островах, оставшихся от погибшей Атрии. Говорят, когда-то мы были одним племенем, но потом они выбрали свободное море и волшебство воды, нашим предкам милее стала твердая суша, – Астра наклонилась над бортом, разглядывая двух амфитрит, плывущих навстречу кораблю.
– Господин Паркил, может поймать одну? – предложил молоденький матрос, хватая край сети. – Для потехи – потом отпустим.
– Дурной ты, Шкот. Истинно дурной! – ответил за капитана боцман. – Кто их трогает, с ними потом уходит или всю жизнь беду ложкой хлебает, горькую, как море.
– По местам ступайте! Время ставить фок, – приказал Паркил и, потеряв интерес к амфитритам, пошел на корму.
– Ничего подобного не видел, хотя плавал на запад от Вильса, – произнес Голаф, остановившись рядом с Астрой. – Дважды плавал.
Она не видела, когда рейнджер появился на палубе, и вздрогнула от его прикосновения.
– Два раза, надо же! Вероятно на дырявой лодке. Господин Брис, вы – настоящая акула моря, – дразня насмешкой, мэги повернулась к нему в пол-оборота.
– Астра Пэй, – послышался звенящий как ручей голос. Одна из амфитрит вынырнула рядом с крутым бортом нефа. На ее бледном красивом лице, прикрытом длинными мокрыми прядями, отразилась улыбка холодной воды. – Леос мой, бессердечная мэги. Ты бросила его. Не вернулась даже на берег, посмотреть, жив ли он.
