Обязательный смертный приговор для всех, кто впервые совершил преступление.
Свое предложение мистер Давстон представил в виде именного законопроекта в Палату Общин. В течение двух недель, пока законопроект проходил рассмотрение и заносился в свод законов, число преступлений сократилось вдвое.
В течение двух лет с преступностью на Британских островах было покончено.
Так что неудивительно, что у юного Уилла Старлинга были основания для беспокойства. Правда, он еще не знал о том, что в этот момент происходит в Департаменте Коррекционной Науки. Это заставило бы его беспокоиться еще больше, хотя и по совсем иной причине.
Здание ДКН находится недалеко от Галереи Тэйт. Достаточно пересечь на трамвае давным-давно отравленную Темзу, чтобы попасть в великолепное сооружение в форме старинного полицейского шлема, из обсидианово-черного зеркального стекла, вздымающее над ней свои три сотни этажей. Однако двести девяносто девять этажей занимали зоны отдыха, казино, корпоративные бордели и торговые пассажи. Сам Департамент ютился на трехсотом этаже. Впрочем, можно ли сказать «ютился»? Численность Департамента составляла пять человек. Среди них была одна условная женщина, а должность Главы Департамента – вернее, Шефа Полиции – занимал темнокожий мужчина по фамилии Трабшоу. Обычай, по которому обязанности Шефа Полиции должен исполнять темнокожий, установился давно – примерно в семидесятые годы двадцатого века, в США. Тогда строго следовать этому правилу в реальной жизни было невозможно, зато в кино оно соблюдалось неукоснительно. Это явление носит научное название «веяние Голливуда».
В непосредственном подчинении у Шефа Полиции находился Старший Инспектор – белый мужчина по имени Сэм Мэгготт
[14]
а Сэму подчинялись еще четверо Офицеров полиции, один из которых условно считался женщиной. Должность условной женщины Офицеры занимали по очереди.
На этой неделе условной женщиной был Офицер Джон Хиггинс, который в настоящий момент сидел у телефона.
– Что? – в десятый раз повторял – вернее, повторяла – Офицер Джон Хиггинс. – Что? Что? Что?
Слова текли в ухо Джона Хиггинса, и вместе со словами в его ухо втекало уныние. Наконец поток слов иссяк, и офицер Джон уныло положил(а) трубку на рычаг.
– Черт побери, – рявкнул(а) он(а). – Чтоб их разорвало! Старший Инспектор Мэгготт, который сейчас был занят чрезвычайно важным делом – а именно, разгадывал кроссворд, – поднял голову и окинул взглядом юного офицера, дивное видение в голубой сарже с вытканными цветами и на потрясающих шпильках.
– Мне послышалось, вы сказали «черт побери»? – осведомился он.
– Вы не ослышались, сэр, – подтвердил(а) Офицер Джон, поправляя парик.
– И что побудило вас употребить бранные слова? – Старший Инспектор Сэм Мэгготт подтянул брючный ремень и опустил голову, в результате чего число его подбородков увеличилось на единицу.
– Кажется, нас осчастливили, сэр. Преступление.
– Преступление? – переспросил Мэгготт. – Преступление?
– Преступление, сэр. Первое за год. И весьма серьезное. Судя по всему, убийство.
– УБИЙСТВО?! – туша Старшего Инспектора начала совершать трехмерные колебания. – У нас не было убийств с тех пор, как…
– С Третьего Яблока
[15]
, двадцать два – семь, – быстро напомнил Офицер Дэнтон Колби, у которого была очень хорошая память.
– Пятнадцать лет назад… – пробормотал Старший Инспектор Сэм. – Как это печально… Вы уверены, что это не был просто несчастный случай? Ну или что-нибудь в этом роде?
– Множественные огнестрельные ранения, – сказал(а) Офицер Джон, расправляя морщинку на чулке.
– Огнестрельные! – Старший Инспектор Сэм схватился за сердце. – Кто из вас одолжил убийце свой пистолет?
Каждый из Офицеров потянулся к своей кобуре.
– Никто, – ответили они хором.
– Тогда как к убийце попал пистолет? Пистолеты есть только у нас, да и те не в лучшем состоянии.
– Возможно, он сам его сделал, – предположил Офицер Дэнтон. – Помните дело Дигби Чарльтона, Чельтенхэмского Мясника? Так вот, он изготовил свой нож из сыра.
– Я тогда еще не работал, – заметил Старший Инспектор.
– Я тоже, – ответил Дэнтон. – Но главное, что нужно для хорошей работы Департамента, – это наличие информации. Я, например, изучал…
– И что вам сообщил ваш источник? – спросил Старший Инспектор Сэм, обращаясь к Офицеру Джону.
– Источник – профессиональный артист. Его спонсирует инвестиционная корпорация. Согласно договору, он играет роль потерпевшего бедствие. Лежит на обочине с жалким и потерянным видом и твердит, например, такое: «Если бы я только инвестировал мой капитал в такую-то и такую-то корпорацию, я не оказался в столь бедственном положении». Причем твердит так, чтобы это слышали прохожие.
– Славная работенка, – вставил Офицер Доггарт Тенпоул Тюдор
[16]
. – Мне бы такую… Интересно, как у них с вакансиями?
– Но вам такую работу никто не предлагал – верно, Тюдор? – поинтересовался Старший Инспектор Сэм.
– О, дело не в этом, сэр. Просто мне нравится бродить по улицам. Был бы повод подышать свежим воздухом…
– Но последнее время повода не возникало, – закончил Сэм. – Ладно, продолжайте, Хиггинс. Что вам сообщил этот артист?
– Он сообщил, что вчерашним вечером лежал на обочине в Чизвике и вдруг увидел яркое багровое сияние – по крайней мере, он это так описал. Затем из света, прямо из ничего, вышел крупный голый мужчина. Артист сказал, что глаза у этого типа были совершенно черные и что от него несло тухлятиной. И он похитил у артиста штаны.
– Еще одно преступление, – прокомментировал Старший Инспектор Сэм… – Ну а убили-то кого?
– Владельца лавки старинного оружия, которая находилась через дорогу от того проулка. Артист видел, как это случилось. Крупный дурно пахнущий черноглазый голый… ну, уже не голый, а одетый в штаны артиста… В общем, он застрелил лавочника с применением одного из образцов старинного оружия, которые там выставлялись.
– Похоже, орудие преступления обнаружено, – обрадовался Офицер Дэнтон. – Очко в нашу пользу.
– Шут гороховый, – огрызнулся Сэм. – Ну так что, Хиггинс? Это все, что сообщил ваш источник?
– Нет, сэр. Судя по всему, крупный полуголый дурно пахнущий черноглазый мужчина, увешанный старинным оружием, вышел из лавки, пересек улицу, развернулся и бросил в лавку ручную гранату. В результате взрыва лавка была уничтожена.
