— Саквояж? — переспросил я.
— Саквояж вуду, — пояснил Фанджо. — Но продолжу рассказ от лица того парня. «Я его сразу узнал, — сказал парень. — Некоторое время назад я был на Гаити в одном из туземных поселков. Хотел поглазеть на черных девочек, танцующих нагишом. На одном из жертвенников я и приметил точно такой же саквояж. Он был весь покрыт черепами. Жутковатая штуковина».
— Враки, — сказал я.
— Заткнись, — сказал Фанджо. — «Ты освободил меня от саквояжа вуду, — сказала джинья, — в котором я провела в заточении тысячу лет. Чтобы вознаградить тебя, я выполню любое твое желание». Мне нужно было приказать ей помочь мне убраться с этого острова, но я этого не сделал. Передо мной стояла красивая женщина, и я лишь промямлил: «Хочу заняться с тобой любовью». Но красавица покачала головой: «У джиннов нет этих органов». Она показала на свою паховую область. Я был в отчаянии и сказал…
— … Тогда как насчет маленькой головки?
— Верно, — сказал Фаджо. — Как ты догадался?
— Это старая шутка. Ее все знают.
— Я не в курсе, — сказал толстяк. — Так ты считаешь, он все это выдумал?
— Я считаю, что выдумываешь ты.
— Неужели? — Фанджо сунул руку под стойку и вытащил крошечную шляпу. — А что ты скажешь по поводу этого? Он оставил.
Я внимательно осмотрел шляпу.
— Это кукольная шляпа, — сказала я Фанджо. — Точнее, шляпа перчаточной куклы по имени Норрис. Ее придумал художник Альберт Таппер еще в пятидесятых годах. Кроме того, им была написана целая серия книг о приключениях Норриса. Норрис был фурункулом на шее одного владельца ночного клуба и вечно попадал в смешные ситуации. К сожалению, мир еще не был готов к книгам о бубонах, и Альберт умер, став трагической жертвой идиотского несчастного случая, в котором не обошлось без резиновых лент и купальной шапочки. Фанджо присвистнул.
— Похоже, ты разбираешься в сопутствующей продукции, — сказал он.
— Приятель, в моем деле необходимо знать многие мелочи.
— Извините, шеф, — сказал Барри. — Ненавижу вас перебивать, но хоть непринужденная беседа — важная часть методологии Ласло Вудбайна, нутром чую, мы зря теряем здесь время.
— Терпение, Барри. Скоро все прояснится.
— Ладно.
— Жаль, что ты не веришь рассказу о человеке с маленькой головой, — сказал Фанджо. — Может быть, если я покажу тебе саквояж…
— Он оставил саквояж? Саквояж вуду?
— Он сказал, что ему неловко носить его с собой. Сказал, что на него все оборачиваются.
— Немедленно покажи саквояж.
— Конечно, — сказал Фанджо, сунув было руку вниз. — Нет, подожди. Сейчас обслужу этого посетителя.
Я повернулся, чтобы взглянуть на посетителя, и, могу признаться, мне понравилось то, что я увидел.
Она была прекрасна. Божественна. Елена Троянская. Афродита. Венера. Она была грациозна и величава, с повадками львицы. Она была восхитительна, лучезарна и обворожительна, прелестна и соблазнительна…
— Рада, что вы так думаете, — сказала леди и улыбнулась щербатым ртом.
— Дай я сам предложу даме, — сказал я Фанджо, который уже придвигал ей стакан пива.
— Сразу видно — джентльмен. — Леди повернулась в мою сторону и снова улыбнулась.
— Меня зовут Вудбайн, — представился я. — Ласло Вудбайн. — Можно просто Лас.
— Приятно познакомиться, Час.
— Э-э… Лас. Меня зовут Лас.
— О, прошу меня извинить. — Леди склонила голову набок и ударила себя кулаком в правое ухо. — Кусок морковки застрял у меня в левом ухе, — объяснила она. — Вы знаете, как это бывает, когда уплетаешь за обе щеки. Голова оказывается чуть ли не в салатнице.
Я согласился. (Еще как!)
— Я всегда говорю: не упускай возможность нажраться до отвала. — Леди щербато улыбнулась.
— Абсолютно с вами согласен.
— Еще бы.
Обслужив даму, Фанджо повернулся ко мне.
— Еще стаканчик, сэр? — поинтересовался он.
— Хочу взглянуть на саквояж, — сказал я.
— Да, да, конечно… Куда же я его подевал? Пока он искал, я соображал, как разговорить даму.
И посмотреть, к чему это приведет. Ослепить ее своим остроумием. Сделать ее мягкой, как пластилин. Завладеть всеми ее струнами.
— Вы не похожи на толстушку, — сказал я.
— Льстец, — парировала она, закатив мне такую пощечину, что вылетело несколько пломб. — Я вижу тебя насквозь!
Я улыбнулся, вложив в улыбку все свое обаяние.
— Я не мог видеть вас в каком-нибудь фильме?
— Может быть. — Она залпом осушила стакан и вытерла подбородок.
— Точно, видел, — сказал я. — Сейчас вспомню имя.
Леди повернулась в профиль и показала на свой нос.
— Есть, — сказал я. — Вы — Джабба Хатт. Леди врезала мне со всего размаху.
— Казанова, — хихикнула она. — Роковой мужчина.
Я подвигал челюстью. Вроде не сломана.
— У вас хорошо поставлен удар, — сказал я тоном человека, знающего толк в таких вещах. — А как вам вот этот?
И я пнул ее в живот.
Леди согнулась пополам, но быстро выпрямилась.
— Вы очень любезны с дамами, — сказала она и ударила меня головой в лицо.
Я упал, больно ударившись шеей. Однако я знал, что победа будет за мной. Я вскочил на ноги и обрушил на леди табуретку.
— Как думаете, чья возьмет?
— Моя, — сказала леди и выхватила нож.
— Не хотел прерывать воркование двух голубков, — сказал Фанджо, — но я нашел саквояж.
Ногой я выбил у леди нож и ударом по голове поверг ее ниц.
— Сейчас вернусь, дорогая. Фанджо водрузил саквояж на стойку.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался он. Я окинул саквояж профессиональным взглядом.
— Боже мой. Думаю, это тот самый. Саквояж был около двадцати дюймов высотой, имел форму саквояжа, был покрыт черепами и отлит из гипса. Мамаша Билли сказала, что я его сразу узнаю, как только увижу. И вот пожалуйста.
Я даже не знал, что сказать. Я искал этот саквояж долгие десять лет. Объездил все от Брэмфилда до Брентфорда. Где только не был. Пересек нехоженые пустыни, бороздил заснеженную тундру, колесил по дорогам и лазил в горы, истоптал не одну пару обуви, побывал во всех частях света, поднимался в воздух и спускался в пропасти…
— Заткнись, — сказал Фанджо.
— Я потерял дар речи, — сказал я.
