– Этот кристалл – единственное, что осталось от моего салона и дома. С огромной радостью принимаю. Как память, моя Астра, – Кроун привстал, потянув руку к сверкающему шару, отражавшему гобелены, висевшие на стенах и позолоту потолка. – Все расскажу. Подкупила. От тебя и госпожи Изольды у меня нет тайн.
– Тогда… Свиток Хевреха. Мне нужно знать в точности, что было в нем, – Астра стала серьезной, боясь пропустить что-нибудь в рассказе отца и еще больше опасаясь, что Изольда оборвет Варольда, сообщив о намерении мэги Пэй опередить Канахора в опасных поисках Короны Иссеи. – Помнишь ту историю на либийском пергаменте, которую ты мне отдал? Она меня сильно увлекла. Теперь хочется знать больше о свитке Хевреха.
– Нет, – Варольд мотнул головой. – Не могу.
– Магистр не может, Астра. Он просто не вспомнит, что на свитке в точности, – с удовольствием подхватила госпожа Рут. – И зачем его сейчас мучить бесполезным и неприятным разговором?
– Изольда… – мэги Пэй подняла бровь и пригрозила наставнице пальцем. – У моего отца хорошая память. Точно как у меня.
– Астра, я действительно не помню подробностей той карты. Могу только сказать, что начертан там путь к Кара-Маат, начинающийся с Хатиора. Но Хатиор – неважное и слишком отдаленное место для подобного путешествия, – Варольд лег удобнее и ненадолго задумался. – Для искателей Короны лучшее начало – Гефахас, с трехдневным переходом к Намфрету. Уже оттуда удобнее следовать дороге, указанной Хеврехом. От Намфрета получается прямой путь на запад через бесконечные пески и несколько оазисов, которые, наверное, теперь мертвы. Хотя можно пройти еще от Фикши, но горы, окружающие старый город, слишком затруднят путешествие. И зачем это тебе, Астра?
– Я хочу восстановить карту, которой завладел наш враг – Канахор. Почему бы нет, отец? – мэги Пэй разложила несколько золотых пластин на столе, представляя местоположение Гефахаса, Намфрета, других известных ей городов, и покосилась на Изольду. – Может когда-нибудь нам это будет полезным. Может, мы отправимся на поиски города Кэсэфа. Пожалуйста, рассказывай все, что ты знаешь. А я буду себя хорошо вести. Буду следить за своими манерами, чтобы не раздражать строгую Изольду.
– Снова смеешься? Ты слишком похожа на Арсию, – Варольд несколько мгновений любовался чертами ее лица, глазами, похожими на капли пьяного эля, потом, отвел взгляд к высокой черной вазе, покрытой замысловатыми знаками Хеги, и вернулся мыслями к Либии: – Да, от Намфрета почти прямой путь на запад, с небольшим отклонением к югу. Более шестисот лиг по пустыне, где нет ничего живого. Нет воды, и от солнца на теле появляются незаживающие раны. Кара-Маат находится где-то на границе взгорий, за которыми страна нагов. Возможно, удобнее подступить к нему оплыв Либию с юга, но пройти через земли нагов вряд ли проще, чем одолеть пустыню. Свиток Хевреха важен тем, что на нем обозначены полезные пункты пути: поселения и дороги кочевников, колодцы с водой, три храма и кое-что еще способное спасти от смерти безумцев, рискнувших искать проклятый город. Кроме того, по краю пергамента записано много советов, которые я за ненадобностью почти не читал. Сожалею, Астра, восстановить этот свиток в точности уже нельзя.
– Даже приблизительно нельзя, – подчеркнула Изольда, поджав ноги и играя седыми волосами Кроуна. – Ведь маленькая ошибка может означать десятки лиг пути. В безводной пустыне такая неточность означает смерть.
– Отец, я бы на твоем месте держала копию столь важного пергамента. Может она где-нибудь есть? – с надеждой спросила Астра. – И трудно поверить, что за много лет никто не перерисовал труд либийца!
