– Так в них нет агрессии… – «объяснил» мой, уже ушедший в себя братец. – Зачем от них уворачиваться?
Воинов, прячущихся в густых зарослях на той стороне небольшой горной речушки, я почувствовала намного позже Ольгерда. Но все равно издалека – окажись они врагами, вряд ли кто из них смог бы сделать нам какую-нибудь бяку. Хотя… выстрел из длинного лука я, пожалуй, могла бы и прозевать. А вот брат бы точно почувствовал – выбравшись на опушку леса с нашей стороны реки, он демонстративно сложил руки на груди и, кивнув Будильнику в сторону ближайшего воина, поинтересовался:
– И долго они будут прятаться? Как я понимаю, это твои соплеменники?
Парень ехидно ухмыльнулся, скинул с плеча рюкзак и, повернувшись к лесу, громко произнес:
– Самой темной ночи, воины!
– Самой темной ночи, Джамшер Утренняя Заря! – возникший среди деревьев горец, в отличие от Копыта, не имел никаких претензий к нашим проводникам и явно не собирался с ними конфликтовать. – Кто это с тобой, Ворон?
– Жена вождя Вовки Броска Змеи Беата и его названный брат, великий вождь Аниора Ольгерд Коррин! – гордо ответил мальчишка.
– Самой темной ночи вам, чужеземцы! – бесстрастно обратился к нам воин. – Да будет ваше пребывание на нашей земле мирным…
– Благодарю тебя… – Ольгерд сделал паузу, давая горцу время представиться.
– Геор Волчий Хвост! – гордо подбоченился воин. – Можете идти за мной…
– Великий Вождь Вовка Бросок Змеи в лагере? – стараясь не заржать, поинтересовалась я.
– Он – в Доме Совета. Освободится к вечеру… Я провожу вас к Эрику Солнечному Зайчику и его супруге, Оливии Дыханию Смерти… – высокопарно ответил дозорный и, дождавшись, пока мы переправимся через реку, скрылся среди деревьев.
Деревня, или, если точнее, что-то вроде временного лагеря клана Каменного Вепря, располагалась прямо в чаще леса! Двигаясь за Волчьим Хвостом, я тихо дурела от количества шалашей, покрытых звериными шкурами, прячущихся между деревьями.
Как ни странно, воинов в палаточном лагере было немного. Зато те, которые попадались нам навстречу, ревниво посматривали на широченные плечи моего брата, почти не обращая на меня внимания. Зато женщины, оценив стать Ольгерда, тут же переводили взгляды на меня и сразу же начинали тарахтеть, усиленно перемывая мне кости.
Прислушиваться к их разговорам, увы, не получалось – вопли следующих за нами по пятам детей перебивали все что можно и нельзя, поэтому мне пришлось умерить свое любопытство. А когда мы добрались до палатки Зайчика и его супруги, мне стало не до них.
– Ура!!! Ольгерд! – метнувшаяся от очередного шалаша Оливия повисла на шее у слегка обалдевшего от такого приема брата и звонко чмокнула его в небритую щеку. – Ну, как сходили? Все путем? А то мы тут уже тихо дуреем без вас! Привет, Хвостик! – метнувшись ко мне, девчонка вцепилась в меня так, как будто я собиралась немедленно куда-нибудь свалить, и принялась меня трясти: – Ну, где же вы были так долго-то?
– Пиво пили… – буркнул Ольгерд и улыбнулся. – Привет, Эрик!
– Привет, Косой! Говорят, у вас тут суперские кликухи раздают? – путая аниорский и русский, поинтересовалась я. – Что для этого надо сотворить? И кстати, где мой Прыжок Червяка? Хочу взглянуть в его бесстыжие зенки!
