– Пш-ш-ш, – сказал Мальчик-улитка.
– Мое почтение, – ответил мистер Дхарк.
– Пусть свидетель принесет присягу, – объявил судья Давстон, обмахиваясь молотком. – От него довольно неприятно пахнет, так что давайте побыстрее.
– О нет, – мистер Дхарк попятился, не сводя глаз с Библии, которая лежала на свидетельском месте, и наступил на ногу кому-то из зрителей. – Он не может присягать на Библии, поскольку не имеет представления о христианстве. Правда, монахини святой Салли-с-Маленькой-Попкой не жалеют сил, чтобы наставить его на путь истинный. Но он может присягнуть только на ящике с солью.
– С солью? – изумленно переспросил судья.
– Улитки боятся соли, – пояснил советник обвинения. – Как равно и слизни. Сами знаете, что происходит со слизнями, когда бедняки их засаливают.
– С-скфэшш, – добавил Брентфордский Мальчик-улитка.
– Ах да, – согласился судья. – Ужасно… Хорошо, пусть он присягнет на соли. Не потому, что иначе нельзя, но для протокола присяга необходимо. Вас никто не желает оскорбить, мистер Скриббенс. Лично меня частенько тянет на соленое. Более того, я даже питаю к соли определенную слабость. Особенно если с треской и картошкой ломтиками…
– Вот-вот, – подхватил мистер Гуинплен Дхарк, облизнув губы раздвоенным языком. – И уксуса побольше.
– О да, как же без уксуса?
– Уксусом пропитали губку, – продолжал мистер Дхарк, – и поднесли Иисусу, когда он был распят и просил пить.
– Не думаю, что это имеет отношение к делу, – заметил судья Давстон.
– Вы совершенно правы, – согласился мистер Дхарк. – Просто мне нравится об этом думать.
– И соуса тоже, – подсказал секретарь.
– Соуса? – переспросил судья.
– Соуса для рагу, ваша честь. Его можно подавать к треске и картошке соломкой. Нет ничего лучше.
– Вы совершенно правы. Жаль, что ланч только что закончился. Предлагаю позже потрескать трески с картошкой.
– И с маринованным луком, – секретарь вынес церемониальный ящик с солью, который держали специально для таких случаев. Свидетель вздрогнул и отпрянул.
– Он до смерти боится соли, – заметил мистер Гуинплен Дхарк.
– Зато обожает латук, – мисс Поппинс загородила собой своего подопечного.
– Прошу вас, помогите свидетелю произнести присягу, – обратился судья к секретарю.
– Разумеется, ваша честь. Не соизволит ли свидетель поднять правую руку?
Мисс Поппинс подняла правую руку свидетеля.
– Повторяйте за мной, – сказал секретарь. – Я клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, и да поможет это мне. Или пусть меня засолят, приправят чесноком, слегка обжарят на сковороде и подадут под голландским соусом с большим количеством зеленого салата.
– Пош-ш-ш, – ответил свидетель.
– Он клянется, – сказал мистер Гуинплен Дхарк.
– Протестую, – произнес Тим Макгрегор.
– А на этот раз почему? – спросил судья.
– Потому что ясно, к чему все идет. Свидетель издает нечленораздельные звуки, а обвинитель истолковывает их как ему заблагорассудится.
– Вам это несвойственно, не так ли? – спросил судья обвинителя.
– Я хозяин моему слову, ваша честь.
– Двусмысленное заявление, – сказал Тим.
– Пош-ш-ш, – снова произнес свидетель.
– Вы правы, – проговорил судья. – Я сам хотел это сказать.
– Что? – спросил Тим.
– Я сам хотел это сказать, – повторил Уилл.
Мистер Гуинплен Дхарк направился к свидетельскому креслу.
– Оу! Ух! Ох! – восклицали по очереди все, кто оказывался у него на пути.
– Вы мастер Мэйкпис Скриббенс, проживаете на Мэйф-кинг-авеню, 9, в Брентфорде? – спросил мистер Дхарк.
– Пош-ш-ш, – ответил Мальчик-улитка.
– И были свидетелем ссоры, которая произошла прошлым вечером в пивной «Руки Орлока», что находится на Грин-Дрэгон-лейн в Брентфорде?
– Пш-ш-ш-ш, – произнес Брентфордский Мальчик-улитка, выпустив что-то похожее на слюну.
Мисс Поппинс вынула белый льняной платок, вытерла свидетелю губы и впихнула ему в рот ложку сахара.
– Это помогает ему проглотить лекарство, – пояснила она.
– Не соизволите ли вы рассказать, что именно произошло в пивной «Руки Орлока»? – спросил мистер Гуинплен Дхарк.
– Я уже трепещу, – проронил Тим.
– Пш-ш-ш-ш-щ, – произнес Мальчик-улитка.
– Я не верю своим ушам, – сказал судья. – И где вы находились, если можете столь подробно изложить детали этих тревожных событий, свидетелем которых стали? Ваши показания полностью доказывают виновность ответчиков.
– Пс-с-с-с, – ответил свидетель.
– В самом деле? – спросил судья. – На полпути через потолок, несмотря на нежелательное внимание со стороны ястреба-перепелятника. Ваша отвага беспримерна.
– Протестую, – заявил Тим Макгрегор.
– А на этот раз на каком основании?
– Это абсурд. Он шипит, а вы делаете вид, будто понимаете. Это противоречит правосудию.
– Полагаю, – вмешался мистер Гуинплен Дхарк, – что защитник не понимает языка моллюсков.
– Разумеется, – ответил Тим. – И вы тоже.
– Я нахожу, что столь впечатляющее свидетельство едва ли можно назвать чушью, – возразил мистер Давстон. – Более того: полагаю, вы проявляете неуважение к суду. Я буду вынужден просить вас устраниться от дела.
– Никоим образом, – отрезал Тим. – У меня множество прославленных свидетелей, и среди них Ее Величество королева, благослови ее Бог. Вы желали, чтобы ваше судебное заседание привлекло внимание к этому городку. Так и будет. Этот человек, – Тим указал на мистера Гуинплена Дхарка, – действует все более грубо. Что ж, флаг ему в руки,
– Вы слышали?! – воскликнул мистер Гуинплен Дхарк. – Какие выражения! Он абсолютно некомпетентен. И, согласно красноречивому свидетельству мастера Скриббенса, также является сообщником. Его следует немедленно посадить в камеру, а затем доставить в Тибурн и отправить на эшафот вместе с преступниками – близнецами.
– Поддерживаю, – сказал судья. – Столь же горячо, сколь желаю встретиться с Ее Величеством, благослови ее Бог. Или поглядеть, как вас сожгут на костре, если вы проиграете дело. Показания свидетеля более чем убедительны. Думаю, казнь этой троицы состоится уже сегодня.
– А потом – рыба и картошка соломкой, – напомнил секретарь суда.
– Нет! – Уилл поднялся, весь дрожа в ожидании удара полицейской дубинки. – Это несправедливо. Мальчик-улитка лжет. Потолок в «Руках Орлока» слишком низок. Если бы он сидел на потолке, мы бы его задели.
