– Так каковы твои планы на сегодня, шеф? – спросил кочешок. – Позавтракать, как полагается хорошим мальчикам, а затем сесть в омнибус и отправляться…
– На Уимпл-стрит, – сказал Уилл. – Вот куда мы отправимся.
– Но почему, шеф? Ясное дело, что мистер Рюн указывал тебе на…
– Чизвик? – очередной пинок отправил картофелину еще на несколько футов вперед.
– Все так хорошо сходится – правда, шеф? И, будь добр, оставь корнеплод в покое.
Уилл оставил картофелину в покое и глубоко вдохнул. По большому счету, при похмелье это не помогает, но в упомянутом прискорбном состоянии почему-то все стараются дышать глубже.
– Когда будет нужно, я отправлюсь и в Чизвик, – сказал он. – И если ведьмы действительно существуют и представляют собой столь страшную угрозу для общества, какой считал их Рюн, – возможно, я этим займусь.
Барри заохал, перемежая вздохи всевозможными синонимами слова «ужас».
– Но я не верю, что ведьмы имеют отношение к жестокому убийству пяти женщин, – продолжал Уилл, стараясь не обращать на него внимания. – Ведьмы, насколько я могу судить, – закоренелые феминистски.
– Но ты же сам соединил линиями места совершения преступлений, шеф. И видел перевернутую пентаграмму. Это отдает колдовством, что бы ты ни говорил.
– Я мог соединить точки как угодно и получить что угодно, уперся Уилл. – Пятиугольник, к примеру.
– Да, шеф, полагаю, ты мог бы и не такое сотворить.
– И мог бы выбрать любую точку, чтобы провести линию к месту гибели Рюна. Вариантам несть числа.
– Шеф, тогда скажи зачем тогда мы ходили в Букингемский дворец?
– Не «зачем», а «почему». Потому что там я ожидал кое-кого встретить.
– Ее Величество королеву, благослови ее Бог?
– Нет, Барри. Одного из ее гостей. Согласно спискам, опубликованным в «Таймс» – которая вместе со мной принимала ванну в Дорчестере, – он должен был явиться на бал. Может, ты и не помнишь, но я проверил список приглашенных, когда мы только-только пришли во дворец. Имя этого человека действительно стояло в списке. Однако на балу его не было.
– Отлично, шеф. Я умираю от любопытства. Кто он?
– Вот то-то же, – Уилл снова пнул картошину носком лакированной туфли и решительно прибавил шагу. – Когда ты увидел линию на карте, тебе на ум пришло только одно: что она ведет к Чизвику. А я понял кое-что еще. Рюн на это ничем не намекал. Он пытался добраться до дома своего друга, чтобы там укрыться. И почти достиг цели: ему оставалось каких-то два квартала, когда убийца его настиг.
– Так кто это, шеф?
– Я еще не закончил. Я знаю, что этот друг Рюна живет на Уимпл-стрит, потому что читал его биографию. Он живет по соседству с семейством Барретт. Я очень хорошо запоминаю такого рода детали. К тому же мне всегда хотелось встретиться с этим человеком. Раз уж я оказался в этой эпохе, грех упускать случай.
– Все правильно, шеф. Ты просто гений.
– Спасибо, Барри.
– Но если ты знал точный адрес, то почему мы не пошли туда сразу?
– Потому что он должен был явиться на бал! Ты упускаешь суть, Барри.
– Кто угодно, но не я, – возразил кочешок.
– Что такое?
– Ничего, шеф.
Уилл пинком отправил картофелину на другую сторону пустынной улицы.
– И вот бомбардир «Брентфорда» Старлинг забивает решающий… гол!!! – громко провозгласил он – и тут же об этом пожалел, потому что приступ боли заставил его схватиться за голову.
– Что? – спросил Барри.
– Кажется, кто-то только что произнес «что»?
Кочешок не оценил шутки, и дальнейший путь проходил в молчании. Которое скоро утомило Барри.
– Ладно, сдаюсь, – сказал он. – Так кого мы собираемся повидать?
Уилл шепотом назвал имя и фамилию.
– Пустая трата времени, шеф. Нет никакого смысла его искать.
– В самом деле, Барри? И почему?
– Потому что он был просто другом Рюна. Он ничего не знает. Если нам куда надо, то в Чизвик. Ведьмы – вот самая главная проблема.
– Но для начала мне хотелось бы переговорить с этим человеком.
– Он чокнутый, шеф. Поверь мне, у него не все дома.
– Пара слов, ничего страшного.
– Пустая трата времени. А времени у нас в обрез.
– Кажется, ты весьма решительно настроен, Барри.
– Просто я думаю, что нам не мешает поторопиться.
– А я думаю, что мы будем делать так, как я скажу.
– Ужас. Ужас! Ужас!!!
Нужный дом удалось найти без труда. Уютное, увитое плющом здание в георгианском стиле выглядело почти так же, как на картинке в биографии, которую Уилл загрузил в наладонник. Но, разумеется, на той фотографии не было неоновой подсветки и видавшего виды электроэкипажа с затемненными окнами, припаркованного у двери. Уилл пригладил волосы, поправил галстук, расправил плечи и нажал кнопку звонка.
Звонок оказался электрическим. Где-то в глубине дома зазвучало вступление к Пятой симфонии Бетховена.
[84]
Уилл немного подождал и позвонил еще раз.
– Его нет, шеф. Идем дальше.
– Еще рано, Барри. Наверно, он не проснулся.
– Тогда давай позавтракаем, а потом вернемся. Или не вернемся – так будет лучше.
– Тебе так не хочется, чтобы я встречался с этим человеком, Барри?
Барри снова смолк. Его молчание было мрачным.
– Окно открыто, – заметил Уилл, поглядев вверх.
По такому случаю Барри решил нарушить молчание.
– Даже не думай, шеф. Когда у нас такое похмелье…
Но Уилл уже ухватился за побеги плюща. И упорно лез наверх. Он цеплялся и подтягивался, снова цеплялся и снова подтягивался, поднимаясь все выше и выше.
– Тебя кто-нибудь увидит, шеф!
– Пожалуйста, Барри, заткнись.
Уилл достиг подоконника, снова подтянулся и встал на него, поднял раму – столь же напряженно, сколь и аккуратно – и оказался внутри.
– Скверно, шеф. Проникновение в частные владения…
– Тс-с-с, – угомонил его Уилл.
– Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Комната, в которой оказался Уилл, изящно совмещала функции кабинета, лаборатории и мастерской. На полках вдоль стен выстроились книги в кожаных переплетах, косые утренние лучи освещали верстак, заставленный какими-то странными приборами. Вообще в комнате было много любопытного, и глаза Уилла начали понемногу разбегаться.
