– Значит, – сказал я, почесывая шишковатое костяное образование между ушами Винни, что ей всегда очень нравилось, – это может означать, что большая дорога, которая вливается в Андромеду, и есть Космострада красного предела.
– Мне так не кажется, Джейк. Если это так, то местная группа изолирована от остального метаскопления и не имеет никакого доступа к сквозной Космостраде через все скопление. Нет, это должна быть сквозная Космострада, которая ведет на Андромеду.
– Почему бы не спросить Винни и не выяснить наверняка? – сказал я.
– Э?
– Вместо того, чтобы терять время на догадки о том, что могла сказать Винни, почему мы просто ее саму не спросим?
Винни выжидательно посмотрела на меня.
– Винни, – сказал я, – ты можешь поподробнее изобразить нам эту карту?
Я взял лист, где была нарисована местная группа, и положил его перед ней.
– Вот это место. Ты можешь врисовать туда что-то, чего там сейчас нет?
Винни пристально смотрела на карту, потом протянула руку к Роланду. Роланд дал ей карандаш. Неуклюже схватив его, она прорисовала линию, которая входила на рисунок справа и заканчивалась в Большом Магеллановом Облаке. Она посмотрела на рисунок, задумчиво пожевывая кончик карандаша. Потом она продолжила линию через Магелланово Облако и дальше, заканчивая ее как раз там, где «трансгалактическое продолжение» выходило за пределы Млечного Пути.
– Вот сквозная Космострада, – сказал я. – Трансгалактическое продолжение – просто ее часть.
– Почему она не нарисовала ее раньше? – удивился Роланд.
– Неважно, – ответил я. – И, кажется, я начинаю понимать, почему для нее это не было важно. Как сказал в прошлый вечер Джон, это же просто путеводитель для туристов. Мы на краю метаскопления. Мы хотим отсюда уехать, а не проехать в глубину, поэтому нам не понадобится сквозная Космострада. – Я протянул руку и собрал в нее все бумаги. – Все это, вся куча рисунков, вне сомнения, не является атласом вселенной. Они слишком неполные и фрагментарные. Эти карты дают путешественнику просто описание специфической трассы, которой можно доехать до определенного места.
– И где это место? – спросил Джон.
– Винни? – спросил я. – Куда мы едем?
– Домой.
– Ну да, она все время именно это и повторяет. – Роланд нахмурился и скрестил на груди руки. – Что бы это могло на самом деле значить?
Мы уехали на рассвете.
Но прежде я испытал настоящий шок, когда увидел, что именно Шон и Лайем называли «машиной, на которой можно ездить по Космостраде». Лайем вытянул ее трактором из сарая.
Это была крохотная спортивная машина, помятая, забрызганная заплатами эмульсионной краски поверх царапин, и больше всего она была похожа на гигантскую детскую игрушку.
– А где ключик, чтобы ее заводить? – спросил я.
– Очень смешно, – осклабился Шон. – Но не оригинально.
– А это что за цвет?
– Пурпурный.
Я поднял глаза к небу.
Потребовалось полчаса, чтобы завести эту штуковину. Потом она выдала из себя примерно двадцать пять процентов того, что было в нее заложено по конструктивному замыслу. Лайем повозился с мотором еще минут пятнадцать, после чего уговорил мотор работать на семьдесят пять процентов мощности.
– Вполне хорошо, – сказал Шон, – мы можем где-нибудь остановиться, и механик ее посмотрит.
– Угу, – ответил я.
Наконец мы тронулись с места. Хорошо было снова оказаться на Космостраде. Нет, все-таки лучше дороги ничего нет, подумал я. Эта черная лента, что разворачивается между колесами – это свобода. Мне не хотелось никаких обуз, никаких обязательств. Но у меня, разумеется, они были. Моя теперешняя ситуация была ловушкой, и чем больше я барахтался, тем глубже тонул. Ко мне прилипали люди, точно так же, как к старому свитеру прилипает всякий ватно-шерстяной мусор. Что они все от меня хотели? В чем состояло мое неотразимое обаяние? Я ничего не знал относительно потаенных желаний остальных, но я сам искал теперь только дорогу домой. Мне сейчас ничего больше не хотелось, как только доставить груз по назначению и отправиться обратно на Черму. Я целый год готов ни единой души не видеть. Я готов даже продать свою квартирку в городе. Вопреки мнению, сложившемуся среди населения, этот вот звездный толкач, этот ваш покорный слуга не собирается путешествовать к «началу» вселенной, равно как и к ее концу. Это равно абсурдные мысли. Мне хотелось порвать карты Винни на мелкие клочки, выбросить черный кубик из иллюминатора и сказать «к черту все это». А потом поехать своей дорогой только я и Сэм и больше никого. Оставить всех и пусть до дома добираются на попутках.
Конечно, Джейк. Конечно. Давай-давай, сделай именно так.
В течение двух километров я матерился про себя, и мне стало легче.
Я был так занят своими мыслями, что не заметил, как лес уступил место равнинам, бесконечным равнинам, и это произошло совершенно неожиданно. Над горизонтом возвышались вершины цилиндров.
Вдруг мне в голову пришла одна мысль, и я ударил по тормозам. Я скатился с дороги и остановился. Шевроле промчался мимо меня, а потом съехал на обочину сильно впереди. Когда я выбирался из кабины к вящему удивлению всех присутствующих, я увидел Карла, который высунул голову из окна с таким же удивленным выражением лица.
Я прошел назад, к спортивной машинке, в которую наши два здоровенных лесоруба втиснулись, как… словом, как два здоровенных лесоруба в смехотворно маленькую машинку.
Шон опустил весьма сомнительной герметичности окно.
– Что-нибудь случилось, Джейк?
– Слушай, мне просто необходимо тебя спросить, прежде чем все это окончательно выветрится у меня из головы. Что за дьявольская тварь была там, в лесу… ну, которую я видел… этот Буджум или как вы его между собой называете?
Шон подергал свои роскошные задорные усы.
– Трудно сказать. Это существо с тобой разговаривало?
– Да… оно… – я выпрямился. – Да, точно разговаривало.
– И что оно сказало?
– Ну… оно сказало что-то вроде «о господи» или «батюшки». А потом рвануло обратно в лес.
– Понятно. – Он задумчиво погладил бороду, потом медленно покачал головой и сказал:
– Значит, это был не Буджум.
Я бы его прямо на месте и задушил, если бы точно знал, что моих ладоней хватит, чтобы обхватить его шепну.
8
Когда я снова влез в кабину, желтый предупредительный сигнал нагло таращился на меня с панели управления.
– Запасной роллер, – сказал я. – Правильно?
– Правильно, – ответил Сэм.
Я выразил свое неудовольствие весьма цветисто и долго.