– В сауне… С соседкой Манькой Большие Сиськи! – громким шепотом сообщила мне Оливия. – Обсуждает вопросы межпланетных отношений…
Я схватилась за сердце и рухнула навзничь:
– Как он мог! Изменник! Я так и знала…
– Что именно, милая? – Руки, подхватившие меня в падении, пахли дымом, жареным мясом и чем-то таким родным и знакомым, что мне мигом расхотелось шутить. Вскочив на ноги, я повисла на шее у мужа, уткнулась носом в отворот его куртки и зажмурилась. От нахлынувшего на меня ощущения безграничного, ни с чем не сравнимого счастья.
– Привет, бродяга! А нам сказали, что ты на совете… – хохотнул Ольгерд, врезав Щепкину ладонью по плечу так, что у меня чуть не оторвалась голова.
– Какой на фиг совет, если вы вернулись? – подхватывая меня на руки, рассмеялся Великий Вождь, и первым вошел в шалаш…
…Следующие несколько часов я тихо млела, свернувшись калачиком на коленях у мужа и вполуха слушая его рассказы о долине Серого песка и расположившихся там иномирянах. У брата, сидящего рядом с Эриком, все сильнее и сильнее портилось настроение, а мне было хорошо и спокойно настолько, что все проблемы, которые обрисовывал мой благоверный, казались мелкими и абсолютно не важными.
– Слышь, красуля! Ты что, заболела? – вдруг перестав поглаживать мою спину, ехидно поинтересовался Глаз. – Или решила стать идеальной женой? Как там, в анекдоте? Лежать и молча?
Я потерлась затылком о его руку и молча кивнула: говорить не было ни сил, ни желания.
– Охренеть… Даже не знаю, нравится мне это или нет… А как же «Я мстю, и мстя моя страшна»?
– Слышь, Вождь! – кинув взгляд на слегка сдвинутую в сторону шкуру, загораживающую вход, буркнула я. – Там, на улице, уже вечер. И если ты посмеешь мне заявить, что, став местным олигархом, не заимел собственную палатку, я посчитаю тебя олигофреном, потом задушу и… заставлю всех присутствующих ночевать на улице!
– О как… – судя по голосу, Вовка слегка покраснел.
– А ты думал… – поддержала меня Оливия. – Это тебе не задницей вертеть перед местными красотками! Тут все гораздо серьезнее…
– Второй шалаш, конечно, есть… – Рука мужа скользнула мне под куртку, и его шаловливые пальчики вдруг пробежались по моей пояснице. – Но мы еще так много чего не обсудили…
– Они подождут… – хрипло пробормотала я. – А то я за себя не ручаюсь…
Глава 53
Ольгерд
Открыв глаза, я ошалело оглянулся по сторонам, но никакого гриба ядерного взрыва не увидел – в шалаше было темно, тихо и спокойно. На здоровенном двуспальном ложе из лапника в дальнем от меня углу тихо сопел Эрик, даже во сне обнимающий свою ненаглядную Оливию. Чуть правее сладкой парочки без задних ног дрыхли Джамшер и его Рыжик.
По моим ощущениям, до рассвета оставалось еще часа полтора, поэтому я перевернулся на другой бок, тяжело вздохнул, и снова попытался заснуть. Но не тут-то было: стоило мне закрыть глаза, как перед внутренним взором практически мгновенно возникало смеющееся лицо Вовкиного пленника, а за его спиной расцветал черно-красный, жуткий, как сама смерть, огненный цветок чудовищного по мощности взрыва. Поворочавшись немного и окончательно уверившись, что заснуть в ближайшее время мне не грозит, я сполз с кучи лапника, заменяющего нормальную кровать, и потянулся за фляжкой, брошенной где-то около снятых перед сном сапог.
Несколько глотков слегка тепловатой и поэтому почти безвкусной воды вернули мне способность связно соображать. Подтащив к ногам свой рюкзак, я на ощупь вытащил из него свежую майку и переоделся – чувствовать капельки холодного пота, все еще скатывающиеся по спине, не доставляло особенного удовольствия.
