– Похоже, ты прав.
– Представь себе, что ты в них веришь. Ты бы хотел, чтобы такое произошло?
– Конечно, нет.
– И если бы ты лично мог что-то сделать, чтобы такое предотвратить, ты бы это сделал?
– Безусловно.
– Например, сделал бы все возможное и необходимое, чтобы не позволить ведьмам изменить будущее и уничтожить все упоминания о технических достижениях викторианской эры.
– Думаю, у меня бы не было выбора, – согласился Уилл. – Если бы я верил в Бога, если бы от этого зависело Его дальнейшее существование…
– Но ты не веришь в Бога.
– Не верю.
– Хотя один из Его святых хранителей у тебя в голове?! Последнюю фразу Тим выпалил во все горло, чем привлек внимание не только Уилла, но и остальных посетителей «Золотой Заклепки». Среди них оказались здоровяк-барочник, его приятель-коротышка, сборщик собачьего помета и дама в соломенной шляпке, которая распространяла «Боевой Клич».
– Ну да, – сказал Уилл, отправляя в рот очередной пятачок, и его лицо стало задумчивым – насколько это можно было разглядеть под шарфом.
– Да? – переспросил Тим.
Уилл недоуменно поглядел на брата.
– Ты хочешь сказать… что все дело именно в этом?
– Барри тебе уже сказал.
– В отличие от тебя он не стал мне объяснять.
– Я бы объяснил, шеф, если бы ты дал мне возможность.
– Это абсурд, – произнес Уилл. – Нелепица. Более того, это нечестно. Я не верю в Бога – и должен идти и в одиночку его спасать.
– Ну да, ирония судьбы, – согласился Тим. – Но насчет того, что «в одиночку», – это ты преувеличиваешь. А мы с Барри тут зачем? Чтобы помочь тебе выполнить твою миссию.
– Почему это меня не утешает?
– Послушай, – сказал Тим. – Я тоже не верил в Бога. Моя мама – Сэйнсберийская Сестра, как и твоя. Меня воспитывали в этой вере. Я объявил себя язычником, чтобы сделать карьеру. Теперь я понимаю, что на самом деле сотворил. Власть Сатаны на Земле всегда ограничивается властью Бога. Тот, кто верит в Бога, не станет служить Сатане. Но представь себе, что Бог исчезает. Главные служители Сатаны – ведьмы, и Сатана получает всю власть. И начинает править всем. Наше общество трещит по швам. С каждым днем дела идут все более скверно. Каждый новый день хуже предыдущего. Самая настоящая дистопия, Уилл. И закончится все это настоящим адом на Земле.
– Отлично, – сказал Уилл. – Прекрати. Прекрати. Картина ясна.
– Но ты веришь тому, что я тебе сказал?
– Не знаю, – ответил Уилл. – Не уверен.
– Ты не можешь не верить в Барри. Он говорит с тобой.
– Это не означает, что он святой хранитель. Он может быть и демоном.
– О, так ты веришь в Сатану? Но если ты веришь в Сатану, значит, должен верить и в Бога.
– Ага! – воскликнул Уилл. – Вот слабое место в твоей теории. Получается, что ведьмы тоже должны верить в Бога. Но пока остаются люди, которые в Него верят, Он не умрет.
– Может, ты еще скажешь, что они Его почитают, признают всемогущим?
– Может, Барри не ангел и не демон, – Уилл не желал сдаваться без борьбы. – Может, он нечто совсем иное.
– И что он такое, по-твоему? – Тим снова глотнул портера и смахнул капли с бороды.
Лицо Уилла выразило крайнюю задумчивость. Которую не мог скрыть даже шарф.
– Например, инопланетянин, – предположил Уилл. – Как мистер Меррик.
– Ну… Не спорю, отдельные части тела у мистера Меррика весьма напоминают кочешки. Но по-моему, эта гипотеза несколько притянута за уши. А ты как думаешь?
– Как и твоя теория. Сперва Барри назвался Кочешком Времени с планеты Фнааргос и сказал, что выведен с помощью генной инженерии…
– Я морочил тебе голову, шеф, – встрял Барри. – Ты побит, и сам это знаешь. Я хороший парень. Я – один из маленьких помощников Бога. И всей душой переживаю за дело Всевышнего. Согласен, Он вел дела на этой планетке спустя рукава. Взять хотя бы его отношение к тому, насколько его почитают. Предоставил ребятам вроде меня работать голосом совести и удерживать людей на тесной прямой тропе… Но я не хочу, чтобы Он просто взял и исчез. Помимо всего прочего, я останусь без работы. И тогда либо мне придется переходить на другую сторону баррикад, либо это другая сторона позаботится о том, чтобы я прел в Великой Небесной Куче Компоста.
– Мне надо подумать, – сказал Уилл.
– Тебе надо действовать, а не размышлять, – возразил Тим. – У тебя есть дело – делай его! И делай как следует. Спаси Будущее. Спаси Бога. Подозреваю, ты удостоишься великой милости Божией, если справишься. А если погибнешь за правое дело… полагаю, тебя ждет немало радостей на небесах.
– И мне должно стать от этого легче?
– Тебе не угодишь, – заявил Барри.
– Тебе не угодишь, – слово в слово повторил Тим.
– Отлично! – отрезал Уилл. – Прекрати. Прекратите оба.
– Оба? – здоровяк-барочник уставился на Уилла. – Это опять ты?
Уилл поглядел на него. И застонал.
– Ты меня не знаешь.
– Знаю, сэр. Я ваш голос узнал. И парня, что с вами, – этого вашего адвоката дьявола, который берет заложников, – я тоже узнал. Снимите-ка шарфик, дайте взглянуть на вашу физиономию.
– У меня кожное заболевание, – ответил Уилл. – Вряд ли мое лицо вам понравится.
Тим тоже разглядывал здоровяка-барочника. Изрядно помятого здоровяка-барочника. Но несомненно того самого здоровяка-барочника, который присутствовал в здании Брентфордского суда.
– Покажись, покажись, – здоровяк запустил лапищу в карман парусиновых штанов и вытащил утренний номер «Брентфордского Меркурия». – Вы и есть, мистер. И за вашу голову предлагают тысячу фунтов.
– Будьте любезны, – произнес Уилл. – Убирайтесь, откуда пришли. У меня нет времени. Представьте себе, что вы пробка, которую несет течение. И плывите себе потихоньку.
– Это он? – спросила дама в соломенной шляпке.
– Я все беру на себя, – объявил здоровяк.
– За его поимку обещано десять тысяч фунтов, – сказала дама в соломенной шляпке.
– Одна тысяча фунтов, – поправил здоровяк. – Так в газете написано.
И для вящей убедительности продемонстрировал статью.
– Десять тысяч, – не уступала дама в соломенной шляпке. Она тоже достала из сумочки газету и помахала ею перед носом здоровяка. Однако у дамы была другая газета – вечерний выпуск «Таймс». На первой полосе красовался портрет полковника Уильяма Старлинга, объявленного в розыск на всей территории Британской империи. За его голову действительно назначили награду в десять тысяч фунтов.
