– Очевидно? – Литот поднял брови. – Но почему тогда их не заметила ни одна из доброй сотни домашних камер слежения?
Тут подала голос молчаливая каланча по имени Руфиний Дебагг:
– Камеры можно как бы перебить, это как бы любой ламак умеет, если типа коды знать и мощное глушилово поставить в подвале как бы скажем так, – произнес великий компьютерный полицейский без выражения, неприязненно фокусируя на квесторе свой цифровой видеоглаз. – То есть как бы не проблема камеры обогнуть, – добавил он.
– Там таки работает серьезный коллектив террористов, – вздохнул карлик. – Мы все понимаем, что… эм-м… скоро мы услышим их требования…
– Думаю, дорогие коллеги, что мы договоримся, – кивнул квестор. – Полчаса мягкого эмбарго в обмен на раненого штурмовика.
Вразумители переглянулись. Старик с косичками отбросил обломки пластиковой папочки в угол комнаты и принялся заново раскуривать трубку.
– Капитан, отведите великолепного квестора к Ямайке, – сказал он после минутного раздумья, кося глаз в сторону рыжеглазой офицерки. – Полчаса на допрос, не более.
Квестор покинул задымленную комнату без поклона. Офицер, сжав желтые губы и акцентированно цокая стальными каблуками, устремилась вперед по коридору, показывая дорогу. В тот момент, когда она прикладывала браслет-мультипасс к замку на двери с надписью «Комната отдыха», квестор уловил едва слышное шипение: очевидно, включился наушник-клипса в ухе полицейской дамы. Порфирий замер, задерживая дыхание и судорожно прислушиваясь.
– …на вход… центурион на вход… десять… доклады прием… – успел уловить он.
Дама поправила радионаушник ногтем оттопыренного мизинца:
– Поняла вас, поняла, – сказала она, опустив голову, будто обращаясь к собственному бюсту – видимо, микрофон находился на булавке галстука. – Встречаю, конец связи.
«А вот это уже неприятно», – подумал квестор. Судя по тому, что удалось подслушать, через десять минут к господам вразумителям приедет их начальник. Оставалось только судорожно надеяться, что это дело поручено не Черному Эрго, как называли за глаза самого талантливого из высших офицеров городской полиции. Черный Эрго был страшным существом. Полумужчина-полуженщина, получеловек-полуробот, полуживой-полумертвец, декса-центурион Когицио Эрго наводил ужас не только на преступный мир, но и на коллег-сыщиков. Если сюда приедет это чудовище, у Порфирия не будет ни малейшего шанса опередить вразумителей и самостоятельно найти преступников. Черный Эрго просто засадит его, квестора, под домашний арест.
Пока Порфирий размышлял об услышанном, экскорт-капитан справилась с капризным замком и широким жестом распахнула дверь, приглашая квестора вступить внутрь, в холодную полутемную комнату. Лампы едва теплились, зато кондиционер гудел надсадно, словно грузовой эггипоппер на посадке.
Раненый штурмовик лежал на носилках у дальней стены, накрытый толстой силиконовой простыней от пяток до кончика носа. Заметив жидкие рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, квестор догадался, что это женщина. Мода на штурмовиков женского формата свирепствовала в полицейских кругах лет десять назад – тогда считалось, что они дешевле и выносливее. Стало быть, сотрудник это немолодой, уже опытный…
Сержант Ямайка, как и положено, была поджарым низкорослым существом с непропорционально широкими плечами, сухим задом и короткими мускулистыми ножками. Литот позвал ее по имени, и маленькие черные глазки-прицелы раскрылись. Секунд десять она смотрела в потолок, потом медленно опустила взгляд. Увидев в полумраке фигуру следователя, заволновалась – зрачки забегали, нервные бровки неудержимо сдвинулись к переносице, будто Ямайка собиралась немедленно атаковать вошедшего – впрочем, она была парализована и не могла пошевелить даже пальцем на ноге.
«Да-а, милашка… крепко тебя отрихтовали», – подумал сыщик, разглядывая многочисленные алые царапины на лбу, свернутую набок переносицу и черные от копоти уши. Он протянул руку к глазам девушки, идентифицируя себя. Глазки перестали бегать, морщинки на переносице разгладились. Квестор осторожно отогнул край простыни, чтобы раненой было легче говорить.
– Ямайка, отвечайте кратко и по существу, берегите энергию, – негромко сказал Порфирий Литот, слегка растягивая фразу по слогам. – Опишите нападавшего.
Ржавые губы задрожали и раздвинулись, обнажая пустые десны.
– Крыша… крыша… крупная черная крыша… – почти беззвучно выдохнула Ямайка.
– Он был на крыше дома?
– Никак… нет. Черная крыша… атаковала… атако…
– Черная крыса? Одна или несколько?
Нет, только не это! Прошепелявила всего три слова – и уже закатываются глаза. Неужели сейчас отключится? Квестор схватил Ямайку за плечи и кратко, сильно встряхнул – один раз, второй и третий. Голова штурмовика безвольно мотнулась, темная капля появилась в уголке губ – но взгляд прояснился, сфокусировался, девушка заговорила быстрее и отчетливее:
– При проходе… пятого чек-пойнта… девятый этаж, торцевая квартира слева… неожиданно появилось животное или устройство размером с крупную крысу, приблизительно… тридцать сантиметров в холке, двигалось очень быстро, я успела сделать два выстрела парализующими иглами… бесполезно…
Она облизнула сухие губы, голос снова поплыл:
– Удар в ноги, сильный… очень сильный, я потеряла равновесие… в тот же момент очень странное… необъяснимое… необъя-я-а…
– Говорить! – рявкнул, не сдержавшись, Порфирий Литот. – Что произошло, говорить!
– Пол… вспыхнул, – прошелестела Ямайка, красные пятна выступили на ее измученном лице. – Загорелся… задымился, воспламенился, возникло пламя.
Глаза совсем пьяные. Все, барышню штормит.
– Пламя… Огонь, плазма, активное окисление чего-либо… – девушка в бреду замотала головой, наморщила лоб, будто припоминая. – Смотри – пожар. Пожар – вид природного бедствия или техногенной катастрофы, при котором основной… основной ущерб наносит бесконтрольно распространяющееся пламя…
Легким ударом по затылку квестор отключил ее, чтобы не мучилась зря. Вправил отлетевшую ушную раковинку, болтавшуюся на тонком проводке. Накрыл помертвевшее личико штурмового робота серой простыней. Потирая саднившие после удара пальцы, подошел к узенькому окошку, из которого сквозь песчаную метель виднелась часть улицы – кривой тротуар с припаркованным моргающим грузовозом да угол сувенирного киоска. Квестор поморщился. Ну вот, сбываются наихудшие прогнозы. В конце улицы замелькали бело-голубые отсветы проблесковых маячков – песок внезапно взметнулся, взвился белесой тучей… И появился длинный и горбатый, с хищным решетчатым рылом, новенький черно-фиолетовый болид с рогатой спутниковой антенной на крыше. Знакомый такой болид с федеративными номерами.
Литот был готов к этой встрече, но холодок все же прогулялся по спине в тот миг, когда он увидел следующее: бронированная дверь болида отстегнулась и выгнулась, а на песок ступила узкая нога, затянутая в черное полимерное трико. Высокое, изящное, абсолютно лысое и бледнолицее существо в черно-вишневой униформе высшего чина столичной Службы вразумления отделилось от интерьера служебного лимузина и неспешно двинулось по тротуару ко входу в магазин «Питомцы» – в окружении четырех или пяти биохранителей с одинаковыми тефлоновыми лицами.
