Трент заметил, однако, что управляющий немного нервничает.
— У меня очень срочное дело, — сказал принц. — Я спешил, как мог. Очень любезно с вашей стороны принять меня без предварительной договоренности.
Управляющий, радушно улыбаясь, замахал руками.
— Как я мог отказать брату нашего покойного придворного волшебника. Я конечно же принял бы вас в любое время.
Вошел слуга, он нес на подносе хрустальный штоф и бокалы на длинных ножках.
— Не желаете ли вина? — спросил управляющий.
— Спасибо, с удовольствием.
Слуга налил вино в бокалы и вышел, закрыв за собой высокие двери.
— А теперь не будете ли вы любезны рассказать, что привело вас в наши края?
Трент поставил бокал на низкий столик.
— У меня есть основания полагать, что мой брат был убит.
Управляющий от неожиданности закашлялся. Трент помог ему вытереть расплескавшееся вино и снова сел на место. Управляющий с трудом перевел дыхание и наконец, слабо улыбаясь, прохрипел:
— Не в то горло попало.
— Простите мою бесцеремонность.
— Ничего страшного. — Управляющий отпил глоток вина, чтобы прочистить горло. Затем продолжил: — Что же дает вам основания полагать, что ваш брат был… — он сглотнул, — убит?
— На него было наложено заклинание очень искусное, его было трудно обнаружить. Фактически о нем узнали только тогда, когда гробовщик попытался наложить свое заклинание, предотвращающее разложение тела.
Управляющий слишком старательно вытирал стол носовым платком.
— Удивительно, да… но, несомненно, ваш брат был волшебником. Может быть, заклинание — дело его собственных рук?
— Нет, это не его стиль.
— Я не уверен, что…
— У каждого чародея свой особый стиль, как у писателей и художников. Его так же легко узнать, как и подпись. Я знаю руку моего брата, это заклинание — не его работа.
[20]
— Понимаю, я много слышал о чародеях и магии.
— Естественно, чтобы разбираться в тонкостях магии, требуется хорошо развитое чувство восприятия.
— Несомненно, вы хорошо разбираетесь в том, о чём говорите.
Управляющий осушил бокал, подлил себе из штофа и уселся. — Теперь поконкретнее, что вы хотите от меня?
— Расследования.
— Расследования, а-а, да, конечно…
— Я хочу, чтобы убийцу привлекли к суду. Для этого вы должны его поймать, а перед тем, естественно, необходимо произвести расследование. — Трент немного понизил голос: — Разумеется, если нет никаких помех.
— Ну, я не могу сказать так сразу. На первый взгляд особых препятствий нет. Конечно, если было совершено убийство…
Трент резко выпрямился.
— Значит, препятствия все-таки есть? Что-то мешает?
Управляющий посмотрел в окно на безупречно подстриженные аллеи.
— Лучше так сказать: я не вижу никаких затруднений для начала расследования при условии, что смогу представить в прокуратуру веские доказательства преступления.
— Иными словами, вы хотите сказать, что моего слова недостаточно?
Старик поднял руку, протестуя.
— Сэр, я ничего такого не хотел сказать. У меня нет причин сомневаться в ваших словах, но прокуратура потребует неопровержимых доказательств. Они не поверят вам скорбящему родственнику, несмотря на занимаемое вами положение…
— Понятно. Какого рода доказательства нужны?
— Обычные. Самое главное — судебное подтверждение того, что смерть наступила в результате действия тайных сил.
— Такой документ очень трудно представить.
— Очень непросто. Согласен.
— Что ещё?
— При любом расследовании требуются показания свидетелей.
— В магических делах нелегко найти свидетелей.
— Затем — орудие преступления…
— И с этим может возникнуть проблема.
— Доказать мотив…
— Итак, орудие, мотив, свидетели — без этого не обойтись.
— Совершенно верно. Но этих неопровержимых доказательств будет достаточно, чтобы начать расследование.
— Я подумаю, что можно сделать, — задумчиво произнес Трент. — Надо поговорить с доктором Мирабилисом, королевским патологоанатомом.
— Он сможет обнаружить, что было наложено заклинание, и подтвердить, что именно оно повлекло смерть?
— Надеюсь.
Трент осушил свой бокал.
— Хотя не уверен. Он хорошо разбирается в волшебной медицине, но в остальном…
— Если сомневаетесь, — сочувственно произнес управляющий, — тогда…
— Это черт знает что такое.
— Что, простите?
— Ничего. Это я так. А если я поговорю с главным прокурором лично? Если смогу его убедить?
— Боюсь, что господин прокурор сейчас далек от государственных дел. Он в отъезде и вернется только через несколько недель.
— Брата к тому времени уже похоронят и будет практически невозможно убедить моих людей произвести эксгумацию.
Управляющий сокрушенно вздохнул.
— Боюсь, ничего нельзя сделать.
— Может быть, отправить посыльного к прокурору?
— Да, но пройдет несколько дней, прежде чем мы получим ответ, и, боюсь, господину прокурору будет трудно возбудить уголовное дело на расстоянии.
— В любом случае я должен попытаться. Не могли бы вы попросить секретаря набросать послание? Я продиктую.
Управляющий, казалось, забеспокоился.
— Э… Хорошо.
— Кстати, где сейчас прокурор?
— Во дворце императора.
Трент погрустнел.
— Тогда, без сомнения, он очень занят.
— Да, сэр, он расследует преступление, в котором замешаны министры его императорского величества. Время у него на вес золота. Я сказал вам, что ответ займет у него несколько дней, но верней было бы сказать — не сколько недель.
