– Самой темной ночи, щенок! – голос отца, ожидающего его перед началом тропы, спускающейся в долину, заставил Джамшера приосанить– ся и забыть про усталость и боль. – Была ли успешной твоя охота?
– Самой темной ночи, отец! – стараясь не расплыться в улыбке, поздоровался с вождем он. – О да! Сам Хозяин Леса подарил мне право первого удара!
– И? – встревоженно оглядев окровавленного, но вполне уверенно стоящего на ногах сына, поинтересовался Снежный Барс.
– Я отнесся к этому праву с подобающим уважением! – протягивая отцу мешок и окровавленный нож, гордо сказал Джамшер.
– Я горжусь тобой, сын! – в первый раз опустив детское обращение «щенок», улыбнулся Первый Клинок Клана. – Разреши мне проводить тебя до деревни!
– Сочту за честь, Вождь! – оттараторив ритуальную фразу, парень закинул трофеи на спину и сделал первый шаг по тропе…
…Стрела, выпущенная из арбалета отца, еще звенела в столбе новостей на центральной площади деревни, а вся детвора уже сломя голову неслась к околице – посмотреть на того, кто первым в этом году смог пройти Испытание.
– Имя! Имя! – скандировала жутко завидующая Джамшеру малышня, пытаясь по форме и размерам мешка определить его содержимое.
– Барс! – авторитетно утверждал бегущий рядом с двоюродным братом Шендд. – Крупный, и, наверное, очень…
– Нет, волк! Куцее Ухо! – с придыханием вопил его бессменный соратник по шалостям Майл.
– Косуля! – хихикали девчонки, периодически высовывая языки и строя рожицы. – Просто целиком…
– Пяток кроликов! – ехидно хмыкнул сидящий на заборе Омиск, парень, в этом году заваливший уже четвертое свое Испытание…
Не реагируя на подначки и просьбы показать содержимое мешка, Джамшер добрался до Столба Новостей и, дождавшись, пока на площади соберутся старшие воины Клана, воткнул в него свой нож и, присев на корточки, развязал горловину мешка…
По площади прокатилась волна перешептываний.
– Самой темной ночи, щенок Снежного Барса! – подойдя к нему вплотную, поздоровался с охотником Усай, старейший из воинов Клана. – Хозяин Леса оказал тебе великую честь, умерев от твоего клинка! Когда и где это произошло?
– Урочище сломанной сосны. На рассвете… – коротко ответил Джамшер.
– Нарекаю тебя Воином Утренней Зари! – торжественно изрек Усай. – Да не осрамишь ты это достойное имя и с честью пронесешь его через кровь и темные ночи твоей жизни. Да будет так!
Утренняя заря склонил голову, приложил правую руку к груди, и, замерев на мгновение, вытянул ее вперед. А через мгновение сам Снежный Барс вложил в нее НАСТОЯЩИЙ МЕЧ!
– В Клане родился воин! – рявкнул Усай Горькая Весть и поднял над головой сжатый кулак. – Еей!! Еей!! Еей!!
Боевой клич Клана трижды разорвал тишину окрестных гор, и стоявшие на почтительном расстоянии родственники и друзья сорвались с места, чтобы поздравить Джамшера с самым важным событием в жизни – обретением Имени…
…Первые лучи солнца еще не окрасили розовым заснеженный пик Иглы, а Джамшер Утренняя Заря, полностью собранный и одетый, уже вышел из дома, и, вдохнув полной грудью студеный горный воздух, легко зашагал к виднеющемуся за околицей лесу. Двух недель, прошедших со дня получения Имени, вполне хватило, чтобы забыть о подвернутой ноге, дать затянуться ранам на ноге и на лбу и подготовиться к своей первой взрослой охоте. Дочь Рыжего Кабана Майке не отказалась от Даров. Значит, до начала осени надо было подготовить Большие Дары, а значит, пора было заняться делом – кто выйдет замуж за охотника, не способного собрать пять десятков лисьих шкурок за сезон?
