– И все? – удивился Вовка. – Навалять паре местных пацанов, и ты – первый парень на деревне?
– Это были лучшие воины клана! – посмотрев на собеседника, как на умалишенного, повысил голос Джамшер. – Он справился с ними с великим трудом… Говорят, что после Поединка Чести Молота выхаживали до самой осенней Ярмарки…
– А… я думала, что надо выйти против троих сразу… – облегченно хохотнула Оливия. – Нормальные правила… А он бы смог стать вождем клана?
– Конечно! Он же Барсук!
– Отлично… – обрадовавшись непонятно чему, Вовка повернулся спиной к остальной компании и сладко потянулся: – Не будить, не кантовать. При пожаре выносить первым… По команде «Отбой» наступает темное время суток… Всем спать!
– Не понял? – растерянно сказал Джамшер. – Что я сказал смешного или хорошего?
– Ложись спать… – хихикнула Оливия. – Он что-то придумал, но спрашивать сейчас бесполезно. Все равно не скажет…
…К деревне клана Каменного Вепря подошли к закату следующего дня. Двое щенков без имени, что-то мастеривших около воды, заметив незваных гостей задолго до того, как те спустились с небольшого холма и перешли вброд мелкую, но довольно бурную речку, растворились среди деревьев.
– Зовут воинов… – мрачно буркнул шедший за Глазом Джамшер. – Все, вы от них уже не уйдете…
– Я и не собираюсь. Зачем расстраивать будущих соплеменников? – ухмыльнулся воин. – Ты не забыл? Что бы я не сказал – правда. Поддакивай, даже если тебе это очень не понравится…
– Понял. Сделаю… – раз десятый за сегодняшний день пообещал Утренняя Заря.
– Замечательно… Майке! Держись поближе к Оливии и ничего не бойся…
Вепри возникли на опушке минут через пятнадцать, когда возмущенный Вовка начал возмущаться:
– Блин, это боевая тревога или сбор перед выездом на рыбалку? Охренели совсем! Сорок пять секунд на одевание и в оружейку… Засони, блин… Давно вас не строили, духи… Ничего, займемся…
Дождавшись, пока первый из воинов клана Вепря подойдет на расстояние броска ножа, Вовка, не вынимая рук из карманов, коротко кивнул головой и громко произнес:
– Самой темной ночи, воин!
– Самой темной ночи… – удивленно ответил на приветствие Вепрь.
– Я, как вождь Клана Ворона, пришел требовать Ответа за ваших воинов, пытавшихся нарушить мир моего стойбища вчера ночью…
– Что? – удивленно оглядывая стоящего перед ним чужеземца, воин посмотрел на остановившихся рядом сородичей.
– Ты кто такой?
– Чужеземец, прошедший Поединок Чести и ставший Вороном три дня назад.
– Ты назвался вождем, чужеземец! – нахмурившись, воин потянулся к висящему на поясе мечу.
– Пришедшие из долины Серого песка воины напали на нашу деревню… Мы – все, что осталось от клана. Я, как старший по возрасту, принял обязанности вождя. Или ты считаешь, что это было неправильно? – слегка прищурившись и с угрозой уставившись в глаза стоящего перед ним Вепря, прошипел Вовка.
– Как умер Ледовый Барс? – поинтересовался воин.
– Снежный Барс был великим воином! – презрительно посмотрев на воина, «не способного» запомнить имя вождя дружественного клана, сказал Щепкин. – Он умер, сражаясь вместе с лучшими воинами нашей деревни прямо в логове врага…
– А что же тебя не взяли с собой, чужеземец? – ехидно поинтересовался один из Вепрей, стоящих чуть позади старшего.
– Воины Воронов, которых я победил на Поединке Чести, были не девочками… Я три дня не мог нормально ходить…
– Кто может подтвердить твои слова, чужеземец? – криво усмехнувшись, спросил старший Вепрь.
– Джамшер Утренняя Заря, сын Снежного Барса и муж Майке Огненной Гривы. Она сама, внучка старейшины клана Ворона. Два моих воина, вместе со мной требовавших права Поединка Чести…
– Я тебе не верю… Сын Снежного Барса – щенок. О его Имени мне ничего не известно. Внучка старейшины? Усай Горькая Весть никогда бы не отдал свою внучку за щенка без имени, да еще ДО осенней Ярмарки… Четыре слова самозванцев против моего?
– Я требую Поединка Чести! – рявкнул Вовка. Вслед за ним то же самое повторили Эрик и Оливия.
– Ваше право! – ухмыльнулся воин и замер: – Женщина? На поединок?
– А что, тебе стало страшно, Вепрь? Воины Ворона отнеслись к моей просьбе гораздо более достойно! Не стали прятаться за юбки своих матерей, а вышли в круг… – язвительно пробормотала Оливия. – Впрочем, мы не зря пришли к Воронам – они были настоящими мужчинами…
– Ты получишь свое право, женщина! – озверел Вепрь. – Только когда ты уткнешься носом в траву, я возьму тебя прямо там, в круге…
– Ты? – Оливия звонко расхохоталась. – Да ты вряд ли возьмешь старую кривую козу, привязанную у забора соседа. Убежит…
– Щенка и Майке – в Большой дом… – скомандовал Вепрь, пропустив мимо ушей неприкрытое оскорбление. Но, судя по брошенному на жену Эрика взгляду, забывать его не собирался.
– Воин, ты торопишься! – ухмыльнулся Вовка, наполовину вытащив свой меч. – Я сказал, что являюсь вождем Воронов. Это – мои люди. Пока не убедишь меня в обратном во время Поединка, ты не имеешь права им приказывать…
– Хорошо… – зарычал Вепрь. – Я подожду… недолго…
– Кстати, воин, тебе не кажется, что ты забыл представиться? Или у клана Каменного Вепря плохо еще и с вежливостью?
– Лиен Удар Копытом! – еле сдерживая бешенство, буркнул Вепрь. – А что не представился ты?
– После Поединка Чести ваши старейшины дадут мне еще одно. Вот потом я и выберу, каким представляться… А пока, если ты не против, я бы хотел умыться и приготовиться к бою…
Глава 27
Беата
Дождь начался внезапно – только что над головой сияло яркое летнее солнце, и вдруг из набежавших откуда-то облаков ливануло так, что за какие-то пару минут мы все промокли насквозь. Двигаться дальше сразу расхотелось, и мы начали мечтать о каком-нибудь завалящем постоялом дворе или деревеньке, где можно было бы просушить нашу одежду, поесть и дождаться окончания непогоды. Дорога, по которой мы двигались, превратилась в болото: в разбитой колесами телег колее стояли лужи, в которых мог бы увязнуть даже земной джип. Пришлось идти по обочине, с надеждой поглядывая по сторонам в надежде увидеть хоть какое-нибудь строение.
Повезло нам где-то часа через два, когда месить налипшую к сапогам грязь надоело настолько, что я была готова переночевать на дереве – на покосившейся вывеске, приколоченной прямо к стволу дерева возле тропы, примыкающей к дороге, мы увидели затертую временем надпись «Галодный? Тибе суда!». Решив, что там, где есть кухня, должно быть, по крайней мере, сухо, мы свернули на тропу и минут через двадцать ввалились в заведение, которое можно было назвать таверной только с жуткого перепоя.