– Сожалею, что не уничтожил это свиток. Копию мне точно бы не пришло в голову сделать, – отозвался Варольд, в какой-то миг на его лицо легла серая тень – наверное, это были старые и неприятные воспоминания. – Копии свитка не может быть еще потому, что я сам привез его из Хатиора и здесь почти никому не показывал. А в Либии никто не стал бы копировать карту Хевреха потому, что никому из либийцев не взбредет искать затерянный город – накликать на себя гнев богов и проклятие на свой род. К тому же, для успешного путешествия кроме свитка Хевреха необходима карта города Кэсэфа. Именно ее, как ты поняла, искали в храме на Карбосе люди из братства Пери. На ней обозначен единственный вход в мертвый город и хитроумные ловушки, устроенные на улицах, в храмах и в Пирамиде. Вход расположен в Ущелье Огненного Ветра. Чтобы пройти его и не сгореть в потоках огня, появляющегося неожиданно из щелей в стенах и пастей стерегущих статуй, нужно знать особые заклятия и что-то еще. Ловушек Кэсэф устроил очень много, словно знал, что скоро его темное царство рухнет, и покой гробниц, золото и магические предметы, наполненные древней силой, будут охранять лишь смертоносные механизмы, магия и воинство нагов.
– Наги знают об этом городе? – удивилась Астра.
– Да. Кара-Маат никогда не исчезал для них. Он был и есть важная святыня племени змеетелых людей. И еще существует пророчество: пока Корона Иссеи хранится в Пирамиде, Либия останется безжизненной пустыней, а страна нагов будет возвеличиваться и процветать, – бледные губы Варольда скривились, будто произнесли слишком горькие слова. Он потянулся к чашечке с травным отваром – Изольда опередила, достав фарфоровую посудину и вложив в его руку. – Конечно, наги знают о Кара-Маат, – продолжил он, отпив несколько глотков. – Знают гораздо больше, чем даже хранители древних либийских истин живущие отшельниками в пустыне или в полуразрушенных храмах. Находясь в плену у нагов, я сам видел пергаменты, исписанные на старолибийском и кое-какие вещи, доставленные из Кара-Маат. Еще я тебе открою, дочь моя, что пустыня – не единственный путь в проклятый город. Огромная сеть подземных ходов, которые длятся от страны нагов до либийских городов на северном побережье, тоже связаны с мертвой столицей Кэсэфа. Только никто в здравом уме не рискнет воспользоваться этим путем. Найти выход из темных туннелей, лежащий глубоко под землей, и обширных, как целая страна, невозможно. Мне невероятно повезло, что я выбрался оттуда.
Варольд еще некоторое время рассказывал известное ему о Кара-Маат, нагах, стерегущих мертвый город, и хитростях Кэсэфа, но скоро долгая речь утомила магистра, истощенного болезнью. Астра сама попросила его остановиться и продолжить разговор следующий раз. Потом мэги Пэй открыла сумку и извлекла костяную шкатулку, найденную амфитритами среди развалин у берегов Карбоса.
– Отец, помнишь, я говорила об этой штуке? Рассказывала, какие творит она чудеса, – Астра подошла к магистру Кроуну, присев рядом с Изольдой и положив шкатулку перед отцом. – Я хочу оставить ее тебе. У меня нет времени этим заниматься, а ты мог бы потихоньку играть ей, развлекая себя и сердитую госпожу Рут, узнавать тайны, которые спрятали сюда неведомые мастера. Только будь осторожен, мы едва не погибли из-за шалости с осколком яйца карака – трудно угадать, на какие сюрпризы способна эта вещь.
– Очень разумно с твоей стороны, Астра, – мэги Рут, приподняла шкатулку, разглядывая знаки на серебряных пластинах, восхитительные узоры, выложенные крошечными сапфирами и аметистами. – Мы с магистром умеем быть осторожными, а вот ты часто поступаешь, как нетерпеливая девчонка.