Скользнув под полог еще спящего леса, Джамшер вдруг замер – впереди, чуть правее тропы, чувствовалось присутствие человека. Бесшумно вытащив из ножен нож, он аккуратно распустил лямку висящего на одном плече дорожного мешка и… улыбнулся – из-за кривого, узловатого ствола дуба выскользнул гибкий силуэт Майке Огненной Гривы. И бесшумно метнулся к его груди:
– Уходишь?
Утренняя Заря молча кивнул, боясь спугнуть прижавшуюся к нему девушку.
– Надолго? – заглянув ему в глаза, тихо спросила она.
– Дня на четыре—пять… – прошептал он. – Как ты узнала?
– Твоя мать сказала… – Майке привстала на цыпочки, так, что ее глаза оказались почти вровень с его, и прижалась щекой к его щеке: – Я буду ждать. Только больше не испытывай судьбу, ладно? Мне нужен здоровый муж, а не калека с одной рукой. Или ногой…
– Ночная Хмарь оступился… – попробовал было защитить поломанного недавно медведем охотника Джамшер, но остановился на полуслове – пальчик Огненной Гривы прикоснулся к его губам и не дал продолжить дальше:
– Мне все равно, как это произошло. Ведь он сейчас – калека. А его жена угасает вместе с ним… Сбереги себя для меня, ладно?
– Хорошо… – тут же позабыв все пришедшие в голову аргументы, пробормотал он.
– Самой темной ночи, Воин! – нежно прикоснувшись к его лбу губами, прошептала девушка.
– Самой темной ночи, огонь моего сердца… – встав на одно колено, Джамшер прижался лбом к ладони девушки и замер…
Залившего ее щеки румянца видно не было, но то, как задрожала рука смущенной девушки в процессе ритуального прощания с женой, сказало Утренней Заре вполне достаточно для того, чтобы дорисовать то, чего он не видел…
– Я приму Большие Дары. Обещаю… – вырвав руку из его ладони, Огненная Грива метнулась в сторону деревни и пропала…
Несколько раз подпрыгнув на месте, Джамшер чуть не заорал на весь лес от счастья, но вовремя сдержался, так как подставлять дурацким воплем сбежавшую из дома без разрешения отца девушку было бы некрасиво…
…Третью ночь Утренняя Заря решил провести в ущелье Вечного Стона – довольно редко посещаемом, но от этого не менее удобном месте для ночевки. В пещере перед бурной, кишащей рыбой Попрыгуньей. Поэтому, как только солнце начало медленно сползать к месту своего упокоения, парень выбрался на Поперечный хребет и быстрым шагом поспешил на северо-восток.
В принципе, особой необходимости продолжать охоту у него не было – восемь лисьих шкурок, сложенных в дорожном мешке, были очень неплохой добычей, а тушки косули, спрятанной в снежнике у границы вечных снегов, в одном дневном переходе от деревни, должно было хватить семье на неделю. Поэтому, прыгая с камня на камень, Джамшер пытался понять, чего ему хочется больше. Потратить еще день-два и принести в деревню сразу целую половину Большого Дара, или, ограничившись тем, что есть, порадовать Майке своим появлением раньше срока.
Видимо, поэтому не сразу среагировал на звук, раздавшийся чуть ниже тропы. Но и не слишком поздно – прыгнув в заросли кривых, низкорослых деревьев, парень словно растворился в густом переплетении ветвей и, найдя удобное для наблюдения место, замер…
По лесу ломились шестеро мужчин. Рослых, на голову выше Утренней Зари. Одетых в странную зеленую бесформенную одежду и увешанных железками непонятного назначения. Внимательно осмотрев идущего впереди воина – а то, что это был именно воин, сомнения у Джамшера отчего-то не возникло, – парень удивленно усмехнулся: ходить по лесу эти люди не умели. Нет, шли они довольно ходко и довольно грамотно, но если бы его отец увидел, что он кто-то из детей так ставит ногу, то, наверное, выгнал бы неумеху из Клана.
